Алое сердце черной горы (СИ) - Кирилл Миронов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В палатке воцарилась мучительнейшая для Альзория тишина, нарушаемая лишь его тяжелым, страдальческим дыханием. Думать. Судорожно думать — это все, что мог сейчас принц. Как оказалось, ему этого было достаточно, и он пришел в себя. Правда, пару раз ему привиделось, что бледнеющий труп отца двигался, но, переводя взгляд на остывающее тело, он убеждался, что это лишь его воспалившееся воображение. Сведя одни концы своего рассудка с другими, Альзорий с суеверным страхом и скорчившимся лицом наклонился к отцу и тщательно стер кровь со своего кинжала и рук о позолоченный с вышивкой плащ Аврорума. Убедившись, что на его одежде и оружии нет следов тяжкого преступления, за которое даже принцу светила казнь, Альзорий вернул кинжал в ножны и аккуратно приоткрыл створку палатки, оглядывая ближайшие окрестности. Слава удаче, никого, кроме двух королевских гвардейцев, что-то весело обсуждающих на небольшом отдалении. Разумеется, они были уверены в безопасности своего суверена в палатке принца, потому о страшном провале их долга они и не догадывались.
Довольно улыбнувшись так удачно складывающимся обстоятельствам, Альзорий с силой натянул на себя маску спокойствия и резко вышел из палатки. Обернувшимся на него неудачливым гвардейцам он крикнул:
— Не сметь беспокоить Его Величество!
Быстро кивнув в ответ, гвардейцы не посмели вернуться к беззаботной болтовне, но и нарушать приказа принца не стали, безмолвно оставаясь на том же месте, где и были.
Альзорий тем временем добрался до офицерских палаток, нашел одну и бесцеремонно вошел внутрь. Спустя пару секунд он вышел в компании одного известного капитана — Мобуса. «Пришло время проверить, что им движет: подхалимаж и приспособленчество, или же истая верность…», — размыслил Альзорий, ведя капитана к зловещей палатке.
Настал момент истины. Пропустив Мобиуса внутрь перед собой, Альзорий незаметно достал из-под плаща спрятанный пистолет с тлеющим фитилем, заряженный перед посещением капитанского обиталища. Направив дуло на спину своего адъютанта, увидевшего результат темных деяний принца, Альзорий осторожно спросил:
— Что же ты думаешь по этому поводу, капитан?
Поначалу ответа не последовало, что заставило Альзория положить палец на спуск и изготовиться к выстрелу. Но, спустя вполне понятную паузу, Мобиус повернул бледное в испарине лицо и, даже не заметив направленное на него оружие, дрожащим голосом проговорил:
— Нужно все обустроить так, будто его убил кто-то из наших, или же какой-нибудь шпион-убийца, а не… Ваше Высочество…
— Значит, ты все понял, как я и предполагал, так? — Альзорий слегка расслабил палец на спуске.
— Я давно знаю и уважаю Ваше Высочество, потому понял, что, хоть Вы и совершили… это, но совсем не со зла. — еще быстрее Альзория приходя в себя, уверенным голосом ответил капитан.
— Что ж, не зря я выбрал тебя своим доверенным лицом, и первым моим действительно доверительным приказом будет оказать помощь в сокрытии истины по этому делу. — кивнув головой в сторону трупа отца, чуть ли не торжественно провозгласил Альзорий, убирая пистолет.
— Что ж, для начала следует убрать гвардейцев снаружи, ибо они поймут, что никаких убийц, кроме Вашего Высочества, в палатку войти не могли. Палатка-то посреди голого поля. — деловито засуетился Мобиус, цинично рассудив приговор бедным королевским гвардейцам.
— Да, пожалуй, ты прав… — сощурившись, медленно кивнул еще не до конца отошедший Альзорий. — Тогда, майор-адъютант Мобиус(Мобиус оживился, услышав о своем повышении), я призову их сюда, а ты поможешь мне одновременно с ними покончить. — вновь оголив вкусивший благородной крови кинжал, задал тон дальнейшим действиям Альзорий.
* * *
— Не знаешь, что еще за шумиха такая? Зачем тревога? Напали гептархийцы?
— Да вроде убили кого-то знатного, толь генерала, толь еще кого такого…
По всему саргийскому лагерю тревожно пролетели громовые гулы горна, беспокойно сливающиеся в тревожный сигнал, и один из взбудораженных солдат, вывалившихся из казарменной палатки, проявил закономерный интерес, направленный к лейтенанту. Правда, судя по ответу, младший офицер еще и сам не знал толком, что стряслось, поэтому направился прямо к источнику тревоги — палатке, которую верховное командование поставило для собрания с гептархийскими главарями.
А там, у этой палатки, уже вовсю кипели шум да гам: сновали туда-сюда генералы, какие-то из солдат и офицеров бились в истерике, проливая целые реки своей скорби, палаточный периметр оцепила гвардия. Принц Альзорий с чрезвычайно серьезным видом в сопровождении своего адъютанта раздавал указания. По всему было понятно, что стряслось что-то зловещее. Многие из тех, до кого еще правда не дошла своим избирательным шагом, не поняли, да и не поверили бы, что был убит сам король Саргии. Однако, то тут, то там начали раздаваться вопли, одни горестные, другие негодующие: «Король мертв!», «Короля убили!», «Клятые гептархийцы предали и убили нашего короля!».
До офицеров донесли следующую информацию, которые, в свою очередь, передали ее солдатам, щедро сдобрив своими эмоциональными приправами: король Аврорум, преисполненный великодушия, заявил о невмешательстве в выборы нового правителя Гептархии, а также согласился поддержать свободное волеизъявление золотом, компенсируя излишнюю рьяность своего воинственного сына. Прибыв в Гептархию, он хотел проследить лично, чтобы его слова были закреплены честным делом. Однако гептархийская клика, приняв безмерную доброту монарха за слабость всей Саргии, подослала к нему убийц, перерезавших королю и его гвардейцам глотки. Целью же сего низкого и предательского деяния были смятение неготового к трону принца и общее падение боевого духа нордиктовского войска. Воспользовавшись этим, гептархийцы планировали выбить Саргию из своих земель и начать свою экспансию за счет слабых соседей. Но принц Альзорий не допустит подобного, и во имя восстановления справедливости и чистоты власти займет место своего убиенного отца на троне Саргии и кресле Протектора Нордикстовской Лиги.
Слова были подобраны и преподнесены верно, и уже к вечеру того же дня лагерь кипел от возмущения и националистических настроений, которые легко было пробудить у гордых и высокомерных саргов. Бойцы, неистово желающие возмездия, были готовы разорвать Гетархию хоть сей же час, проливая реки простой крови в обмен на капли благородной. Этому факту был искренне рад Альзорий, сидящий в своей личной палатке за столом с картой Гептархии и сдержанной улыбкой освещая ее масштабированные просторы. Компанию ему составлял прошедший проверку на верность майор Мобиус.
— И все еще нет вестей от этих гептархийцев… Чего же они так тянут с мольбой о пощаде? — издевательски тревожился Альзорий, крутя большими пальцами рук друг вокруг друга.
— Полагаю, на вестях о смерти Его Величества они решили скоординировать новую линию своей политики. — резонно предположил Мобиус.
— Я теперь Величество, Мобиус, запомни это. — раздраженно одернул
