Девятнадцать минут - Джоди Пиколт

— Джози, — сказал он, — мы можем поговорить минутку?

Из школы ученики валили толпой. Джози казалось, что их взгляды бьют ее, как хлыст. Смотрели ли они на нее, потому что она — это она, или из-за того, с кем она?

— Нет, — сухо ответила она.

— Я просто… Мне действительно очень нужно, чтобы мистер Каргрю взял меня обратно на работу. Я понимаю, то, что я сделал, было ошибкой. Я подумал, может быть… возможно, если бы ты ему сказала… — Он запнулся. — Он к тебе хорошо относится, — сказал Питер.

Джози хотелось сказать ему, чтобы он ушел, что она не хочет снова с ним работать, а тем более, чтобы кто-то видел, как она с ним разговаривает. Но что-то случилось после того, как Питер, поджег мусорный бак. Месть, которую, как казалось Джози, он заслужил за то, что чуть не погубил Джози на уроке математики, жгла ей грудь каждый раз, когда она об этом вспоминала. И Джози начала думать, что, вероятно, Питер все неправильно понял не потому, что он ненормальный, а потому, что Джози дала ему повод. Ведь когда в магазине никого не было, они разговаривали, они смеялись вместе. Он был нормальным парнем, просто она не хотела, чтобы ее с ним видели. Но ведь чувствовать это и действовать соответственно — это разные вещи, да? Она ведь не такая, как Дрю, или Мэтт, или Джон, которые толкали Питера, проходя мимо него в коридоре, или отбирали его пакет с завтраком и перебрасывали друг другу, пока тот не разорвется и все содержимое не вывалится на пол, правда?

Ей не хотелось разговаривать с мистером Каргрю. Ей не хотелось, чтобы Питер думал, что она хочет быть его другом или даже знакомой.

Но ей также не хотелось быть такой, как Мэтт, чьи замечания в адрес Питера иногда вызывали у нее тошноту.

Питер сидел напротив нее и ждал ответа, и вдруг исчез. Он оказался внизу ступенек, а над ним стоял Мэтт.

— Отойди от моей девушки, гомик, — сказал Мэтт. — Иди и найди себе для развлечения маленького мальчика.

Питер упал лицом вниз на асфальт. Когда он поднял голову, из его нижней губы текла кровь. Он посмотрел сначала на Джози и, к ее удивлению, казался не расстроенным или сердитым, а по-настоящему уставшим.

— Мэтт, — сказал Питер, поднимаясь на колени. — У тебя большой член?

— А ты хотел бы узнать? — спросил Мэтт.

— Не совсем, — Питер с трудом встал на ноги. — Мне просто интересно, достаточно ли он длинный, чтобы ты трахнул сам себя.

Джози ощутила движение воздуха за мгновение до того, как Мэтт ураганом набросился на Питера, ударив его в лицо и повалив на землю.

— Тебе же это нравится, да? — рявкнул Мэтт, всей своей массой прижимая Питера к земле.

Питер покачал головой. По его лицу текли слезы, смешиваясь с кровью.

— Слезь…

— Готов поспорить, что ты хотел бы попробовать, — презрительно бросил Мэтт.

К этому времени уже собралась толпа. Джози отчаянно вер. тела годовой, пытаясь увидеть кого-то из учителей, но уроки закончились и поблизости никого не было.

— Перестаньте? — закричала она, глядя, как Питер вывернулся, а Мэтт бросился за ним. — Мэтт, перестань.

Он нанес очередной удар и поднялся на ноги, оставив Питера на асфальте в позе эмбриона.

— Ты права. Зачем напрасно тратить время, — сказал Мэтт и зашагал прочь, ожидая, что Джози последует за ним.

Они вместе направились к его машине. Джози знала, что они заедут в город выпить кофе, прежде чем ехать к ней домой. Там Джози будет пытаться сконцентрироваться на домашнем задании, пока станет невозможно игнорировать то, как Мэтт гладит ее плечи и целует в шею, а затем они будут заниматься любовью, пока не услышат, что к гаражу подъехала мамина машина.

Мэтта все еще переполняла нерастраченная ярость: его руки были сжаты в кулаки. Джози взяла один из них, раскрыла ладонь и переплела свои пальцы с его.

— Можно мне что-то сказать, только так, чтобы ты не сердился? — спросила она.

Джози понимала, что вопрос риторический — Мэтт уже был сердит. Это была обратная сторона той страсти, которая заставляла ее ощущать электрическое напряжение внутри, только направленная на более слабого.

Когда он не ответил, Джози продолжила:

— Не понимаю, почему вы цепляетесь к Питеру Хьютону.

— Этот гомик сам все начал, — возразил Мэтт. — Ты же слышала, что он сказал.

— Да, — сказала Джози. — После того как столкнул его со ступенек.

Мэтт остановился.

— С каких это пор ты стала его ангелом-хранителем?

Он посмотрел на нее так, что ей стало очень больно. Джози вздрогнула.

— Я его не защищаю, — быстро сказала она и глубоко вздохнула. — Я просто… Мне не нравится то, как ты обращаешься с теми, кто не такие, как мы. То, что ты не хочешь общаться с неудачниками, вовсе не значит, что нужно над ними издеваться, разве нет?

— Нет, — сказал Мэтт. — Потому что если бы не было «их», не было бы и «нас». — Его глаза сузились. — И кому это знать, как не тебе.

Джози потеряла дар речи. Она не знала, говорит ли Мэтт о математическом графике, который нарисовал Питер, или, хуже, о ее давней дружбе с Питером в младших классах, но уточнять ей не хотелось. Ведь именно этого она страшилась больше всего, что те, кто был в стае, поймут, что она Ъикогда не была одной из них.

Она не скажет мистеру Каргрю того, о чем просил Питер. Она даже сделает вид, что не знает его, если он к ней опять подойдет. Но и обманывать себя, делать вид, что она лучше Мэтта, который издевается над Питером или бьет его, тоже не будет. Чтобы укрепить свою позицию в иерархии стаи, нужно делать то, что следует. И лучший способ удержаться на вершине — это растоптать другого по пути на нее.

— Так ты идешь со мной? — спросил Мэтт.

Она подумала о том, плачет ли еще Питер. Сломан ли у него нос. Самое ли это страшное из того, что могло случиться.

— Да, — ответила Джози и, не оглядываясь, последовала за Мэттом.

В Линкольне, штат Массачусетс, пригороде Бостона, когда-то располагались фермы, а теперь появились огромные дома по баснословным ценам. Джози смотрела из окна на пейзаж, гл сложись обстоятельства по-другому, она могла бы вырасти каменные стены, которые, змеясь, разделяли частные владения, таблички на домах, которым было более двухсот лет и которые представляли историческую ценность, небольшой до ток с мороженым, от которого пахло свежим молоком. Он подумала, пригласит ли ее сюда Логан Рурк на порцию мороженого. А может, он просто подойдет к прилавку и закажет сливочное, даже не спрашивая, какое мороженое она любит больше всего. Возможно, отец должен инстинктивно угадывать такие вещи.

Мэтт лениво вел машину, небрежно положив запястье на руль. Ему было шестнадцать, он только что получил водительское удостоверение и был готов ехать куда угодно — за пакетом молока для матери, забрать вещи из химчистки, завезти Джози домой после школы. Для него важен был не пункт назначения, а сама поездка. Именно поэтому Джози попросила его отвезти ее к отцу.

Да и выбора у нее особого не было. Не могла же она попросить маму это сделать. Мама даже не знала, что Джози искала Логана Рурка. Конечно, она смогла бы доехать до Бостона на автобусе, но вот добраться на общественном транспорте до дома в пригороде было не так легко. Поэтому она в конце концов решила рассказать Мэтту всю правду — что она никогда не знала своего отца и что нашла его в газете, потому что он баллотировался на государственный пост.

Подъездная аллея к дому Логана Рурка была не самой роскошной из тех, мимо которых они проезжали, но ухоженной. Лужайка подстрижена на полдюйма, россыпь полевых цветов, обвивших стойку с почтовым ящиком. На ветке дерева висел номер дома: «59».

Джози почувствовала, что у нее зашевелились волосы. В прошлом году она выступала в команде по хоккею на траве под этим номером. Это знак.

Мэтт свернул к дому. Там стояли две машины — «лексус» и джип, — а еще большая детская пожарная машина. Джози не могла отвести от нее взгляд. Почему-то она не подумала о том, что у Логана могут быть и другие дети.

— Хочешь, я пойду с тобой? — спросил Мэтт.

Джози покачала головой.

— Со мной все в порядке.

Подходя к входной двери, она спрашивала себя, как она могла до такого додуматься. Ведь нельзя просто так свалиться на голову публичному человеку. Здесь наверняка сидит какой-нибудь тайный агент или кто-то еще в этом же роде, бойцовская собака например.

Словно в подтверждение ее мыслей, послышался лай. Джози повернулась в том направлении, откуда доносился звук, и увидела крошечного йоркширского терьера с розовым бантом на голове, который несся прямо к ее ногам.

Входная дверь открылась.

— Титания, оставь почтальона в по… — Логан Рурк замолчал, увидев перед собой Джози. — Вы не почтальон.

Он был выше, чем она представляла, и выглядел точно так, как в газете — седые волосы, римский профиль, подтянутая фигура. Но его глаза были такого же цвета, как у нее, такие голубые, что Джози не могла отвести взгляд. Она подумала, что именно эти глаза покорили маму.