Пока не закончатся звезды - Инма Рубиалес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Боже, Лиам, – говорю я, глядя на него, и едва ли снова не плачу.
Драка и для него не прошла без последствий. Я беру его за руку и вижу разбитые и опухшие костяшки пальцев. Это все моя вина.
А этот придурок еще смеет улыбаться, пускай и одними губами.
– Расслабься, я выживу.
– Я принесу аптечку.
– Не нужно, Майя.
– Сядь. – Это звучит не как приказ, а как мольба.
Он со вздохом уступает, и я иду в ванную искать аптечку. Она лежит в шкафу под раковиной. Выпрямившись, я случайно смотрю на себя в зеркало, и от увиденного у меня перехватывает дыхание. От Майи, которая ушла отсюда несколько часов назад, не осталось и следа. Тушь размазалась, волосы растрепались. Я осторожно прикасаюсь к порезу на щеке, и кровь пачкает пальцы. Я морщусь. Жжется.
И вот уже я снова рыдаю как ребенок.
Ополоснув лицо, я стираю макияж и собираю волосы в небрежный пучок. Когда я возвращаюсь в комнату, Лиам сидит на кровати и рассматривает свои пальцы. Ну почему эта ночь должна была закончиться именно так! Подойдя ближе, я открываю аптечку, достаю спирт и несколько ватных дисков, смачиваю один и беру Лиама за руку:
– Будет щипать, – предупреждаю я, прежде чем прижать вату к костяшкам. Наши пальцы соприкасаются, и это до боли приятно. Лиам молча смотрит на меня, и глаза снова наполняются влагой. – Прости, что тебе пришлось пострадать из-за меня, – всхлипываю я, не в силах сдержаться.
– Что?
Я не хочу, чтобы он видел мои слезы, поэтому поспешно отворачиваюсь, чтобы взять другой диск, не поднимая головы.
Схватив за запястье, он разворачивает меня к себе:
– Майя, ты ни о чем меня не просила. Я сам решил вмешаться. Мне невыносимо думать о том, как он повел себя с тобой.
Я часто моргаю, в горле застрял ком.
– Значит, ты на меня не сердишься?
– А должен?
– Но ведь это я во всем виновата. Если бы… мне стоило лучше прятать деньги…
– Прекрати, – говорит он строго. – Не оправдывай его.
– То есть ты не считаешь, что это моя вина?
– Конечно нет. С чего вдруг?
«Потому что она так думает. Потому что о нем она переживает больше, чем обо мне».
– То, что ты сказал маме… – начинаю я.
– Это было грубо с моей стороны, но она должна была однажды это услышать, а ты слишком добра к ней.
Я качаю головой. Не хочу, чтобы он извинялся. Наоборот.
– Спасибо, что защитил меня.
Не знаю, что случилось бы, не будь его рядом. Не только сегодня, но и каждую ночь, которую он провел в этом доме.
Лиам улыбается и пожимает плечами, желая разрядить обстановку.
– Надеюсь, тебе нравятся крутые парни, как я.
И даже в этой ситуации ему удается рассмешить меня.
– Ты отделал его как следует.
– Да ладно тебе, я просто дал ему в нос.
– Скорее, перекроил.
– Бесплатная ринопластика. Не понимаю, на что он жалуется?
– Ты невыносим.
– Он это заслужил.
От шутливого тона не осталось и следа. Нельзя оправдывать насилие, но я согласна с Лиамом. У меня нет ни капли сочувствия к Стиву. Я ненавижу его всеми фибрами души, пусть даже это делает меня плохим человеком.
Я продолжаю обрабатывать его ссадины. Лиам молча наблюдает за мной, и от его пристального взгляда меня бросает в приятный жар. Мы притворяемся парой уже несколько недель, но, кажется, еще ни разу не держались за руки. Для меня это очень интимный жест, даже интимнее, чем поцелуй. Я поглаживаю его запястье, пока не заканчиваю очищать ранку.
Я тянусь к ссадине на брови, но, не сводя с меня глаз, он переплетает наши руки.
– Не хочешь подойти поближе? – тихо спрашивает он.
Пульс учащается. Я медленно киваю.
Он притягивает меня к себе, и я упираюсь коленями в кровать по обе стороны от его тела, чтобы сесть сверху. Его руки скользят по моим ногам, и я чувствую тепло его кожи. Лиам продолжает смотреть на меня, и я протягиваю руку, чтобы взять новый ватный диск и намочить его спиртом. Трудно сосредоточиться, когда мое сердце скачет галопом. Я прижимаю вату к порезу, и он морщится.
– Не ной, – дразню я шепотом.
– Оставайся здесь, и не услышишь ни одной жалобы.
– Я почти закончила.
Теперь, когда я стерла кровь, ссадина выглядит уже не так плохо. К счастью, она не очень глубокая. Скорее всего, порез заживет сам собой и швы не потребуются. Я уже собираюсь закрыть аптечку, как Лиам достает еще один ватный диск.
– Твоя очередь, – буднично объявляет он и берет спирт.
Сердце пропускает удар при виде его сосредоточенного лица, но я, как обычно, притворяюсь, будто мне все равно.
– Это просто ссадина.
– Значит, мы в одной лодке.
Я напрягаюсь еще больше, когда он начинает обрабатывать ранку. Щиплет сильнее, чем я думала. Это не очень приятная боль, но он так осторожен и нежен со мной, что мне не хочется отворачиваться. Лиам продолжает касаться пальцами моей щеки, а когда заканчивает и откладывает ватный диск в сторону, заправляет прядь волос за ухо, не сводя с меня глаз:
– Ты даже не представляешь, насколько ты сильная, Майя.
– Потому что не плакала, пока ты обрабатывал ссадину? – пытаюсь пошутить я.
Он качает головой:
– Нет. Я говорю про все остальное. Ты доказываешь это каждый день.
К горлу подкатывает ком.
– Это не так, – говорю я. – Ты не знаешь, сколько раз я разваливалась на части.
– Быть сильным – не значит быть каменным. Плохие времена бывают у всех, потому что, нравится нам это или нет, такова жизнь. Разница в том, что́ ты делаешь после. Как бы ни было плохо, ты всегда идешь вперед, и именно в этом твоя сила. Ты даже не представляешь какая.
Под его напряженным взглядом я вздрагиваю. Самое мучительное, что он совершенно искренен. Лиам и впрямь считает меня сильной. Он не считает меня черной дырой. Напротив. Он дал понять, что у меня есть возможность стать лучшей версией себя. Он назвал меня сверхновой.
Я и представить себе не могла, что кто-то может так обо мне думать. А теперь, когда это произошло, я до смерти напугана.
– Ты говоришь все это, чтобы меня соблазнить? – поддразниваю я его.
Я не умею принимать комплименты не отшучиваясь. Обычно люди чувствуют себя неловко, но Лиам всегда меня понимает. Улыбнувшись, он пожимает плечами.
– Я говорю все это потому, что так оно есть, но, если тебе не терпится поцеловать меня, я к твоим услугам.
– Лучше подожду, пока не выдержишь ты.
– Ну нет, по второму кругу мы не пойдем.
Я начинаю смеяться. Погладив меня по щеке, он осторожно притягивает меня к себе для поцелуя. Первое касание его губ – сладкое, нежное. Его пальцы впиваются в мои бедра, а когда его язык проскальзывает глубже, я издаю непроизвольный стон. Я провожу руками по его волосам и позволяю ему целовать меня с такой силой, что все мысли улетучиваются, а тело умоляет о близости.
Я обхватываю его ногами, прижимаясь сильнее, но он меняет позицию. Я падаю навзничь на кровать, и Лиам нависает надо мной. Он переносит вес на свои сильные руки, его губы впиваются в мои. Если он хочет быть главным, я ничуть не возражаю. Пусть делает все что угодно, лишь бы не отстранялся. И желательно снял одежду. Эта мысль воодушевляет меня, и я дергаю его за рубашку, чтобы расстегнуть.
Тем временем его рука медленно, словно желая помучить, движется вверх по внутренней стороне бедра, и, когда он наконец прижимает ладонь к трусикам, сердце замирает. Мы только начали, а я уже кусаю губы, чтобы не издать ни звука.
– Нужно кое-что прояснить.
Я вздрагиваю, услышав его хриплый голос. Наши лица разделяют лишь несколько сантиметров, его взгляд потемнел, а дыхание участилось. Он убирает руку, что мне совсем не нравится.
– Я не девственница. Не останавливайся.
В моем голосе сквозит отчаяние, но я не замечаю этого,
