Цена доверия. Кн.2. Протянутая ладонь (СИ) - Чеп Инна

Гость нахмурился.

— Ты всегда был злым мальчишкой. Никогда не понимал, за что тебе благоволит Величайший Тадж.

— Вряд ли мы можем постичь великие замыслы самого Таджа таджей, — не без иронии заметил Кагыр. Гарун посмотрел на девчонку, сверкающую из-за плеча Барота серыми глазами.

— Она знает звуки степи?

— Вряд ли.

Гость решил перейти на серземельский язык и на более приземленные темы.

*

— Твоя рабына от рук отбыласа! — сообщил Кариб с претензией.

— Она нэ рабына!

— И нэ твоя?

Барот кинул взгляд через плечо.

— Моя. Нэ трогай. Я за нэе держу ответ.

— Барот… — протянул вельможа. — Барот — мертвый род.

— Нэт, как выдишь! Я жив. Сэстру выдам замуж — и пыль стэпи потечет по жилам ее дэтей. Наша кров нэ умрот.

— Еслы благословыт стэп. А сам? Всо нэ жэних? Боишьса? — Гарун рассмеялся. — Нагадал: твоя женшина всадит тэбэ нож в спына, дрожиш одын?

— А как твои рабыны? Много дэтэй прынесли?

Щека Кариба дернулась. Лицо его застыло, а глаза метнулись к застывшей фигуре охранника.

— Нэ ровна! У мэн — жены и рабыны. У тэба — строптыва бэла дэвка-чужак.

Охранник повел плечами.

Гарун нервно крутил на пальце массивный перстень.

Барот двинулся чуть в сторону, окончательно закрывая Деяну и от Гаруна, и от его охранника. Дея на всякий случай огляделась в поисках чего-нибудь тяжелого.

— А что здесь за собрание?

Азарина — запыхавшаяся, раскрасневшаяся, поставила на пол два ведра воды.

— Остынет все! Дея, живо вниз! Барот, почему бадью бросил посреди коридора?

Кагыр выпихнул Деяну в коридор, проводил ее взглядом, и только потом вернулся к работе. Гаруну хочется посмеяться, что ему прислуживает один из верных псов Таджа — пусть смеется. Это все, что ему остается. Он-то служил другому таджу и жизнь свою выкупил ценой шкур двух своих сыновей. Старших — и доселе единственных. В прямом смысле "шкурой" — содранная с них кожа долго висела прибитой на воротах Ыссара.

Барот давно решил, что лучше получить в спину нож, чем всадить.

***

Дея сидела на лавке и смотрела на разбросанные по столу травы с ненавистью. Зря она поверила в это глупое "нет добрых и плохих народов, есть добрые и плохие люди". Привычки определяют в человеке многое.

— Нэ думай так.

Девушка вздрогнула, но не обернулась.

— Способный видеть — увыдит.

А не способный? И сколько их — тех, кто увидит? Ведь тех, кто вытащит за волосы и бросит на ступени дома, чтобы… их гораздо больше.

— В тэбе говорит боль.

— А в тебе — кровь.

Деяна не оборачивалась. Она не хотела смотреть на Барота. Или боялась?

— Важно нэ что ты дэлаэш, а поцэму.

— Нет! Важно ЧТО и КАК ты делаешь.

Тижиец тяжело вздохнул. Подошел ближе и Дее пришлось оборачиваться.

— Ну что?

Мужчина сел рядом.

— Я там сказал. Ты слышала. Диана, у нас нэ спрашиват, но а спрошу: ты будэш моэй? Жэной. Пэрвой и одной по вашим законам? Мы покупаем жен: таку хорошу, сколко дэнэг хватит. А я спрошу: согласна ждат и слушат? Ты нэ думай, у мэн есть дэнги. Я тоже сидэл у ног Таджа таджей.

Дея молчала. Как-то это все было неожиданно. И ей казалось, что несерьезно. И как он себе представляет это, интересно! Она будет покорно снимать с него сапоги и безмолвно рожать детей, пока он занимается "настоящими" делами? И где они будут жить? Она не поедет в проклятую степь! А он не останется здесь — найдет сестру и увезет ее "продавать" наиболее достойному мужу.

— Хорошо.

Не дождавшись ответа, Барот вышел. Дея обхватила руками голову. Да что же это такое! Говоришь — не то, молчишь — тоже не то. И сердце щемит странно.

Гора немытой посуды вздрогнула, одна из мисок съехала вниз. Девушка встала, тряхнула головой и решительно направилась к бадье с водой. Сначала — работа, потом все остальное! Никуда степняк не денется, еще успеют поговорить. Вот только она подумает, что на самом деле надо сказать.

Дея думала всю ночь. И утро. Пока Азарина выпроваживала гостей. И когда они вдвоем бегали по хозяйству. И за обедом думала. А к ужину вдруг спохватилась, что присутствующий весь день в ее мыслях тижиец, на глаза ей сегодня не попадался.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Он ушел, — сообщила дона Брит.

— Совсем? — Дея почему-то не почувствовала облегчения от этой новости.

— Нет, отпросился на "пару днэй". А что? — хозяйка внимательно посмотрела на свою работницу. Та покраснела.

— Ничего. Просто про коня хотела спросить.

Азарина налила им в кружки молока, разрезала луковый пирог.

— Его кузнец выкупил. Через неделю Ветер уже будет готов скакать хоть целый день, но пока нога не зажила, его нельзя напрягать. Кузнец заберет его через неделю.

— Ваш? — спросила, забывшись, Деяна, и теперь уже покраснела дона Брит.

— Меньше сплетни слушай! — отрезала она.

— Простите.

Звякнул колокольчик, приделанный к входной двери — новшество Азарины. Хозяйка постоялого двора поторопилась выйти к гостю, радуясь, что можно прервать зашедший в тупик разговор. Дея, конечно, не виновата, просто наблюдательная. Да и откуда девчонке знать, что осознание "не мой" делает хозяйке больно?

Мужчина в штатском (но в военных сапогах) медленно осматривал обеденную, неторопливо прохаживаясь между столами.

— Уважаемый?

Незнакомец обернулся. Средних лет, невысокий, лицо непримечательное. Только жетон блестит, проскальзывая между тонких пальцев с гибкостью змеи.

— Дона Брит?

— Да. С кем имею честь?

Мужчина явно был не прост, и хозяйка повела себя соответственно. У Азарины уже выработалась привычка менять "выговор" на соответствующий положению гостя. Одному можно сказать: "Чего жрать нести?", другому — только: "Что изволит заказать уважаемый гость?" Причем если поменять фразу местами, недовольны останутся оба посетителя.

— Капитан Роб. Присядем?

— Конечно.

Они сели за ближайший стол напротив друг друга. Жетон успел исчезнуть из рук капитана. А вот проницательный взгляд серых глаз никуда не делся, а стал только холоднее.

— Я опять в чем-то обвиняюсь?

Азарине хотелось верить, что нет. Только-только стало все налаживаться!

— Пока нет. Но у нас есть к вам вопросы.

Рина нарушила драматическую паузу:

— Какие?

— Говорят, вы обладаете магическими способностями.

— Бреш… Врут. — Она положила руку на стол. — Хотите — режьте. Кровь у меня красная.

Мужчина аккуратно взял ее за запястье, задрал рукав, оголяя пятна, оставшиеся от болячек. Рина вырвала руку.

— Вы отчаянная женщина.

— Это не делает меня ведьмой!

Она постаралась выглядеть такой же холодной, как ее собеседник.

— Вы знаете, что кровь не всегда меняет цвет? — спросил проникновенно Роб.

— Нет, не знала.

— Иногда бывают "стихийные", то есть работающие чисто на эмоциях, чародеи. Они сами могут не подозревать, что способны влиять на окружающее пространство. И на людей.

— Я не убивала Данису, — не веря, что ее услышат, сказала Рина. — Ни специально, ни случайно.

— С могилой доны Жар работает наш специалист, он вскоре даст заключение о причине смерти. Дело не только в этом. На соседней территории около двух лет наблюдаются погодные аномалии, как нам стало ясно — магического происхождения. Согласно выкладкам наших ученых, активатор находится либо в центре, либо в нескольких точках по краям "циклона". И одна из этих точек — Подхолмье.

Азарина рассмеялась.

— А я что — единственная жительница города? Здесь людей — тысячи! Поди отыщи нужного!

Капитан смеяться не спешил.

— Но говорят больше всех — о вас.

Как же ей все это надоело!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Уважаемый, если хотите арестовывать — арестовывайте. Если зашли языком почесать — у меня полно работы.

Мужчина встал.

— Что ж, доброго дня.

— Доб…

— Убили! Убили! Капитан! Капитан!