Я вам не Сталин… Я хуже! Часть первая: Перезагрузка системы. - Сергей Николаевич Зеленин

Даже по его спине вижу, что переход с «Микитки» или даже просто «товарища Хрущёва» на имя-отчество - ему ужасно понравился. Так сказать – повышение уровня, как в компьютерных играх

Повернув голову, он спросил:

- Как это - «перезагрузить ситуацию»? Объясни, Иосиф Виссарионович?

Вижу что «клюёт» и мысленно потираю руки:

- То есть ты сейчас звонишь моему балбесу и говоришь ему, что с отцом всё в порядке. Что у товарища Берии - и в мыслях не было его арестовывать и всё такое прочее, не мне тебя учить. После чего вы извинившись, отпускаете Лаврентия Павловича. Тот, так же извинившись - отпускает Жукова и всю его гоп-компанию… После чего, все мы вместе и все мы дружно - начинаем готовиться к войне: ты на своей Украине, генералы – в своём Генштабе, товарищ Берия – в НКВД, Васька-балбес – в авиационном полку на Камчатке. Ну а я всеми вами руковожу - как Председатель «ГКТиО», Верховный Главнокомандующий, Председатель Совнаркома и прочая, прочая, прочая…

Спохватываюсь:

- …А мою не совсем удачную шутку про «порнушку», объясним нашим соратникам по Политбюро моим прогрессирующим старческим «микроинсультом» и переутомлением на работе. Если что – профессор Виноградов подтвердит диагноз, собрав консилиум из лучших специалистов Советского Союза, ближнего и дальнего зарубежья… Ну и как тебе такое?

Слегка пригнув голову, Хрущёв еле слышно, сдавленным голосом:

- Не получится…

Насторожившись:

- Обоснуй?

Тот совсем убито, косясь на мой пистолет:

- Берия убит.

На мгновенье перехватило дух как будто от удара под дых. Пистолет в моих руках чуть дёрнулся – до того вдруг захотелось всадить пулю в этот ненавистный затылок… Но я сразу же взял себя в руки и, как будто с облегчением вздохнув:

- Ну, что ж… Тогда будем считать, что всё что не делается – делается к лучшему.

Как говориться: «мёртвые – в землю, живым – надо жить».

Примащиваюсь на краешек ванны и примирительным тоном приказываю:

- Выпусти хер из рук, застегни штаны, опусти стульчак и садись на унитаз – разговор у нас обещает быть очень долгим, Никита Сергеевич.

Когда он это выполнил, глядя в глаза спрашиваю:

- Как это произошло?

Хрущёв с изрядной, нескрываемой досадой:

- Случайно. Когда Берию задержали и предъявили обвинения в превышении власти, он вдруг полез в портфель. Один из командиров решил, что у него там пистолет и застрелил его…

Помолчав, добавил неуверенно:

- …По крайней мере, мне так сказали.

Вроде не врёт, хотя в случайности я не верю. Может, товарищи военные играют в какую-то свою игру?

Фиг его знает, без литра здесь не разберёшься.

Следующий - очень немаловажный вопрос:

- Много народу видело это убийство?

- Трое командиров из Академии Генштаба, больше никто.

Указывая пистолетом за спину – в сторону малой столовой, интересуюсь:

- Те трое?

- Нет, не они…

И глянув мне в лицо, с вполне понятным намёком:

- …Те что остались в Академии с Василием.

Теперь, это его самые верные люди - которые пойдут за Хрущёвым до конца и, они по сути - держат в заложниках сына Реципиента. Хотя тот видать - до сих пор ничего не подозревает и считает себя лидером этого путча «за отца».

Ещё один вопрос:

- Кому кроме меня, ты про это сказал?

- Кроме тебя никому.

Облегчённо вздыхаю:

- Тогда ещё не всё потеряно…

И, довольно бодрым тоном:

- …Сказать по правде, я и сам Лаврентия стал побаиваться – слишком он уж много силы набрал и, уже давненько стал подумывать – как бы его… «Того»!

Продолжаю, импровизируя так - что извилины дымят:

- Весьма печально, конечно, но не фатально. Объясним случившееся несчастным случаем в результате неосторожного обращения с оружием, опубликуем в «Правде» печальный некролог, организуем роскошные похороны в кремлёвской стене и замнём дело.

Хрущёв склонив голову набок, с явной заинтересованностью:

- А дальше, что?

Я задумался:

- А что спрашиваешь, дальше…?

***

Внезапно меня осенило и я решил осуществить «Операцию «Ы»» руками Хрущёва. Так сказать по принципу: «кто нам мешает – тот нам и поможет».

Встав, я засунул его «Маузер» ему же в левый карман пиджачка (не забыв предварительно поставить его на предохранитель, конечно) и усевшись на место, доверительно продолжаю:

- Насколько я понял, ты хочешь вместо меня стать Генеральным секретарём ВКП(б)?

Конечно, в его понятии - партия и власть неотделимы, как сросшиеся хребтами сиамские близнецы. В то, что без Сталина власть ВКП(б) - станет чисто номинальной, он даже и не подозревал.

Хрущёв сперва немного подумав, еле заметно кивнул и с тревожным ожиданием уставился на меня. И не заставив себя долго ждать, я восклицаю:

- Так наши желания совпадают – ведь я же просил отставки с этой должности! Что ж ты, Никита Сергеевич, не поддержал меня – ни здесь на Даче, ни на Съезде?

Хрущёв облизнув губы:

- Они думали, что ты был не искренен и, хотел этим демаршем добиться ареста неугодных тебе генералов.

Похоже там в Генштабе, я «выстрелил себе в ногу»… Злюсь на собственную оплошность:

- «Они думали»! Если бы «они» думать умели - это ещё полбеды. Я не кривил душой: я действительно хочу уйти с поста Генсека…

Приблизив лицо к Хрущёву:

- …А ты – на него хочешь устроиться. Почему бы нам с тобой друг другу не помочь, а?

Ещё раз облизнув губы, недоверчиво:

- Представим себе, что я – Генеральный секретарь… А ты? Ты кем будешь? Только не говори ничего про «пенсию», Иосиф Виссарионович… Бо, дурних нема!

Отвечаю:

- Какая «пенсия» - проснись и пой, Никита Сергеевич… Война ж на носу! Как и, планировал – я займу должность Председателя «ГКТиО», Председателя Совета Народных Комиссаров и Верховного Главнокомандующего.

Вижу – и хочется и колется и, закидываю ещё одну приманку:

- Как ты считаешь, Никита Сергеевич, если мы с товарищами из Политбюро на место Берии твоего Серова назначим - он потянет?

Насчёт этого типа я не опасался, от слова «совсем»!

В «той реальности» став во главе Госбезопасности, этот малый обнаружил ещё один «талант» – умение наживать себе врагов и, из подручного быстро превратился в главную головную боль Хрущёва. Относясь с прохладцей к своим обязанностям, он постоянно хамил не только подчиненным - но и крупным партийным функционерам из ЦК ВКП(б), государственным чиновникам и даже иностранным дипломатам. В конце-концов,