Затерянные - Алексей Пешков

– Ближе к делу, Проф.– Замечание напарника настораживало: уж не в тупик ли нас медленно, но верно загоняют?

Между тем Проф продолжал освещать обстановку:

– Во время подрыва перемычки в боковых стенах коридора образовались две ниши, подобные той, которой ты только что воспользовался. Судя по обрывкам их радиопереговоров, как раз там они сейчас засели и о том, что дичь превратилась в охотника, кажется, еще не догадываются. Но надо торопиться: я недостаточно знаком с арабскими наречиями, чтобы слишком долго водить всех вокруг за нос.

– В таком случае не будем их разочаровывать.– Информация профессора примерно совпадала с моими расчетами. Значит, дальше можно было двигаться более-менее уверенно. Вряд ли ожидающие в засаде бойцы, после сообщения об удачном окончании «охоты» на меня, будут бездумно стрелять по всем, кто спускается по коридору в их сторону. Следовательно, есть неплохой шанс атаковать первым.

Через полминуты на глаза действительно стали попадаться первые признаки прогремевшего недавно разрушительного взрыва. Разворочены были не только пол и потолок, которые служили лишь перегородками между витками спирального коридора. Частичная деформация затронула даже боковые стены, хотя они были заметно лучше бронированы и уплотнены по сравнению с вертикальным и горизонтальным перекрытием, поскольку с одной стороны граничили с действующим ядерным реактором, а с другой подвергались мощному давлению морской воды.

Характер разрушений оказался впечатляющим. Даже дураку было ясно, что тут можно запросто потерять жизнь не только от пули, лазера или ножа. А идти лишний раз на серьезный риск очень не хотелось. Поэтому я поспешно достал из кармана бронежилета «Жезл судьбы» и зафиксировал новую приемную точку обратного временного перехода на более-менее уцелевшем участке коридора. Затем начал осторожно продвигаться дальше, чувствуя себя самым последним читтером, играющим в издавна пользующийся широким народным признанием и любовью кровавый компьютерный экшн-бродилку DООМ, кажется, уже шестой версии.

– Ник, мои датчики улавливают биологическое тепло. Они ждут прямо за поворотом,– еле слышно прошептал голос профессора в наушниках.

– Я понял. Их точно всего двое?

– В радиусе пятидесяти метров точно. Дальше чувствительность моих датчиков ограничивается излучением ядерного реактора за стеной. Так что повышенный электромагнитный фон негативно действует не только на тебя, мой глубокоуважаемый друг.

– Держись, Проф, враг не пройдет. Победа на этот раз будет за нами! – Я всегда любил декламировать красивые лозунги, особенно в неприглядных обстоятельствах.

– Хотелось бы верить,– не скрывая своего скепсиса, еле слышно пробурчал бывший проректор солидного московского университета.

Проф сомневался совершенно напрасно. Они подпустили меня достаточно близко, прежде чем поняли, что фатально ошиблись. Но разобраться по-тихому все равно не получилось.

У обоих на карабинах красовались подствольные лазеры с веерным фокусом, и я решил не рисковать. Одного сразу же пригвоздил к стене тремя точными выстрелами по рукам и в шею. Грудь бородатого была закрыта массивным кинетическим бронежилетом самой последней модификации. Поэтому стрелять от бедра было рискованно.

Пока я упражнялся в прицельной стрельбе, второй успел отпрыгнуть в сторону и укрылся в одном достаточно глубоком боковом ответвлении коридора. Стрелять в ответ сразу он почему-то не рискнул.

Штурмовать темный закуток, где только что схоронился шустрый араб, было некогда, да и опасно. Поэтому, приняв на веру слова профессора, что рядом никого больше не наблюдается, я решил расщедриться и закинул в темный провал сразу парочку оборонительных осколочных гранат, чтобы уж наверняка, ну и чтобы парень долго не мучился. Я добрый.

Броски получились удачными. Срикошетив от обвалившегося угла, обитые свинцовой рифленой рубашкой лимонки аккуратненько плюхнулись прямехонько в центр примыкающей к коридору комнаты, погруженной в полный мрак. Буквально следом, как-то совсем глухо и почти одновременно, ухнули взрывы, напомнив лишний раз, в какой жуткой дыре я имею счастье пребывать в настоящий момент. Еще долго отчетливо слышалось, как многочисленные осколки с визгом чиркают по стенам.

Инвентарь уподобившегося настенному барельефу ассасина, героически погибшего раньше своего подорвавшегося собрата, оказался более богат трофеями по сравнению со скромным скарбом остальных коллег по оружию. В уцелевшем походном рюкзаке и бесчисленных карманах многослойного тактического бронежилета, так и не пригодившегося прежнему владельцу, нашлось место для самого разнообразного инвентаря. Напичканные до отказа энергией сменные батареи для подствольного лазера, гранаты самых разных мастей, запасные обоймы с боеприпасами, походные обеденные рационы и еще много всякой всячины по мелочам. Так что копаться в останках второго аравийца, который сподобился близко познакомиться сразу с двумя довольно мощными оборонительными гранатами, не было уже никакого смысла. Да и возможности наверняка тоже уже не было.

Разобравшись с амуницией и передохнув пару минут, я снова двинулся дальше. Надо как можно скорее выбираться из зоны действия фоновых излучений реактора, пока на хвост не села еще одна команда перехвата. Тактические военно-полевые игры с ассасинами «на равных» как-то уж очень напрягают нервную систему. Да и прислали меня сюда вовсе не для совершенствования боевых навыков.

– Проф, как там, впереди, с жизненной активностью?

– Метрах в пятидесяти живой опасности вроде не ощущается. Ты не переживай, если кто-то засветится, я всенепременно предупрежу заранее.

– Будь уж так любезен. А что с радиоэфиром? – Кажется, практическая ценность заботливого захребетника быстрыми темпами набирает вес в моих глазах.

– Так же, то есть никак. Как только ты уничтожил последнего, связь сразу же пропала. Наверное, именно у него был ретранслятор-усилитель – своеобразный сервер связи для остальных бойцов группы при работе в условиях глушения или радиопомех. И, судя по всему, эта штука только что накрылась медным тазом вместе с хозяином.

– Ну это тоже неплохо, – философски заметил я.

– Что ж тут хорошего-то? – не сразу понял профессор.

Пришлось терпеливо разъяснить очевидное:

– Раз мы тут никого не видим и не чувствуем, значит, и нас доблестные бойцы Халифата, скорее всего, окончательно потеряли из виду. Так что теперь главное – не нарваться на местных вояк и не попасть в их хитромудрые ловушки.

– Тоже верно! – легко согласился профессор. Все-таки с военной тактикой у него явно пока слабовато. А вот с шахматами наоборот. Пока я отлеживался в ожидании начала операции на флагмане эскадры, он, от нечего делать, поочередно переиграл местную сборную команду штабных любителей древней индийской игры, включая судовой суперкомпьютер.

– Ну и что же мы будем делать дальше? – Вопрос Профа вернул меня к реалиям насущного момента.

– Выполнять доверенное нам ответственное задание Родины. Продолжим искать то, не знаю что.– Светлый образ заславшей меня сюда отчизны почему-то упорно ассоциировался в воображении с лицом кавказской национальности в звании полковника ГРУ, так что я невольно саркастически хмыкнул.

По-своему расценив мой сарказм, Проф решил временно воздержаться от дальнейших вопросов и комментариев, за что я был ему искренне благодарен. Когда человеку приходится работать большей частью в одиночку, то довольно быстро вырабатывается привычка обдумывать дальнейшие действия и взвешивать свои решения мысленно и, соответственно, молча. Лишние помехи в такие минуты совершенно ни к чему.

Согласен, что психике такая привычка ничего хорошего не приносит. Человек – существо в основе своей коллективное и постепенно нарабатываемый эгоцентризм или матерый индивидуализм рано или поздно любому создадут нешуточные проблемы в сфере взаимоотношений. Но что поделаешь, все мы в той или иной мере рабы самых разнообразных привычек. Тем более если эти качества приобретаются на профессиональной основе.

Но на этот раз мои попытки индивидуального мозгового штурма положительного результата так и не дали. Думай не думай, а приемлемый выход напрашивается только один: двигать вперед, и как можно быстрее, пока горячие бородатые парни снова капитально не сели нам на хвост.

– Если нет других предложений, то надо продолжать двигать вниз, до самого конца этого коридора, пока не подвернется что-нибудь более интересное.– Возражений со стороны моего напарника не последовало, и мы двинули дальше.

Идея повернуть назад всерьез не рассматривалась – слишком уж много страха пришлось нам с Профом натерпеться, шатаясь по самой настоящей кровавой бойне, разыгравшейся на верхних уровнях «Наутилуса». Народная поговорка «Война в Крыму – все в дыму» оправдывалась там на все сто процентов. Да и не только там.