Небо сквозь жалюзи - Дарья Панкратова

– Значит, настоящая зима.

– Давно пора.

Агата смотрела с подоконника вниз, во внутренний двор. При свете ярких фонарей блестел и переливался роскошный снежный покров. Агате казалось, что и все ее чувства, и сомнения засыпают, замерзают под этой белоснежной шубой.

Больше не будет подвешенности и расшатанности, по крайней мере, до весны, пока не обострится восприятие и не всколыхнутся эмоции. А сейчас хотелось долгой и основательной зимней спячки. Залечь на дно, позволить чувствам притупиться. Жить, как животное, с утра бредя к метро в тяжелой одежде, вечером возвращаясь, отогреваясь в горячей ванне, находя отдушину во вкусных ужинах и кулинарном совершенствовании, в просмотре бесчисленных фильмов в теплых уютных кинотеатрах… Забыть обо всем, включаясь только в самые необходимые процессы. Потихоньку поддерживать карьеру и связи с теми немногими близкими людьми, что появились здесь у Агаты…

– Но ведь это значит, что ты можешь вернуться к Кириллу, – прервала затянувшееся молчание Яна.

– Почему?

– Ведь он тебя не обманывал. Это все было сфабриковано.

– Говоришь, как настоящий сыщик… Нет, думаю, Кирилл уже не для меня.

– Но почему!? Вы ведь любите друг друга. Замуж просто так не зовут и не собираются.

– Разве? По-моему, собираются и выходят сплошь и рядом.

– Я говорю не о других, – нетерпеливо сказала Яночка, – я говорю о вас с ним.

– Мне надо подумать, – сообщила Агата и слезла с подоконника, полезла в холодильник: – Кстати, хочешь трюфелей? Шоколадных. Французские. Антон подарил.

– Так это из-за Антона?.. – Яна взяла один трюфель из протянутой ей огромной коробки.

– Господи, ну конечно, нет! Знаешь, теперь я вообще не понимаю, что нас с Погодиным связывает. Я-то была уверена, что мы с ним – два одиночества, двое покинутых, которых предали их будущие… супруги. А оказывается – ничего подобного. Я бессовестно примазывалась к положению Антона. Я – самозванка! – Агата засмеялась.

– Симпатия, – предположила Яна, – симпатия вас связывает. Или влечение.

– Для влечения и симпатии, кажется, это слишком слабо. Ты видела, какой веник стоит в моей спальне в нише? Антон как-то чересчур красиво ухаживает. Все, как полагается. Все правильно. Раньше, когда он тащил меня за краской в час ночи, это было более романтично. Может, потому, что спонтанно. А, может, он чувствует, что был неправ, но пытается все исправить штампованными ходами. Типа – проверенные временем и поколениями способы!

– Но кольцо он еще не дарил?

– Типун тебе на язык! Какое кольцо? Только кольца не хватало. Нет, пока меня все устраивает, как есть. Не знаю. Ничего не хочу. Что-то странное происходит…

– Ладно, оставим Погодина в покое. Ты обещала подумать насчет Кирилла.

Агата погрустнела.

– Знаешь, он там, а я здесь. Наши дороги разошлись какое-то время назад. У меня в Питере своя жизнь, которая, как видишь, с Кириллом никак не связана. Я нужна на работе, меня ценят, и, кажется, полюбили. У меня есть вы, так внезапно беременеющие. За вами ведь глаз да глаз нужен…

– Ты какие-то глупости говоришь, – возмущенно перебила ее Яна, – я тебя спрашиваю о чувствах к мужчине!

– Разве это – не глупость?

– Поверь мне, нет. И прекрати бегать от самой себя. Отвечай давай.

– Придется ответить. Понимаешь, теперь мне кажется, что я не заслуживаю Кирилла. Все меня спрашивали – а ты хотя бы поговорила с ним? Рассказала ему о словах Алины и фотоснимках, попросила объяснить? Ничего этого я не сделала. И знаешь, почему?

– Нет, не знаю, и тебе это прекрасно известно.

– Я ошибалась… Мне ведь казалось, будто я пытаюсь уберечь себя от боли. Если он будет все отрицать – можно забыть эти события, но я все равно ничего не смогу проверить. А если он сознается в измене? Нет, лучше я уйду сама, еще лучше – уеду, чтобы не слышать вообще никаких объяснений, чтобы вычеркнуть это из жизни, чтобы бесповоротно разорвать отношения с любимым человеком. Я поступила глупо и некрасиво. Я приняла решение в одиночку. Но тогда все казалось таким убедительным… Знаешь, я была уверена – Кирилл только вздохнет с облегчением, что я сама ушла от него. А что я не наделаю непоправимых глупостей, это всем известно. Тем более если моя мама не обрывает телефоны в панике и в поисках дочери. И лишь недавно я поняла…

– Поняла что?

– Поняла, почему я исчезла с такой готовностью. Подсознательно я ухватилась за эту возможность. Наверное, в глубине души я не знала, чего хочу по-настоящему. Понимаешь, все было определено. Я получила диплом, работать не надо, замуж зовут, своя квартира, можно сидеть дома, развлекаться в меру возможностей… Думаю, я испугалась. Неужели это все? Неужели это единственный вариант событий? И чего я хочу на самом деле? На что способна? Но ведь Кирилл и так обеспечит всем необходимым, нет стимула искать и пробовать…

– Вот, значит, как!

– Думаю, что я сбежала из Москвы именно для того, чтобы попробовать свои силы. Так сказать, начать с чистого листа. Я ведь не знала, что Кириллу будет больно. Теперь подумать страшно, что он пережил.

– Вернись. Объяснись. Прошло еще не так много времени. Попробуйте начать заново…

– Не могу, – Агата отрицательно покачала головой. – Сначала я испытывала очень сильные эмоции по отношению к нему. Плохие, я имею в виду, негативные. Потом как-то задавила это в себе. А теперь предстоит понять, что же я к нему чувствую на самом деле.

– Я думала, что ты уже разобралась.

– На расстоянии это не так-то просто.

– А возвращаться ты не хочешь.

– Да. Я как следует сожгла мосты. И я виновата. Почему я ему не доверилась? Неужели он не поддержал бы меня в любом из моих начинаний? И не надо было никуда уезжать.

– Ты же хотела проверить, на что способна без семьи, без мужа, без мамы, – напомнила Яна. – И, знаешь, в этих твоих рассуждениях есть своя логика. По крайней мере, это уже больше похоже на правду, чем лепет о «лучше я уйду сама, уеду, чтобы не слышать объяснений, чтобы вычеркнуть это из жизни», – передразнила она подругу.

Последняя рабочая пятница декабря неожиданно оказалась двадцать пятым числом.

Отдел рекламы пришел в восторг, а Агата – больше всех. Она словно вернулась в вуз, где были полноценные зимние каникулы. Правда, здесь вместо сессии была выматывающая гонка по созданию праздничного, новогоднего выпуска еженедельника и сопутствующих бухгалтерских изданий. Но в изданиях хотя бы не было цветной рекламной вкладки…

Однако огромный массив работы был проделан, закончен и сдан. Тираж вскоре должен был придти из типографии, отправиться к подписчикам, рекламодателям и так далее. В следующий понедельник газета не выпускалась. Таким образом, у издательского дома к законным новогодним праздникам добавлялась еще целая свободная неделя перед Новым годом.