Современные тюрьмы. От авторитета до олигарха - Валерий Карышев

Когда все вышли в коридор, адвокат спросил мать, почему так получилось. Она сказала, что Александр, женившись на Ирине, взял ее фамилию. Вероятно, когда проходила проверка, по его новой фамилии судимости не обнаружили.

Это был совершенно новый поворот дела.

— Теперь, если по всем документам оказывается, что Александр ранее не судим, мы вправе настаивать на изменении меры пресечения. Надо немедленно бежать в суд и ставить вопрос об изменении меры пресечения! — сказал адвокат.

Это он и сделал в ближайшие два дня — написал жалобу на имя председателя районного народного суда, сам отнес ее и оставил в канцелярии.

Теперь адвокату нужно было срочно встретиться с Александром и передать ему, чтобы он не спутал карты. В тот же день, когда он подал жалобу в суд, адвокат поехал в следственный изолятор.

В комнату ввели Александра. Вид у него был помятый и испуганный. Ссадины на лице говорили о том, что он пережил недавно. Александр рассказал, что ему конец, в камере его или убьют, или сильно изувечат, так как приговор уже вынесен. Конечно, у адвоката была возможность что-то сделать, так как он услышал, что в «больничке» находится вор в законе Петруха, которого он хорошо знал. Адвокат мог выйти на него и объяснить ему всю нелепость сложившейся ситуации. Но он посчитал, что можно все сделать гораздо проще.

Действительно, Александр подтвердил, что при вступлении в брак изменил фамилию, чтобы скрыть свою судимость.

— А что ты будешь отвечать, если тебя спросят на суде, судим ты или нет? — задал адвокат вопрос Александру.

— Конечно, не судим!

— Так и договоримся. Скоро тебя повезут в суд.

Как потом рассказывал Александр, эта встреча его сильно приободрила. Он вернулся в «больничку», чувствуя, что у него появилась возможность избежать серьезной разборки.

Через три дня его вызвали в суд — так же посадили в «воронок», где уже сидели около десяти человек, и повезли в Головинский народный суд. Он находился в районе метро «Водный стадион», и дорога заняла около полутора часов. Автозак время от времени попадал в «пробки», а один раз машина заглохла. Александр подумал, что в этот момент может произойти нападение — захотят кого-то отбить из тех, кто находился рядом с ним. Он знал, что с ним едут достаточно серьезные люди, обвиняемые в убийстве.

Но ничего не произошло, и вскоре машина подъехала к зданию суда. Всех вывели. Их уже ждала милицейская охрана. Приехавших запустили в караульные помещения.

До начала суда оставалось около часа. Александр сидел в душном помещении, где горела одна тусклая лампочка, не было окон, вдоль стен — наглухо привинченные скамейки. Наконец дверь открылась, и милиционер назвал его фамилию. Александра повели на суд.

Александра ввели в зал. Народу в зале не было, кроме родителей и адвоката.

Раздалось: «Встать! Суд идет!» Вошел судья. Перед ним на столе лежали материалы дела. Адвокат начал читать свою жалобу, в которой говорилось о том, что Александр ранее не судим. На основании этого он просил изменить меру пресечения, так как к этому моменту тяжело заболел годовалый ребенок Александра. Об этом была предоставлена справка.

— Кроме того, — сказал адвокат, — мой подзащитный дважды попадал в больничное отделение тюрьмы по поводу болезни печени. Об этом также имеется справка из следственного изолятора. Так как мой подзащитный ранее не судим, намерений скрыться от следствия не имеет, я прошу изменить меру пресечения на подписку о невыезде и на денежный залог.

Суд удалился на совещание.

Трудно передать чувства Александра, которые он испытывал в это время.

Минуты казались часами. «Скорее всего все раскроется, — думал Александр. — Меня накажут за обман. Скорее всего приговор вынесут суровый и в камере, когда я появлюсь там вновь… Могут и убить…» Он уже почти не верил, что все может кончиться благополучно.

Вскоре появился суд. Судья, встав, держа в руках листок бумаги с напечатанным на нем текстом, стал зачитывать суть обвинения Александра, потом перешел к фактической части, где сказал, что Александр ранее к ответственности не привлекался, что серьезной опасности для общества не представляет, намерений скрыться не имеет.

Суд, также руководствуясь тем, что пропущены процессуальные сроки нахождения Александра под стражей — выяснилось, что следователь не продлил срок его нахождения под стражей, скорее всего забыв об этом, — принял решение, что дальнейшее пребывание Александра под стражей в следственном изоляторе является незаконным, и постановляет освободить его с внесением денежного залога.

Судья назвал сумму залога и спросил у матери Александра:

— Если вы успеете сегодня собрать деньги, сегодня и выпустим.

— Успеем, успеем, — поспешно ответила мать. — Конечно!

— В вашем распоряжении три часа, — продолжил судья. — Подойдете к секретарю, она выпишет вам квитанцию и назовет расчетный счет, куда перевести деньги.

Александр вышел обрадованный.

— Что будем делать? — обратился конвоир к судье. — Отправлять его в изолятор?

— Ладно, подожди три часа. Если родственники успеют собрать деньги, то выпустим его. Если же нет, то поедет обратно.

Александр знал, что сумма не такая уж и большая и мать сможет найти ее. Три часа, которые он провел в той же комнате, что и перед судом, были для него невыносимыми. Неужели он сейчас выйдет на свободу?! Неужели кошмар заканчивается?!

Вскоре дверь открылась. Конвоир сказал:

— Выходи!

— Что, принесли? — спросил в надежде Александр.

— Идем к судье, — ответил конвоир.

Они поднялись на третий этаж. Судья делал какие-то записи в документах. Как потом оказалось, это было постановление об освобождении под залог. Закончив оформление, судья сказал:

— Все, ты свободен.

Александр вышел из зала, до конца не веря в случившееся. Мать обняла его. Тут же стояла жена Ирина. Рядом с ними был и адвокат. Все вместе спустились на первый этаж. Но тут дверь караульного помещения неожиданно открылась, и оттуда вышел старший лейтенант милиции. Он обратился к Александру, назвав его по фамилии:

— Поехали за вещами в следственный изолятор!

— То есть как в следственный изолятор? — забеспокоился Александр. — Какие вещи? Мне ничего не надо!

— Вы обязаны забрать вещи и оформить все документы.

Тогда в разговор вступил адвокат и сказал, обращаясь к милиционеру:

— Моего подзащитного выпустили под залог, значит, он свободен. А приехать в следственный изолятор он может и завтра. Не обязательно это делать сейчас. И уж тем более ему не нужно сопровождение конвоиров — он уже свободен, залог внесен.

Старший лейтенант пробурчал что-то себе под нос, но, так как адвокат был полностью прав, ничего не сказал и, повернувшись, вошел обратно в караульное помещение.

На следующий день Александр решил отправить передачу членам своей бывшей тюремной семьи. Он поехал в следственный изолятор. Там он понял, что послать передачу — дело непростое. Зайдя в душную комнату, которая была заполнена родственниками осужденных, он увидел перечень продуктов, разрешенных для передачи в тюрьму. Он переписал его, тут же поехал в магазин, закупил продукты. Но, вернувшись обратно в изолятор, он узнал: чтобы отправить передачу — «дачку», необходимо отстоять большую очередь.

Сначала надо записаться, потом несколько раз ночью отметиться, как во времена социализма при остром дефиците товаров. На следующий день нужно приехать к семи утра, чтобы попасть в первую группу тех, у кого принимают передачи, отстоять очередь в душной комнате. Потом передачу «прошмонают» — половину отметут. После этого, наконец, возьмут. Но все это Александр выполнил.

Вскоре был суд. Он приговорил Александра к двум годам лишения свободы с отсрочкой исполнения наказания.

Александр остался на свободе. Был выпущен и его подельник Денис, которого к тому времени в тюрьме здорово покалечили.

Он был там на правах «шныря» и, ночуя на «вокзале», то есть под «шконками», постоянно был дежурным, исполнял всю грязную работу, пройдя все стадии унижения.

«Тайная миссия»

Особое место в криминальном мире по-прежнему занимает каста, или, как они сами любят называть себя, «масть» воров в законе. Еще в недалеком прошлом эта часть криминального общества жила по своим неписаным правилам. Вору в законе запрещалось иметь личную собственность, семью, иные материальные блага. Он должен был жить только для криминального сообщества, братства, как они любят выражаться, их интересами, то есть той жизнью, которую он сам выбрал в свое время.

Но время шло. И одним из первых, кто в открытую заявил о несогласии с прежними традициями, понятиями и законами, был Виктор Никифоров, известный в криминальном мире под кличкой Калина. Он первым заявил: что я, дурак, сидеть за чердак? Вероятно, слово «чердак» означало символ прошлого криминального мира, где проходили воровские тусовки, или малины.