Горец-изгнанник - Моника Маккарти

Финли нахмурился.

— Не знаю. Но лэрд Таллибардина никогда не слышал о Патрике Мюррее.

Стук лошадиных копыт, послышавшийся из леса с запада, вызвал такую же реакцию, как выстрел из мушкета, — зазвенели клинки, вытаскиваемые из ножен.

— Подождите, — остановил всех Патрик, — это мой человек.

Из-за деревьев появился Тормод, один из воинов, посланный вперед на разведку.

— Что такое, Тормод?

Воин огляделся, оценивая ситуацию.

— Макгрегоры, — сказал он. — На подходе.

Патрик выругался. Что могло быть хуже? Черт бы побрал его братца. Он быстро обернулся к Финли.

— Возьмите леди и отправляйтесь на дорогу в Леннокс. Я их задержу.

Финли нахмурился.

— Думаешь, я настолько глуп, что ничего не понимаю? Вы просто сговорились, чтобы дать тебе возможность скрыться.

Патрику хотелось схватить его за глотку и встряхнуть как следует. Он не стал скрывать свой гнев.

— Это не заговор, и если ты сейчас же не уедешь, то очень скоро узнаешь, что я говорю правду. Но будет поздно. Давай потом во всем разберемся, а сейчас выполняй свой долг перед леди.

Охранник Кэмпбеллов не двинулся с места. Вместо этого он сказал:

— Арестуйте их.

Его люди приготовились выполнить приказ.

— Нет, — остановила их Лиззи. — В чем их обвиняют?

Финли задумался.

— Это уж будет решать ваш кузен, когда мы приедем в Данун.

— А что, если он говорит правду? Насчет возможного нападения, — прибавила она для ясности. Лиззи посмотрела на Патрика, и он впервые увидел обиду в ее глазах. Она теперь знала — он не тот, за кого себя выдает.

Но он не обманывал ее в главном.

— Я говорю правду. Клянусь всем самым святым. Эти люди очень опасны.

Ему хотелось сказать ей гораздо больше, хотелось все объяснить, но такой возможности у него уже не будет. Он заглянул ей в глаза, молча прося прощения, а потом отвел взгляд и повернулся к Финли. Он стал бы защищать ее ценой своей жизни, но что, если она попадет в центр сражения, туда, где он не сможет контролировать обстановку. От этой мысли спина похолодела. Случайная стрела. Неточный выстрел из аркебузы. Удар меча.

— Ты, чертов дурак! — заорал он на Финли. — Послушай!

Стук лошадиных копыт, который ни с чем не спутаешь, раздался в холодном ночном воздухе.

— Увози ее отсюда, пока не поздно!

Наконец правда стала очевидной. Финли засомневался в себе и неуверенно посмотрел на Патрика.

— Может, ты и прав.

— Поезжай, — сказал Патрик. И, бросив последний взгляд на Лиззи, как бы стараясь запечатлеть ее в памяти на всю жизнь, повернулся, чтобы встретить своего брата.

Но было уже поздно.

Дождь стрел пробил кроны деревьев и воткнулся в землю у него за спиной. Патрик обернулся, успев заметить удивленный взгляд Финли, прежде чем тот сполз с седла и камнем рухнул на землю. Стрела торчала у него прямо между глаз. Рядом с ним упали еще двое охранников, приехавших с Финли.

Из-за деревьев вырвались не менее десяти воинов Макгрегоров. Помимо людей, которых он видел вчера вместе с братом, он узнал и других, самых опасных, кровожадных и свирепых — тех, из-за кого Макгрегоров стали называть преступниками.

Кэмпбеллы неуверенно смотрели на Патрика, не зная, что и думать.

Патрик оказался между двух миров — реальным и придуманным. Он был Макгрегором, кровным врагом Кэмпбеллов. Несколько месяцев назад он бы, не колеблясь, поднял меч на любого из них, но он несколько месяцев прожил среди этих людей. Знал их. Ел с ними. Пил с ними.

Он надеялся доставить Лиззи в безопасное место без кровопролития, но из-за Грегора это стало невозможным.

Когда охранник Кэмпбеллов, стоявший рядом с ним, поднял свою аркебузу и прицелился в его брата, он перестал колебаться. В один миг Патрик схватился за костяную рукоятку своего меча и взмахнул им. Длинный стальной клинок ударился в нагрудник Кэмпбелла, выбил ружье из его рук, а его самого сбил с лошади.

Границы битвы были определены.

Он — Макгрегор. Тот самый Макгрегор. Хорошо ли, плохо ли, но это его люди.

Есть только одна реальность. И хватило одного взгляда на испуганное лицо Лиззи, чтобы напомнить ему об этом.

Краски исчезли с ее лица.

— Боже мой, что ты делаешь?

У Патрика не было времени на объяснения; ему нужно, черт возьми, вытащить ее отсюда.

Битва разгорелась как лесной пожар. Только четверо Кэмпбеллов, которых он привел с собой, еще не вступили в драку, ошеломленные его поступком. Патрик обратился к ним:

— Берите леди и уходите. Скачите на юг к Дануну, как можно скорее.

Один из охранников потянулся было к ружью, но Патрик опередил его, ударив мечом по руке. Другой замахнулся своим клинком, но Патрик легко отбил его удар.

Краем глаза он видел, как воины Кэмпбеллов падают один за другим под клинками Макгрегоров — бой приближался.

— Меня вы сможете убить и позже. Уходите. Защищайте леди.

Лиззи, до сих пор хранившая подозрительное молчание, заговорила:

— Почему кто-то должен слушаться тебя?

— Если хочешь остаться в живых, делай, как я говорю! — взорвался он. — Я сказал правду — эти люди хотят тебе зла.

— Тогда почему ты… — Она замолчала, когда его брат оказался достаточно близко, чтобы можно было разглядеть его лицо. У нее перехватило дыхание, она догадалась.

Она взглянула на Патрика. Замешательство. Недоверие. Обида. И он ничего не мог ей объяснить, уже не было времени.

Перед ним в этот миг встала вся жизнь, которой не будет: веселый блеск ее глаз, улыбка, уже не робкая, он держит ее в объятиях, заглядывает ей глубоко в глаза, проникая в нее, ее щеки розовеют от восторга, когда она отдается ему; она сидит у огня, ее живот мягко округлился.

Все, чего уже никогда не будет. Сердце сжалось от боли. Почему все так обернулось?

Черт!..

— Уезжайте, — прохрипел он.

Он хотел ее ненависти — он ее получил. Последний взгляд, который она бросила на него, разворачивая свою лошадь и направляясь к югу по тропе среди деревьев, не оставил в этом сомнений. Обвинение в измене словно кинжалом пронзило его грудь.

Он не сводил взгляда с ее спины, с ее льняных, развевающихся, словно шелковая вуаль растрепанных кудрей. «Прощай». От тяжести в груди у него перехватило дыхание.

Но не успела Лиззи и ее охранники скрыться из виду, как две стрелы, выпущенные одна задругой, поразили в спину двух воинов, ехавших позади нее. Один упал вперед, другой свесился набок. Его нога застряла в стременах, и лошадь протащила его несколько шагов, прежде чем он упал на землю. Лошадь ускакала.

В разгаре битвы раздался громкий голос Грегора: