Семен Дежнев - Лев Демин

Вокруг Сибирского приказа постоянно суетились иностранцы, заводили дружбу с приказными, старались выведать у них секреты за щедрую мзду и кое в чем преуспели. Недаром же высказывал беспокойство ученый хорват Крижанич. Продажность российских приказных позволяла иностранцам покупать у них секретную информацию или просто облегчать себе сбор сведений географического характера, которые хотя и не составляли особых секретов, но были упрятаны в сундуки приказного архива.

Неоднократно бывая в Сибирском приказе за время долгого своего пребывания в Москве, Дежнев мог не раз встретить здесь чересчур любознательных иностранцев. Захаживал сюда и голландец из Амстердама Николай Витсен, прибывший в Москву в свите посланника Нидерландов. Он собирал географические сведения для будущего своего сочинения и карты, которую собирался составлять. Отдадим должное амстердамскому географу — он немало сделал для распространения в Западной Европе знаний о географии России. В его известной научным кругам книге «Север и Восток Татарии» (Татарией в Европе долго называли Сибирь), изданной "впервые в Амстердаме в 1705 году, можно найти крайне "любопытное высказывание. «Однажды семь судов с московскими военными (то есть казаками. — Л. Д.) спустились по этой реке (Колыме. — Л. Д.), чтобы обогнуть Ледяной нос, называемый также Необходимый нос или выступ, но все погибли».

Несомненно, Витсен сообщает о походе Алексеева — Дежнева, допуская при этом только одну ошибку, считая всех мореплавателей погибшими. Далее голландский географ приводит в своем сочинении выдержку из письма, полученного им из Архангельска в 1698 году от какого-то другого голландца, вероятно, знакомого купца. «Я говорил здесь с одним русским, который сообщил мне, что прошлую зиму он видел в Москве казаков, бывших на охоте за соболями в самых отдаленных местностях Сибири. Они обогнули на маленьком судне Ледяной мыс или самый восточный выступ, как это показано на вашей карте, и ехали три дня, пока добрались до конца выступа. Там шло очень сильное течение, так что им пришлось держаться вплотную к берегу; но льда они не видели, ибо это было в самом разгаре лета. Таким образом они обогнули мыс и достигли границ Китая».

Если отбросить явно фантастическое сообщение о достижении границ Китая, можно полагать, что письмо-голландца из Архангельска навеяно достоверным рассказом какого-то участника плавания; по-видимому, русский, на которого ссылается голландец, автор письма, встречался либо с Дежневым, либо с кем-то из его товарищей во время их пребывания в Москве.

И вот еще одно интересное упоминание в книге Витсена. «Один видный московский купец рассказал мне, что в Архангельске он говорил с казаками, сообщившими ему, что они за три дня добрались до Ледяного мыса. В некоторых местах он (пролив. — Л. Д.) настолько узок, что видны оба берега. Эти казаки или московские солдаты были отправлены из Якутска для сбора дани, как это обычно производилось ими группами в 10 или 20 человек… Далее они рассказывают, что у них было восемь маленьких судов, из которых четырем, как они думают, удалось обогнуть Ледяной мыс. Но под конец они встретили такой сильный водоворот или скорее прибой, так как северное течение сталкивается там с южным, что эти четыре судна были разбиты вдребезги и все люди погибли».

И здесь мы встречаем неточности и явные ошибки — неправильно указано количество кораблей (восемь, а не семь), опять утверждается, что все мореплаватели погибли, неясно — откуда могла добраться морская экспедиция до Ледяного носа (очевидно, Большого Каменного носа) за три дня. В вышеприведенном отрывке имеется и явное противоречие. Если купец передает рассказ очевидцев, участников плавания, то выходит, что погибли не все члены экспедиции, как оно и было на самом деле. Но каковы бы ни были неточности, противоречия и ошибки этого рассказа, речь в нем идет, несомненно, о походе Алексеева — Дежнева. Осведомленность московского купца, побывавшего в Архангельске, объяснить нетрудно.

Мы помним, что экспедицию 1648 года снаряжал торговый человек Федот Алексеев, доверенное лицо богатого московского купца Василия Усова, человека, близкого к царю. Недаром же его называли «царским гостем». Гибель Алексеева означала для Усова серьезные убытки, хотя и не разорение. От самого Стрешнева купец мог узнать о прибытии отряда из Якутска, в котором были сподвижники Федота по плаванию. И конечно же, царский гость захотел встретиться с Дежневым, близким соратником Алексеева, чтобы расспросить его о судьбе своего приказчика, а заодно и о перспективах торговых и промысловых операций в Восточной Сибири. Возможно, Усов не раз принимал Семена Ивановича в своем доме в качестве желанного гостя, а может быть, пригласил и остановиться у себя.

Усовы пользовались влиянием и авторитетом среди московского купечества и находились в центре торговой жизни Москвы. От них и другие купцы, проявлявшие интерес к Восточной Сибири, могли узнать трагические подробности судьбы экспедиции 1648 года. Один из таких торговых людей оказался в Архангельске и там встретился с голландцем и рассказал ему о плавании Алексеева — Дежнева, кое-что переврав, кое-что добавив от себя. А может быть, этим торговым человеком был один из служащих самого Усова, который вел торговые операции и в Поморье.

С какими русскими мог встречаться «видный московский купец», о котором речь идет в последнем отрывке из книги Витсена? Напрашивается мысль, что этими русскими были какие-то непосредственные участники плавания 1648 года. Скорее всего купец мог встретиться с ними по пути в Архангельск, в Великом Устюге, через который отряд Ерастова направлялся в Москву, а также возвращался из столицы на Лену. Витсен же мог допустить в своем сочинении ошибку, утверждая, что такая встреча московского купца с мореходами имела место в Архангельске, а не по пути в Архангельск. Если это так, то одним из этих мореходов, участников плавания вокруг так называемого Ледяного мыса, мог быть сам Дежнев.

Итак, Витсен несомненно знал о великом географическом открытии русских, открытии пролива, разделяющего Азию и Америку. Об этом говорят выдержки из его сочинения, которые можно найти в одной из статей В.Ю. Визе и которые приводились нами выше.

Встречался ли голландский географ с Дежневым, чтобы воспользоваться информацией из первых рук? О такой встрече нам ничего не известно. В своем труде Витсен, казалось бы, не ссылается на рассказы непосредственных участников экспедиции 1648 года, а приводит их в переложении третьих лиц. Но, с другой стороны, трудно предположить, чтобы настырный и дотошный голландец, узнав от самого Стрешнева или его приказных о прибытии отряда из Якутска, не пожелал лично встретиться и побеседовать с ветеранами восточных походов. Так что вероятность его встречи с Семеном Ивановичем отвергать нельзя.

В 1689 году Витсен опубликовал свою знаменитую «карту Татарии», воспользовавшись всеми доступными ему достижениями современной ему географической науки и картографии, в частности годуновским чертежом 1667 года — картой Сибири, составленной по поручению и при участии тобольского воеводы Петра Годунова, образованного для своего времени человека. Использовал голландский географ при составлении своей карты и полученную в Москве информацию о походе русских мореходов в 1648 году. На месте Чукотского полуострова у Витсена нанесен узкий выступ суши, у северного конца которого надпись — «Необходимый нос». Река Анадырь на этой карте впадает в Восточный океан. На побережье Тихого океана указаны места расселения народов: чукчей, чуванцев, ходынцев, коряков и тауйцев (эвенкийского рода, обитавшего на реке Тауй). Первые сведения об этих пародах принесли русские первопроходцы, среди которых был и Дежнев. Экземпляр карты Витсена, как большая историческая ценность, хранится в Ленинградской государственной публичной библиотеке имени М.Е. Салтыкова-Щедрина.

Сведения об экспедиции Алексеева — Дежнева и ее практических результатах проникали и Западную Европу, Как пишет А.В. Ефимов: «Упоминание о том, что русские суда обходили Чукотский полуостров и достигли Камчатки, имеется на карте, вышедшей в Лейдене в 1726 году, и в Амстердаме в 1727 году, и на карте Страленберга, опубликованной в 1730 году».

О любопытной фигуре шведа Филиппа-Иоганна Страленберга стоит сказать несколько слов. Полковник шведской службы, он участвовал в военных походах Карла XII против России, попал под Полтавой в плен к русским и сослан в Сибирь, где провел тринадцать лет — с 1709 по 1722 год. Человек пытливый, заинтересовавшийся русской жизнью, он много путешествовал по Сибири и, очевидно, собирал сведения о плаваниях русских мореходов у берегов Северо-Восточной Азии. Впоследствии, возвратившись на родину, Страленберг написал изданную на немецком языке книгу «Историческое и географическое описание полуночновосточной части Европы и Азии», напечатанную в 1797 году и в России. Он также составил подробную карту Сибири, которую преподнес Петру I после заключения Ништадского мира, положившего конец Северной войне. Петр нашел карту очень интересной. На ней против устья Индигирки составитель поместил надпись — «отсюда русские, пересекая море, загроможденное льдом, который северным ветром пригоняет к берегу, а южным отгоняет обратно, достигли с громадным трудом и опасностью для жизни области Камчатки». Эта надпись говорит о том, что Страленберг располагал известными в Сибири сведениями о плавании Алексеева — Дежнева.