ПУЛЯ ДЛЯ КОНТРОЛЁРА - Леонид Кудрявцев

Вот из него, например, сейчас крутизна так и прет, из ушей буквально хлещет. И это просто замечательно. Ради этого стоит жить.

Если бы еще сейчас можно было закурить. В таком случае он окажется совсем в раю. Сигаретку, а потом в бой. Вот сейчас…

Шум винтов.

Тимофей услышал, как он проплыл у него над головой так низко, что ни пол второго этажа, чердак и сама крыша не спасли от ощущения, будто ему вот сейчас отхватит лопастью голову.

Сталкер ухмыльнулся.

Один. Значит, всей шоблой до тех пор, пока цели полностью не обозначились, они кинуться не решились. Послали одну крылатую машину. Типа — на разведку. Ну, ну… Они так и надеялись.

Тут бахнул выстрел, и то, что он сделан из ружья, было совершенно ясно. Ни с каким другим его перепутать было нельзя. И тотчас после него окружающий мир словно перешел в иное измерение, наполненное четкостью движений и совершеннейшим отсутствием жалости. Все было ясно, любые сомнения ушли прочь, тело действовало само, словно им кто-то управлял со стороны.

Он метнулся к двери, благо экзоскелет позволял двигаться очень легко. Дверь от удара ногой распахнулась, и Тимофей начал поливать из пулемета еще с порога, еще только появившись в ее проеме. Очередь была длинная, словно молитва праведника. Два здоровяка в почти таких же, как у него, экзоскелетах, оказавшиеся у самой двери, упали как подкошенные, не успев даже выстрелить ни разу. А очередь, словно огромный кнут, успела-таки хлестнуть еще одного наемника. Тот, падая, вообще совершил чуть ли не сальто-мортале, и было совершенно ясно, что о нем можно совершенно не беспокоиться, смело списывать со счетов.

А сталкер уже доворачивал пулемет, для того чтобы зацепить еще по крайней мере троих, стоявших чуть в стороне и на момент его появления нацеливавшихся в ту сторону, из которой в них выстрелил Станислав. Вот только отдача от этой швейной машинки была просто чудовищная, да еще при стрельбе с рук, а экзоскелет ее полностью не гасил. Так что к тому моменту, когда Тимофей вывернул-таки в нужном направлении, а ушло на это целое лишнее мгновение, наемники уже лежали на асфальте. Очередь прошла как раз над ними, превратила попавшуюся на пути кирпичную стенку в некое подобие картины Пикассо и всего лишь цапанула совсем другого наемника, как раз ввалившегося во двор фермы. Этому пришлось хуже всех, поскольку он получил солидную порцию свинца, более чем солидную. Пулемет поступил с ним так, как это делает циркулярная плита с березовой чуркой. Проще говоря, разрезал пополам. И это было уже неправильно, поскольку пули при этом испортили и его снаряжение, и оружие.

Сталкер это заметил, но времени у него не было даже на сожаления. Оборвав очередь, он уже смотрел в небо, искал вертолет, а тот был, конечно же, здесь, но его пока скрывала крыша одного из гаражей, и как только он из-за нее покажется…

Тимофей на мгновение опустил голову, окинул двор взглядом и убедился, что все идет так, как они и планировали. Пять оставшихся во дворе наемников, уже сообразивших, кто их главный противник, отчаянно садили в него из своего оружия. Воздух вокруг него так и гудел от пуль. Стреляли они чуть ли не в упор и, конечно же, мимо, ибо его охраняла удача — надежнее, чем любой щит, вернее, чем любая броня. Как раз в этот момент сбоку от арки из дверного проема появился Станислав, вскинул свое ружье и, ахнув из него, тут же спрятался. Причем не промахнулся, попал в голову ближайшему к нему наемнику. А еще из чердачного окна самого дальнего гаража выглянул ствол винтореза. И было понятно, что его хозяйка тоже не промажет.

Вот только любоваться на то, как его друзья отстреливают попавших в ловушку «вервольфовцев» не было времени. Тимофей уже опять глядел на край крыши, из-за которой показался корпус вертолета. И он, этот корпус, уже разворачивался так, чтобы ударить по открывшейся цели аж из двух пулеметов.

— Лохи! Шарамыжники! — кричал Тимофей, выцеливая стволом пулемета бешено рубившие воздух лопасти вертолетного винта, которые уже было видно полностью.

Причем до них было совсем немного, и промахнуться мог только законченный неудачник. А им Тимофей ну просто никак не был.

Он попал. Очередь была снова длинной и ушла почти вся в воздух, но та часть ее, которая все же попала в цель, свое дело сделала. Обломки винта взвились в воздух, разлетелись по сторонам словно шрапнель, а сам корпус тяжело ухнул на землю, да так, видимо, удачно, что там, где вертолет упал, грохнул взрыв. В воздух взлетел широкий язык огня, куски корпуса.

Тимофея хорошо тряхнуло, но на ногах он каким-то чудом все же устоял. Оглядел двор и с удовлетворением отметил, что его соратники ворон с неба не хватали. Из бандитов в живых остался только один. Причем уже не стрелял. Пятился в угол двора, с искаженным от ужаса лицом, явно рассчитывая спрятаться за стоявшим там насквозь проржавевшим трактором.

Стволы пулемета все еще по инерции вращались, от них шел едва заметный дымок.

— Бу! — крикнул наемнику Тимофей. — Сейчас я тебя…

— Не надо… — жалобно пробормотал тот.

Ну да. Только повернись к такому спиной…

Торчавший из слухового окна ствол винтореза слегка дернулся. Во лбу у подчиненного Паленого появилась дырка, а сам он стал заваливаться на бок, неловко раскинув руки, как большая кукла.

— Молодец, ведьма! — крикнул Тимофей. — Сгребайте трофеи. Я им сейчас устрою!

Он и в самом деле был готов на что угодно и не боялся никого. Он все еще мысленно видел, как падает сбитый им вертолет, как умирают попавшие под очередь его пулемета наемники. И у него оставалось не менее трех четвертей короба патронов. Он чувствовал это по весу.

Честно говоря, те, с кем они воевали, лохами не были. Тут он, конечно, хватил в горячке боя.

Шагая к задним воротам, за которыми начиналась дорога на Темную долину, Тимофей подумал, что по тому, как действует твой противник, можно определить, случалось ему раньше воевать в Зоне или нет. Члены клана «Вервольф», может быть, и не прошли школу сталкера, но сражаться в Зоне им приходилось. Это чувствовалось. Интересно, с кем и когда? Вроде бы в последнее время ни о каких глобальных боях в Зоне слухов не было. О сражениях, в которых использовали вертолеты и бронетехнику, вообще очень давно. Где они так натренировались?

Там впереди, в пустом промежутке каменного забора, где некогда находились ворота, виднелась дорога, на которой стояли бээмпэшки. Над ними висели словно приклеенные два вертолета. Похоже, судьба того, который сунулся к ферме, Паленого кое-чему научила, и в бой их бросать он не спешил. Ставил пока на пехоту. А она работала вовсю.

Тимофей был еще шагах в десяти от ворот, а пули вокруг него так и свистели. Стреляли из-за скопления больших, чуть ли не в человеческий рост, валунов, наваленных справа от дороги, из кустов слева бухало несколько ружей, судя по всему, таких же, как у Станислава. Даже от бээмпэшек постреливали двое. Судя по всему — снайперы. И тоже мазали, позорно мазали.

Вот и славно подумал сталкер. Пусть стреляют в меня. Все равно — не попадут. А охотник с ведьмой сейчас затариваются оружием. Оно нам очень даже пригодится.

Не рассчитывал, да и не хотел он убивать всех, заявившихся к этой ферме. Знал, что еще одной демонстрации, с кем они связались, для этих убогих окажется достаточно. Побегут они, не могут не побежать. Наемники воюют за деньги, а не за идею, и если положение безнадежное, быстро это осознают.

Еще шаг, и перед ним возникли два «вервольфовца», видимо, так и не сообразившие, что именно происходит. Лица — яростные, азартные, но руки держат автоматы, наши, кстати, АКМ твердо, не дрожат. Они, эти хитрецы, до пор поры до времени стояли по обе стороны от прохода, прятались за забором, а услышав его шаги, решили, что их время пришло.

Конечно — пришло. И незачем так тратить патроны. Они еще пригодятся другим людям.

Именно из этих соображений Тимофей срезал их одной короткой очередью, потом двинулся дальше.

Вертолет. Ему был нужен еще один вертолет или БМП, на выбор. После того как они запылают, наемники поймут, что дело их гиблое, и можно будет спокойно сесть, перекурить.

Он оглянулся, увидел, как ведьма и охотник быстро и сноровисто освобождают убитых от патронов.

И правильно делают, надо сказать. На всякий случай. Вот только он лично, Тимофей Ковальский, самый удачливый в мире сталкер, знает, что более стрелять им не придется. И, наверное, к лучшему. Никто на его лавры претендовать не сможет.

Лавры?

Он презрительно хмыкнул, вдруг с большим удивлением для себя обнаружив, что мысль об известности, ради которой он еще вчера мог бы пожертвовать многим, его теперь не греет. Честное слово, ну просто ни капли.

Что ему с нее? Ну, станут другие сталкеры о нем говорить, поползут слухи, предположения, появятся легенды. Другие сталкеры станут пачками набиваться к нему в напарники. Завистники? Да, конечно, появятся и займутся кознями. Без толку, конечно. Ну, даже если он станет чем-то вроде символа Зоны, что с этого толку? Изменится ли что-нибудь в его жизни?