Хасидские предания - Мартин Бубер

ние и каждый ритуал излучали за столом цадика всю святость

своего скрытого смысла. Наутро после Седера он сидел в своей

комнате радостный и гордый от того, что Седер так удался.

Вдруг он услышал голос, говорящий: "Милее, чем твой. Мне

Седер Хаййима, водовоза".

Равви позвал домочадцев и учеников и спросил о водовозе

Хаййиме, но никто его не знал. Тогда цадик велел нескольким

ученикам пойти и отыскать его. Долго бродили они, покуда на

окраине города, в бедном квартале, им не показали дом водовоза

Хаййима. Ученики постучали в дверь. Вышла женщина и спроси-

ла, что нужно. Ученики сказали. Женщина сильно удивилась

и произнесла: "Да, Хаййим-водовоз - мой муж. Но пойти он

с вами не сможет, потому что вчера много выпил и теперь

отсыпается. Так что если вы его и разбудите, то ничего не

получится - он на ногах не стоит".

Ученики сказали в ответ: "Нам велел равви". Они вошли

в комнату и стали трясти спящего. Но тот лишь посмотрел на

них мутными глазами, ничего не понял и хотел снова уснуть.

Тогда его стащили с кровати, поставили на ноги и чуть не на

плечах приволокли к равви. Леви Ицхак велел усадить его на

кресло рядом с собой. Когда водовоз сел притихший и смущен-

ный, равви наклонился к нему и спросил: "Равви Хаййим, до-

рогой мой, какова была твоя тайная цель, когда ты собирал

квасное?"

Водовоз посмотрел на равви одурелыми глазами, покачал

головой и произнес: "Равви, я поискал по всем углам и собрал

крошки квасного в горсть".

Удивленный цадик снова спросил его: "А о чем ты думал,

когда сжигал квасное?"

Водовоз подумал немного, потом, вспомнив, опечалился

и смущенно сказал: "Равви, я забыл сжечь квасное. Оно до сих

пор лежит под моей кровлей".

Равви Леви Ицхак, услышав это, засомневался, но снова

спросил: "Скажи мне, равви Хаййим, а как ты устроил Седер?"

Что-то промелькнуло в глазах водовоза, и он произнес со

смирением:

"Равви, я скажу всю правду. Я слышал, что нельзя пить водку

все восемь дней праздника. Поэтому вчера утром я выпил столь-

ко, чтобы хватило на все восемь дней, после чего опьянел и за-

снул. К вечеру меня разбудила жена и сказала: "Что ты не

устраиваешь Седер, как все евреи?" Я ответил: "Чего ты от меня

хочешь? Человек я темный, как и мой отец, и не знаю, что следует

делать, а чего делать нельзя. Я знаю только, что отцы и матери

наши были в плену у цыган* и что есть у нас Бог, который их

и освободил. Теперь, смотри, мы опять в плену, но я знаю

и говорю тебе, что Бог нас снова освободит". И тут я увидел

перед собой стол, покрытый сияющей скатертью, а на столе

- блюда с мацой, яйцами и прочими яствами и бутылки крас-

ного вина. Я ел мацу, яйца и пил вино и жену позвал есть и пить.

Потом охватила меня радость; я поднял чашу к Небесам и произ-

нес: "Смотри, Боже, я пью эту чашу за Тебя! А Ты сойди к нам

и освободи нас из плена!" Так мы сидели, ели и пили и веселились

перед Богом. А потом я изнемог, лег и уснул".

НА СВЯЩЕННОЙ ТРАПЕЗЕ

СЕМИ ПАСТЫРЕЙ

Равви Леви Ицхак часто приглашал за свой стол одного

искреннего, простого и неученого человека, к которому ученики

равви относились с некоторым презрением, потому что считали,

что он не в состоянии понять, что говорит равви. Так всегда

бывает в отношениях между теми, кто варит смолу, и теми, кто

составляет тонкие мази! Но поскольку человек этот был добр

и прост, он даже не замечал, как к нему относятся ученики равви,

и не давал им повода беспокоить его, так что в конце концов

ученики попросили жену цадика, чтобы она выставляла этого

деревенщину за дверь. Поскольку женщина не захотела сделать

этого без разрешения мужа, она рассказала ему о недоброжела-

тельстве его учеников и об их просьбе. Равви тогда сказал ей:

"Когда Семь Пастырей воссядут на священной трапезе*: Адам,

Сиф, Мафусаил - справа, Авраам, Иаков и Моисей - слева,

Давид - в центре - и бедный неуч, Леви Ицхак из Бердичева,

подойдет к ним, я думаю, они укажут ему как на образец

служения на этого деревенщину".

МОИСЕЙ И ГОРА СИНАЙ

Спросили как-то Бердичевского равви: "Как могло случиться

так, что Моисей, который с великим смирением упрашивал Бога

послать к фараону не его, а другого, как мог он, ни минуты не

колеблясь, принять Тору?"

"Вы знаете, что пришли однажды к Богу высокие горы*,

- сказал равви, - и каждая стала упрашивать Его даровать

именно ей привилегию явить на ее вершине божественное от-

кровение. Но Бог избрал маленькую гору Синай. Именно поэтому,

когда Моисей понял, что избран, он не стал противиться, но сразу

последовал повелению Бога".

ФАМИЛИЯ

Фамилия равви Леви Ицхака была Дербармдигер (Милосерд-

ный). Так было записано в документах у начальства. Но получил он

ее не от отца, а вот каким образом. Царь издал указ, что всякий

человек должен добавить к своему имени фамилию, а поскольку

евреи этого указа не исполняли, то Бердичевский судебный испол-

нитель сам пошел по домам, чтобы выполнить новый закон. Когда

он пришел в дом равви Леви Ицхака и спросил, какую фамилию он

хочет выбрать, цадик посмотрел на него по-доброму и, не обращая

внимания на вопрос, произнес: "Держись качеств Святого Благо-

словенного*. Как Он милосерд, будь и ты милосерден (ойх ду

а дербармдигер)". Судебный исполнитель достал свой список

и записал: "Имя - Леви Ицхак, фамилия - Дербармдигер".

ФИЛАКТЕРИИ БОГА

Однажды посреди молитвы Бердичевский равви обратился к Богу

с такими словами: "Владыка мира. Тебе следует простить Израилю

его грехи. Если Ты сделаешь это - хорошо. Но если Ты этого не

сделаешь, то я расскажу всему миру, что Твои филактерии сделались

ущербными. Ибо какой стих написан на Твоих филактериях? Это стих

Давида, избранного Твоего: "Кто подобен Твоему народу Израиля,

единственному на земле!" Но если Ты не простишь Израилю его

грехов, то он не будет больше "единственным на земле" и стих на

Твоих филактериях станет неистинным, станет ущербным".

В другой раз он сказал: "Владыка мира! Израиль - Твои

филактерии. Когда у простого еврея филактерии падают на

землю, он аккуратно поднимает их, очищает от пыли и целует.

Господи, сейчас филактерии Твои валяются на земле!"

извозчик

Однажды Бердичевский равви увидел, как некий извозчик,

облачившись для утренней молитвы в молитвенное одеяние и на-

дев филактерии, смазывает колеса своей повозки. "Владыка ми-

ра! - воскликнул радостный цадик. - Посмотри на этого чело-

века! Посмотри на праведность народа Твоего! Даже когда он

смазывает колеса своей повозки, он думает о Тебе!"

ПЛАКАВШАЯ ЖЕНЩИНА

Бердичевский равви рассказывал следующее: "Однажды, на-

кануне Нового года, пришла ко мне бедная женщина и все

плакала, плакала. Я спросила ее: "Почему ты плачешь? Почему

ты плачешь?" Она отвечала: "Как же мне не плакать? Моя голова

болит! Моя голова болит!" Я сказал ей: "Не плачь. Если будешь

плакать, твоя голова заболит еще сильнее". А она в ответ: "Как

же мне не плакать? Как же мне не плакать? У меня - единствен-

ный сын, и в этот наступающий святой и грозный день я даже не

знаю, избегнет ли он Божьего суда?" И я сказал ей: "Не плачь! Не

плачь! Он, несомненно, избежит Божьего суда, ибо сказано: "Не

дорогой ли у Меня сын Ефрем? Не любимое ли он дитя? Ибо, как

только заговорю о нем, всегда с любовью вспоминаю о нем;

внутренность Моя возмущается за него; умилосержусь над ним,

говорит Господь"*.

Об этом случае Бердичевский равви всегда рассказывал, напевая

слова, и так же рассказывают эту историю все остальные хасидим.

НА ЗЕМЛЕ

Пришел к равви Леви Ицхаку некий человек и стал жаловать-

ся: "Равви, что мне делать с ложью, сковавшей мое сердце?"

Внезапно он остановился и заплакал: "О, даже сейчас мои слова

не полны истиной! О, я никогда не обрету истину!" И в отчаянии

упал на землю.

"С каким рвением этот человек стремится к истине!" - произ-

нес равви. С большой нежностью поднял он этого человека

с земли и сказал ему: "Сказано: "Истина возникнет из земли"*.

ТОЛСТЫЙ МОЛИТВЕННИК

Однажды накануне Иом-Кипура Бердичевский равви, прежде

чем взойти на кафедру читать молитвы, ходил туда-сюда по

синагоге. Вдруг в углу он увидел человека, склонившегося на пол

и рыдающего. Когда равви спросил, в чем дело, человек ответил:

"Какое-то время тому назад у меня было все, а теперь я несча-

стен. Равви, я жил в селении, и ни один голодный не уходил из

моего дома ненакормленным. Моя жена приглашала в дом бед-