Меняя маски - Николай Метельский

В полвосьмого Шотган скинул SMS-ку — «VIP 6», и я пошел на встречу с Акеми. Все vip-комнаты были однотипны и различались только цветом. Номер шесть, любимая комната вумен-босса, была красно-белая.

— Держи. — С этими словами мне на колени упали две папки, синяя и зеленая. — В зеленой папке — чуть ли не идеальное для тебя задание. Дом за городом, в удалении от людей, так что можно палить напропалую — никто не услышит. В особняке, кроме «учителя», он же хозяин дома, присутствуют только охранники, но они так, для массовки и авторитета, ничего из себя не представляют. Официальная цель — связка ключей. Ночью он всегда кладет их в свой сейф. Сам «учитель», адепт огня, про которых ты немало знаешь. Я тоже много чего видела, так что могу пару советов дать.

Судя по фотографиям, обычный особняк в японском стиле. Со своим парком, прудиком и садом камней. А вот сам «учитель» косил под ковбоя, что на фоне такого дома выглядело диковато.

— Неприятный тип, — заметил я, глядя на фотографию.

— Ага, а еще он любит маленьких мальчиков. И учитывая, что ты терпеть не можешь подобных неформалов, тебе даже в этом повезло с такой целью. Убивать будет проще.

— Убивать всегда трудно, — сказал я задумчиво, просматривая остаток информации из папки. — Импульс смерти одинаков и у грешников, и у праведников.

— Что, прости? Импульс смерти? — М-м-м, пожалуй, лишнее сболтнул. Ну да что ж теперь.

— Я чувствую момент смерти человека. И это, поверь мне, неприятно. Терпимо, но неприятно.

Зомби так и стал наставником ведьмаков в моем мире. Просто однажды он не смог убивать. Редкое событие среди таких, как я. Все мы чувствуем смерть, но это не мешает нам приносить ее людям, а вот Зомби и немногих, таких как он, буквально крючит, если кого-нибудь убьют в пределах их чувствительности. Причем от силы и опыта ведьмака это не зависит, бывало, и в самом начале карьеры такое случалось. А бывало, как с Зомби, уже в конце. Сам он, например, был «мастером». Вроде как даже «абсолюты» были, но не на моей памяти.

— Это… Может, ну его нафиг, этого «учителя»? Придумаем что-нибудь другое.

— Нормально все. Не он первый, не он последний. — Ну не говорить же ей, что у меня за спиной не одна тысяча трупов. И ничего, в своем уме пока.

— Ты… конечно, лучше знаешь, но все же… Ладно, тебе и вправду видней. Делай, как знаешь. — И почти незаметно покачав головой, продолжила. — Тогда синяя папка. В ней собрана информация на менее… удобную цель. Прямо скажем, все гораздо хуже, кроме, пожалуй, удаленности от цивилизации. Там тоже можно не стесняться в средствах. Сразу предупреждаю — мне крайне выгодно, если ты там всех перебьешь, но хозяин особняка, он же тамошний босс, должен выжить. Так вот…. Рядом со своим хозяином всегда присутствуют «учитель» и пара «ветеранов», ну и без массовки не обойтись. «Учитель» — адепт льда, «ветераны» — песок и ветер, неприятная парочка, между нами. Их лучше выносить по одному, уж больно притерлись они друг к другу и в паре играют на загляденье. Среди массовки могут встречаться «воины», но немного, два-три человека. Официальная цель — статуэтка, очень дорогая. Не настолько, чтобы продавать, по крайней мере, мне, зато очень хороша в качестве дара какому-нибудь аристократу.

Я глянул на фото этой статуэтки. Что тут можно сказать? Животное. Скорей всего енот. Скорей всего из глины. Никогда не понимал японского искусства.

— И что в ней такого… дорогого?

— Она работы Минамото Рамы, известного скульптора времен эпохи Мэйдзи.

— Не слышал.

— Эх ты. Вот ведь молодежь пошла.

— Чего-чего? — Я, кажется, ослышался. Она себя в старухи записала?

— Э-э-эм…. Совсем, говорю, таких образованных молодых людей, как я, мало становится.

— А-а-а, да-да, согласен. — Языкастая — Я так понимаю, после уничтожения Рода Минамото подобные вещи только дорожают?

— Такие вещи всегда дорожают. — Это да, согласен. — Так что ты там поосторожней с главным зданием. Уж больно статуэтка хрупкая.

— Понятненько. А особняк-то у мужика ничего так. В европейском стиле.

— Скорее американском. Кантри стиль, кажется. — Блин, чувствую себя бескультурщиной.

— В целом этот вариант сложней, но и бонусов с него больше. Я правильно понял?

— Да. В случае смерти даже одного «учителя», я смогу начать претендовать на его территорию.

— А…? — помахал я зеленой папкой.

— Слишком далеко от меня.

Вот интересно, я с трудом убедил ее, что смогу справиться с «учителем», а она уже предлагает мне вариант с еще и двумя «ветеранами». К чему бы это?

— Скажи, Акеми, а с чего ты взяла, что я возьмусь за подобное? — постучал я пальцем по синей папке. — Помочь я не против, но плюс два «ветерана» — это вам не раз плюнуть.

— Ты умеешь внушить уверенность, — усмехнулись мне в ответ, чуть покраснев. — А если вдруг что, есть зеленая папка.

— Ну что ж…. Пусть будет синяя.

— Тогда я делаю заказ у Посредников.

— Валяй. Сегодня-завтра я его возьму. Деньги я тебе возвращаю. — На всякий случай. Ну его нахрен, эти клятвы.

— Как возвращаешь? С чего такая щедрость?

— Я иду убивать. А все остальное так… прикрытие.

— И? — осторожно спросила Акеми.

— Если ты когда-нибудь предложишь мне повторить подобное, мы с тобой поссоримся. Я убиваю только для себя, для своих целей. И сейчас именно ты примазалась к моим целям. Если предложение поступит от тебя, все будет наоборот. А это для меня неприемлемо.

— Слишком расплывчатые условия. Так что давай без «поссоримся». Я просто многое не понимаю, и если вдруг ляпну что, ты просто меня поправишь. Договорились?

— Языкастая. Будь по твоему, но не советую тебе перегибать палку. Я очень трепетно отношусь к своим… принципам.

— А к своим словам?

— Вот бабье приставучее! Сказал же, что подумаю.

— Да что тут думать? Раз и все, а дальше для удовольствия.

— Сначала я должен быть уверен, что мой ребенок будет… что у него все будет нормально. А для этого все должно быть нормально у меня. Так что не сейчас. Вот Герб получу, приподнимусь, а там и о детях подумаю.

— Да я к тому времени от старости помру!

— Как низко ты меня ценишь. Не волнуйся, лет через пять все будет.

— Пять лет!? Да я… да я тебя раньше изнасилую!

— И хрен что получишь!

— Я умею быть убедительной. В постели все мужики — животные.

— А женщины — самки.

— А как иначе-то? Любили бы вы нас, будь по-другому?

Вот так у нас и заканчиваются в последнее время важные разговоры. У этой озабоченной своим потомством «молодой красивой девушки» подобное стало традицией, кажется.