Крылатая гвардия - Сергей Алтынов

– Их было двое? – обернулся я к притихшей, ошарашенной ребятне и их наставникам. Голос страшно сипит, я сорвал его, грозя гранатой...

– Было двое, – спокойно ответил пришедший в себя дедушка.

– Вот что, граждане. Заприте дверь и ложитесь вдоль стен. Тут еще много пальбы может быть, – распорядился я и вновь оказался в коридоре.

И снова заложники

От наскучившего «ящика» Геру оторвал звонок внутреннего телефона.

– Гера, ты? Тут какие-то дамы прибыли, хотят переговорить с шефом.

– Дамы? Во, а я думаю, чего мне не хватает? Сколько их?

– Четыре персоны.

– И как они?

– В самый раз, на любой вкус. Только прикид и прически, м-м, в легком беспорядке, говорят, в аварию попали...

– Ну и что им надо? У нас не травмпункт и не автосервис. Могу только местный массаж и физиотерапию...

– Хотят говорить с хозяином. Вроде кому-то надо вызвать «Скорую», а у них сотового нет...

– Вообще-то... А ладно, пропускай, на телик уже глаза не глядят...

– Егор Альбертович, тут к нам дамы! Не хотел беспокоить, но телефон только у вас в комнате...

– Что еще за дамы?

Вопрос был лишним, поскольку дамы следовали вплотную за Герой. Наряды дам были, мягко говоря, экстравагантны, в руках или через плечо каждая имела невзрачную вместительную дорожную сумку (разжились у бабки Полины).

– Извините нас за вторжение, мы попали в аварию, есть пострадавший, нужно срочно вызвать «Скорую». Разрешите от вас позвонить? – выпалила брюнетка.

Ошарашенный Егор Альбертович, ощутив смутную тревогу, машинально указал на телефонный аппарат.

– Отчего же, пожалуйста, э-э... А не могли бы милые дамы представиться?

– Я представитель военной прокура...

Катя дернула за рукав вылезшую вперед блондинку, но было поздно: Арбитр прозрел! «Это же те самые, о которых...» Хватая ртом воздух, а руками телефонный аппарат, к которому тянулась шустрая брюнетка, он собирался скомандовать, но шеф службы безопасности уже сканировал женские фигуры стволом пистолета.

– Лицом к стене! Стреляю на поражение!

Однако перед ним была не стайка примерных барышень, а тренированная боевая группа. По кивку фотомодели Верочка, как упругая бомба, всем телом врезалась в рвущего застрявший шпалер Геру, тот завалился прямо на службу безопасности, а у фотомодели оказался в руках «АКС», в мгновение ока выдернутый из сумки. Прогрохотала автоматная очередь, и звонкий голос скомандовал:

– Брось оружие! Всем на пол!

Упали все, и только шеф безопасности упал правильно. Схватив за шнур телефонный аппарат, он головой вперед нырнул в открытое окно, сгруппировался, крутнулся и неуклюже, но безболезненно приземлился почти плашмя на клумбу.

Риту разбудила автоматная очередь. Она спала в маленьком флигеле, где ее поселил Клименко. За дверью послышались быстрые шаги, и кто-то отчаянно забарабанил в дверь.

– Рита! – Голос странный, кажется, это Михаил. – Откройте! На нас напали...

Да, это похоже на войну. На ходу натягивая брюки и безрукавку, Рита откинула щеколду на входной двери. Готовность номер один обеспечена в десять секунд: винтовка и футляр с арбалетом были под руками...

Катя, вытащив из-за пояса неподвижно лежащего Геры пистолет, знакомилась с оперативной обстановкой.

– Господин... Не знаю, как вас величать.

– Кгм... Я – Егор Альбертович Кононов. Депутат Государственной думы. Бизнесмен. Учтите... – Арбитр, в котором Екатерина безошибочно признала главу дома, был сам себе противен и все же не мог унять дрожь в голосе.

– Учтем, учтем. А с чего бы это ваши компаньоны, господин депутат, схватились за оружие?

– Н-не знаю...

– Странно. Где еще есть телефон? Оксана, глянь в других комнатах.

– Больше нигде. Только внутренние, – бормотал Арбитр, чуть приподняв голову.

– А мобильники?

– У нас нет, был только у... у того, кто выскочил в окно.

– А кто он такой?

– Начальник моей службы безопасности, Клименко Михаил Сергеевич.

– Молодец, охранял шефа до последней капли крови. А это кто на полу?

– Мой секретарь-референт, Герман Кохан. Можно Гера...

– Кто еще в доме?

– Никого... Нет, еще здесь...

Депутат вдруг запнулся, но тут вернулась Оксана, она уже осмотрела другие помещения, городского телефона действительно больше не было. Следом за ней тащился смертельно перепуганный пожилой толстый мужик с ноутбуком в руках.

– А это еще кто такой?

– Говорит, журналист, вот распечатка его писанины, сейчас посмотрю, что он там кропал...

– О, черт, – выругалась Екатерина. – Опять влипли! Связи так и нет. Этот попрыгунчик, что выпорхнул в окно, вооружен и сейчас позовет охрану... Закройте двери, – скомандовала Катя. – А вы, – махнула она автоматом в сторону «местного населения», – вы теперь в моем подчинении. Ну-ка, давайте вон туда!

«Местное население» послушно переползло в указанное Екатериной место между холодильником и входной дверью, превратившись тем самым в живую баррикаду.

– Эй! Вы окружены! Предлагаю выбросить оружие в окно и выходить с поднятыми руками! – раздался голос из-за ограды.

– Это тот, который удрал? – Катя обернулась к Кохану. Чутье подсказывало ей, что сей татуированный субъект будет откровеннее остальных.

– Он самый, – откликнулся Гера. – С ним трое охранников должны быть. Если вы их по пути не завалили. Так что окружить весь дом им слабо, а окна с этой стороны и выход они, конечно, перекрыли. И еще снайперша здесь есть, имейте в виду...

Ничего себе депутат Думы, персональную снайпершу в штате держит... Катя, стараясь не подставляться, подобралась к окну.

– Слушай, Михал Сергеич! Твоих бизнес-партнеров мы держим в заложниках. Приблизишься ближе чем на десять метров – им не поздоровится. Ну-ка, господин хороший, – Катя направила автомат на Арбитра, – встань во весь рост и объясни... Если жить хочется.

– Михаил! Мы в заложниках! Не делай глупостей! – Жить Арбитр хотел. Настолько, что подходить близко к окну тоже поостерегся...

– Так, посмотрим, что у него здесь... – Оксана развернула распечатку и начала читать вслух: – «К сожалению, в Вооруженных Силах молодой демократической России еще немало таких офицеров, как Игорь Зимин... И закрывать на это глаза, ретушировать армейскую действительность (особенно нравы, царящие в так называемых подразделениях спецназа) мы просто не имеем права. Ведь одна из главных угроз российской демократии и свободному гражданскому обществу кроется именно в этих широкоплечих, улыбчивых ребятах, чьи стриженые головы украшают разноцветные береты.

Пора наконец назвать вещи своими именами: именно в элите Вооруженных Сил, воздушно-десантных войсках, вызревают сегодня ядовитые коричневые зерна...» Дальше в том же духе. – Оксана пробегала глазами текст.

– Какой урод это писал?! Ты? – Катя ткнула автоматом в трясущийся от ужаса живот Щекарева. – Татьяна, проследи пока за окном...

– Это... Меня п-попрос-сили...

– Откуда ты знаешь Зимина?

– Я? Я его не знаю! Это не я!.. То есть... Я писал, как мне велели! – Щекарев почувствовал, что сейчас ему станет плохо.

– И кто тебе велел? – В беседу вступила Оксана, как-никак она следователь военной прокуратуры, и это ее прерогатива – допрос клеветника на Вооруженные Силы России.

Сень Саныч молчал. Придется погибнуть, как партизану...

– Учтите, как военный прокурор я официально снимаю с вас допрос в присутствии свидетелей. – Оксана раскрыла перед носом Щекарева свое удостоверение.

Сень Саныч был близок к обмороку, но все же молчал.

Верочка раскрыла автомобильную аптечку, прихваченную на всякий случай, достала шприц и приблизилась к журналисту.

– Вколоть? – Вопрос был обращен к следователю прокуратуры. – Останется жить, но жить будет плохо. Зато расскажет даже то, что временно забыл.

– Стимуляторы памяти в следственной практике не запрещены. Коли, – разрешила Оксана.

– Нет! Не надо! Они велели! Вот... Егор Альбертович Кононов. Пишите! Я все расскажу...

– Хорошо. Вероника м-м... Петровна, отложим стимуляцию. – Следователь прокуратуры была строга, но справедлива. – Так, гражданин писатель. – Оксана брала инициативу в свои руки. – Сядьте за стол, откройте свой ноутбук и напишите все, что знаете. Все, поняли меня? И не вздумайте врать или умалчивать, этот допрос не последний!

– Что же с нами теперь будет? – Верочка считала, что Екатерине все известно. Она сидела на полу, скрестив ноги по-турецки, и гладила лежащий на ее мягких коленях мини – «узи», точно это был плюшевый медведь.

– Что-что, – откликнулся Гера Кохан. – Пожгут нас всех к черту. Из гранатомета... Уж я-то Михал Сергеича хорошо знаю!

– Типун тебе на язык, Гера, – зло остановил его Кононов. – Что мелешь?

– Ну-ка, оба заткнулись! – Екатерина держала свою странную команду в ежовых рукавицах: – Татьяна! У окна не маячь, пригнись...