Мисс Грейнджер? - Camber

— Не хочу, — передернулся Поттер, — Думаешь, она могла бы подлить зелье?

— Не она, так другая. Ты что, хочешь влюбиться в кого — то из — за зелья? Или лучше самостоятельно?

— Я как — нибудь сам, потом.

— Вот — вот. Да и другие зелья бывают — дружбы, вражды и много других. Дополнительный плюс — на шутки близнецов с конфетами не попадешься.

— Ладно. Убедила. Спрошу у гоблинов.

— Спроси. Может у тебя какие родовые артефакты есть. Я ж не знаю. И вообще, пройди проверку крови. Тебе не повредит. Если тебя уже чем — то напоили, то снимешь пакость. И, кстати, возьми за привычку следить за состоянием своих финансов. А то к совершеннолетию можешь оказаться нищим. Особенно, учитывая твою привычку отдавать ключ от своего сейфа кому попало. И учитывая, у кого ты обычно гостишь летом.

— Гермиона! Ты говоришь как Малфой. То, что у Уизли нет денег, не делает их хуже! Они замечательная семья. И никогда бы у меня ничего не украли.

— Во — первых, не сравнивай меня с эти надутым индюком. А во — вторых, я не сказала что Уизли плохие, хотя и не люблю их. Но то, что они бедные, ты отрицать не будешь?

— Ну и что?

— Ну и ничего. Искушению может поддаться самый лучший человек. Ты уверен, что миссис Уизли, зайдя в твое хранилище, чтобы взять денег для тебя, удержится и не прихватит пару сотен галенов для своей семьи? Ты уверен, что она не найдет себе оправдание? Например: «мальчик не заметит», «мальчик был бы не против», «мальчик сам бы предложил, но стесняется».

— Уверен!

— Да? Ты слишком доверчив. Но если ты прав, то мне ее даже жаль. Представь, каково это, подсчитав последние сикли в своем кошельке, оказаться в хранилище, где лежат чужие груды золота? И удержаться, не взять оттуда ни кната. А ведь это еда для ее семьи, новые вещи для любимой дочери, да мало ли какие расходы у такого большого семейства? Представил?

— Представил, — буркнул Поттер.

— Хотел бы оказаться в такой ситуации сам?

— Не очень.

— Вот и занимайся своими делами сам. Не маленький. Всего пару сотен лет назад в таком возрасте уже женились и участвовали в военных походах. От тебя же такого не требуется, просто присматривай за своими делами.

— И чего тебя так беспокоят мои деньги?

— Да меня не беспокоят. Просто грустно наблюдать, как тебя может облапошить любой нечистый на руку человек. А беспокоить они должны тебя. Знаешь, не хотела этого говорить, но эти деньги оставили тебе родители. Наверное, они не хотели бы, чтобы ты их безумно разбазарил. Наверное, они хотели бы, чтобы эти деньги помогли тебе встать на ноги. И если б они хотели, чтобы деньгами распоряжались Уизли, то оставили бы деньги им, а не тебе.

— Откуда тебе знать, чего бы они хотели? — насупился Гарри.

— Я и не знаю, — легко согласилась Гермиона, — Тебе виднее. Кстати, была на их могиле. Очень трогательное надгробие, хотя немного неухожено. А вот статуя в деревне мне не понравилась. А ты как считаешь?

Гарри смущенно отвел взгляд.

— А, понятно. Прости. Не хочешь туда ехать — дело твое.

— Да не в этом дело!

— А в чем?

— Ну… Меня никто не предлагал туда отвести.

— А ты просил? К тому же, зачем тебе кто — то? Адрес известен, автобусы ходят, двадцать фунтов вся поездка обойдется.

Помолчали. Гарри думал о чем — то своем, Гермиона пила чай и смотрела в окно. Потом Поттер встрепенулся:

— А почему тебе так Уизли не нравятся?

— А почему они должны мне нравиться? Двух старших братьев я не знаю, а все остальные члены семьи не произвели на меня приятного впечатления. Ну, Перси еще, туда — сюда.

— Почему именно Перси? — удивился Гарри, — Он же такой напыщенный! А остальные чем тебе не угодили?

— Перси, конечно, напыщенный. И он не очень умен, может быть. Но он пашет как проклятый, чтобы получить лучшие оценки. Чтобы сделать карьеру и вырваться из нищеты. Это вызывает некоторое уважение.

Гарри обескуражено смотрел на Гермиону. Видимо с такой точки зрения Перси не рассматривал:

— Ну, хорошо, чем тебе близнецы не нравятся?

— Их приколы порой переходят грань между шуткой и издевательством. Их конфеты и неиспытанные зелья опасны. То, что они испытывают их на младшекурсниках — непростительно. Они пользуются попустительством руководства школы. Если бы я была директором, они вылетели бы из школы уже несколько лет назад.

— А мистер и миссис Уизли?

— Миссис Уизли — истеричная и властная женщина. Затретировала всю семью. Вон, старшие дети при первой же возможности сбежали от нее как можно дальше, за границу. Кроме того, она неопрятная, что меня раздражает. Мистер Уизли — слабовольный подкаблучник. И некомпетентный работник. Положительных качеств я у него не вижу.

— Почему это он не компетентный?

— То есть, с моим мнением о миссис Уизли ты согласен?

— Нет.

— Гарри, зачем тебе этот разговор? Тебе интересно слушать неприятные вещи про тех, кого ты считаешь друзьями?

— Неприятно. Но ты сегодня на редкость откровенна. Оказывается, ты многое скрываешь под маской, когда ты в школе.

— Гарри, все многое скрывают. Все лгут. А я откровенна, потому что мы контракт заключили. Этот разговор останется в тайне. Вот я и расслабилась немного.

— Я понял. Вот и спрашиваю. Так что там с мистером Уизли?

— Он должен пресекать зачаровывание маггловских вещей, но он сам такие вещи делает. Ладно, это оставим. Но как он может нормально выполнять свою работу, если в обычном мире он не ориентируется вообще? Он не знает ничего про электричество, телевизоры и другую технику. И он возглавляет отдел?!

— Джинни?

— Талантами и умом не блещет. Разве что летает неплохо. Зациклена на Мальчике — который — выжил, наблюдает за ним голодным взглядом и мечтает залезть к нему в штаны. Все признаки маниакальной одержимости знаменитостью. Хороший психолог ей бы не помешал.

— Что?!

— А ты, типа, не замечал, как она тебя пожирает взглядом? Да все это видят.

— Причем тут одержимость? И не лезет она ко мне в…

— Присмотрись. А что она на тебя еще не запрыгнула — так подожди пару лет. Она запрыгнет. Ну, может, сначала потренируется на однокурсниках, наберется опыта. А вот потом — придет к тебе.

— Ты такие гадости говоришь.

— Говорю, что думаю. Сам посмотришь, что будет курсе, скажем, на шестом. Все, удовлетворил свое любопытство?

— Нет, еще не все.

— А, ну да. Рональд. Твой, так называемый, лучший друг.

— Почему «так называемый»? Он и есть лучший!

— Как скажешь. А других друзей у тебя много? Раз он лучший, то есть и другие, ведь так?

— Конечно.

— Например? Только именно друзья, а не однокурсники.

— Хагрид, например.

— А из сверстников?

— Ну, сестры Патил, наверное, — с сомнением протянул Гарри, — Близнецы Уизли, члены команды по квиддичу.

— Команду не мешай. Что Вас связывает, кроме квиддича? Остаются снова Уизли. И сестренки. Ну, хоть на том спасибо. А знаешь, почему с тобой другие особо не дружат? Твой Рон своим буйным нравом и бестактностью отпугивает всех, кто может и хотел бы с тобой пообщаться. Но его терпеть они не могут. А Парвати просто в карман за словом не лезет, пару раз его так высмеяла, что он предпочитает не обращать на нее внимания.

— Ну, может, он не идеален, но он мой лучший друг.

— Он ограниченный, ленивый, грубый и завистливый человек. И больше всех он завидует именно тебе. И когда — нибудь он тебя обязательно предаст. Именно в тот момент, когда тебе больше всего будет нужна его поддержка.

— Не верю! Рон меня не предаст!

— Поживем — увидим. Но запомни мои слова.

Гарри всем своим видом выражал несогласие.

— Услышал все, что тебя интересовало? — спросила, наконец, девочка.

— Пожалуй. Я пойду, наверное. А то Дурсли могут удивиться, где я пропадаю.

— Иди. Только помни, этой встречи и сегодняшних разговоров не было. Никаких внезапно вспыхнувших дружеских чувств ко мне с твоей стороны, надеюсь, не будет. В школе общаемся так же, как раньше — привет, пока, дай списать зелья. Никаких разговоров на серьезные темы я вести не буду. Ну, если что — то очень серьезное, то поговорим. Предварительно заключив новый контракт. И чтобы расставить все точки над i — мы не друзья. Однокурсники — не более. Это понятно?

— Понятно. Злая ты, как слизеринка. Как ты только на Гриффиндор попала?

— Так же, как и ты. Можно подумать, тебе шляпа выбор не давала.

— Откуда ты знаешь?!

— Это очевидно. Ты с ней на голове дольше минуты сидел. Дай угадаю. Для барсуков ты слишком ленив — если бы не Падма, совсем забил бы на учебу. Играл бы в плюй — камни со своим рыжим другом. Равенкло тоже отпадает — как мы выяснили, учиться ты не любишь. Остается только Слизерин. Вот была бы шутка!