Отечественные спецслужбы и Красная армия. 1917-1921 - Сергей Войтиков

9 октября была ликвидирована военно-политическая контрразведка во Всероссийском бюро военных комиссаров[607]. Казалось бы, положение, по крайней мере, в военном ведомстве, налаживалось. Но 14 октября РВСР изменил свое решение о ликвидации контрразведки ВБВК и утвердил новые штаты и Положение о Всероссийском бюро военных комиссаров (ВБВК). Аралов и Теодори выяснили, что в составе ВБВК находится Отдел военно-полевой контрразведки. Более того — положение закрепляло, что ВБВК организует военно-политическую контрразведку в пределах военных округов РСФСР[608]. Таким образом, была предпринята попытка передать военный контроль (контрразведку) ответственному в то время за политический контроль органу — Всероссийскому бюро военных комиссаров. Начальник Штаба РВСР Н.И. Раттэль доложил тогда Л Д. Троцкому: «передача военного контроля и разведки [в] местных военно-административных органах (губернских и окружных) во Всебюрвоенком режет одно тело на две части», а потому «кроме вреда, едва ли что принесет». Раттэль убедительно заявил: «Органы и работа военного контроля могут дать ожидаемую от них пользу лишь в том случае, если они управляются одной волей из одного центра, иначе неминуемы переплет работы, взаимные аресты агентов и т. п.». Полевой штаб ходатайствовал перед председателем РВСР об утверждении положения, при котором разведка и военная контрразведка будут сосредоточены в едином органе — Полевом штабе[609]. Ходатайство Раттэля было услышано.

Постановление РВС Республики об объединении военной контрразведки под эгидой ОВК по непонятной причине не затронуло Морскую регистрационную службу. Только на основании статьи 18-й «Положения о Военном контроле» от 21 октября 1918 г. было отдано распоряжение о принятии дел и сумм, принадлежащих МРС[610].

К 10 ноября 1918 г., как мы знаем, Г.И. Теодори по заданию высшего военного руководства организовал Полевой штаб Реввоенсовета Республики. В составе Полевого штаба нас интересует Отдел военного контроля Регистрационного управления (ОВК РУ), который представлял собой сменившее название Отделение военного контроля Оперативного отдела Наркомвоена. ОВК РУ не находился под полным контролем руководства РУ, но все же существовал не настолько автономно, как его предшественник от руководства Оперода.

На ОВК РУ возлагались следующие задачи: борьба со шпионажем противника, его провокациями и дезинформацией; охрана советской агентурной разведки (особенно при переходе ею границы); предохранение советской агентурной разведки «от сбивания ее на ложные пути противником»; слежка за агентами, подозреваемыми в двойном шпионаже и «всеми малоустойчивыми элементами (обнаруженными по ходу работ)»; «контроль и извлечение вредных элементов из советских военных учреждений»; «периодическое составление схем и показательных сводок работы (легче изучать пути и способы новых работ и организаций)»; тщательные обучение, подбор и расстановка агентов [611].

5 сентября 1918 г. ОВК, согласно проведенному через Склянского постановлению Высшего военного совета, провело регистрацию генштабистов. По мнению вдохновителя регистрации Георгия Теодори, она остановила «незаметную (в пылу огромной работы и тяжелых наших испытаний), но огромную утечку генштабистов в лагерь контрреволюции. Что генералы бежали — полбеды…, но с ними уходила и весьма ценная боевая молодежь выпусков 13, 14, 15, 16 г[одов] и гвардейская часть 1917 года. Часть последних выпусков и часть профессуры мы уже успели задержать, и теперь они отлично работают»[612].

В начале осени 1918 г. (еще до создания Полевого штаба и его РУ) на плечи ОВК легло исполнение приказа наркома Л.Д. Троцкого о заложниках в армии, напрямую зависевшее от регистрации всех военных специалистов. Регистрация стала важнейшим направлением деятельности ОВК. В его составе создали специальное регистрационное отделение (врид начальника Я.П. Роцен — как и Тракман, партийный работник, прибалт). Функции отделения — собирание, регистрация и систематизация материалов, поступающих из органов военного контроля. 31 сентября по приказу Троцкого ОВК затребовал телеграммой от всех штабов, учреждений и заведений военного ведомства и частей войск «списки бывших офицеров, занимающих штабные, командные, инструкторские и другие должности с указанием…: места службы, имени, отчества, фамилии, занимаемой ныне должности, места и время поступления [на службу], где служил ранее в старой армии, бывшего чина, специальности и точного адреса семьи». 6 декабря Полевой штаб напомнил необходимость предоставления списков штабам фронтов и армий. Но при этом даже за 2 месяца «некоторые части и учреждения» (констатировал ОВК 20 декабря) не представили списки.

ОВК РУ не смог обеспечить тотальную регистрацию военных специалистов, и в начале декабря 1918 г. Л.Д. Троцкий снова констатировал в специальном приказании: «Мною отдан был приказ установить семейное положение командного состава и сохранить на ответственных постах только тех из них, семьи которых находятся в пределах Советской Республики, и сообщить каждому под личную расписку, что его измена и предательство повлечет за собой арест семьи его и что, следовательно, он сам берет на себя, таким образом, ответственность за судьбу своей семьи. С того времени произошел ряд фактов измены со стороны бывших офицеров, занимающих командные посты, но ни в одном из этих случаев, насколько мне известно, семья предателя не была арестована, так как, по-видимому, регистрация бывших офицеров вовсе не была произведена. Такое небрежное отношение к важнейшей задаче совершенно недопустимо. Предлагаю Вам в кратчайший срок заняться выполнением возложенной на Вас в свое время задачи, используя для этого аппарат Всебюркомвоен (Всероссийского бюро военных комиссаров. — С.5.), с одной стороны, и аппарат Военного контроля — с другой». Даже о служащих Полевого штаба ОВК получил данные из Административно-учетного управления только к 14 декабря. Оговорку в докладах, что ОВК приняло меры к проведению в отношении сотрудников Полевого штаба резолюции наркомвоена «в полном объеме», если бы не настрой документов и понятное желание отчитаться хоть в каких-то успехах, можно было бы счесть за самоиронию.

20 декабря ОВК РУ телеграфировал руководству фронтов, начальникам штабов военных округов и их комиссарам, в Полевой штаб и руководству центральных военных округов повторное обращение, в котором предложил вновь подтвердить «всем подведомственным частям и лицам о безотлагательном составлении требуемых списков в двух экземплярах по прилагаемой форме, и, по мере поступления их в штабы, препровождать их в Отдел военного контроля… но не позднее 1 января 1919 г.; на вновь назначенных лиц и на переведенных… посылать дополнительные списки». Первые экземпляры списков должны были направляться в ОВК РУ, вторые — в его местные органы (фронтовые и окружные отделы и отделения военного контроля, которым были даны Отделом военного контроля РУ «на сей предмет… указания»).

Все начальники обязывались «всегда иметь адреса своих подчиненных, бывших офицеров и адреса их семей. В случае измены или предательства… кого-либо из этих подчиненных, должны быть немедленно приняты меры к аресту членов его семьи, для чего безотлагательно необходимо телеграфировать в Отдел военного контроля (в Москву) с указанием должности, имени, отчества и фамилии изменника или предателя и адрес его семьи, сообщая также по телеграфу эти сведения и ближайшему органу военного контроля». Таким образом, ОВК попытался хотя бы частично переложить ответственность за своевременность предоставления военной контрразведке сведений об изменниках на руководителей-военспецов. Это не свидетельствует о его дееспособности.

Для устрашения возможных саботажников ОВК РУ по сути напомнило, что неисполнение приказания председателя Реввоенсовета Республики — прямой путь к трибуналу: «Вся ответственность… падет на начальников соответствующих управлений, учреждений, заведений и частей войск Красной армии и, в случае неприсылки какой-либо частью или учреждением списков к указанному сроку, о виновных будет докладываться для привлечения за неисполнение приказа по законам военного времени»[613].

Не очень высоко оценивал работу ОВК даже начальник Регистрационного управления Аралов. 29 ноября он наложил на недельную сводку ОВК резолюцию: «Агент, бывший в Крыме, не дал по существу никаких ценных сведений для Полевого штаба. Его показания — полный нуль. Полевому штабу нужно иметь сведения: о белогвардейских силах (Краснова, добровольцев), их точное расположение, организация (полки, дивизии, корпуса…) с точным указанием состава, как формируются, а также пополняются, их передвижение, настроение, командный состав, номера полков, кавалерия, численный состав. Здесь — наобум фразы и реального ничего, из чего Полевой штаб мог бы делать выводы, расчеты и пр. Немедленно прошу дать соответствующие указания агентам, а этого агента послать обратно и в будущем, если будут даваться такие сведения, увольнять». 1 декабря Теодори направил резолюцию Аралова М.Г. Тракману[614]. Макс Густавович выявил свою абсолютную неподготовленность к работе в военной контрразведке — 8 декабря он передал свои полномочия бывшему военному комиссару Московского военного округа большевику В.Х. Штейнгарду[615], а с марта 1919 г. представлял в РСФСР Эстляндскую трудовую коммуну, а в сентябре 1919-го и вовсе оказался на руководящей работе в Главном военно-санитарном управлении[616].