Башня Ярости. Книга 1. Чёрные маки - Вера Камша

– Убедились? – хмыкнул Базиль. – Милый Эсташ, Его Величество, без сомнения, оценит вашу преданность и готовность жертвовать собой, но здесь нет даже кошек. Если вы намерены ловить преступников, вернемся на дорогу.

Названный Эсташем буркнул что-то невразумительное, послышался удаляющийся шум копыт. Рафаэль снял руку с эфеса.

– Если бы у меня не было сигны, я бы поместил на нее крапиву.

– Возблагодарим Творца за спасение, – подал голос Николай

– А на хрена? – Раздавшийся голос был низким, скрипучим и словно бы обжигал. – Помог он тебе, что ли? Творца он благодарит, может, ты его возблагодаришь и за то, что твой папаша твоей мамаше тебя сотворил?

– Кто здесь? – Атэв схватился за саблю.

– Ну, я, – сказал голос, – живу я здесь…

– Мы тебя не видим.

– Достаточно того, что я битую ору любуюсь на ваши глупости… Творца они, видите ли, благодарят, да что б вы делали, если б я вас не прикрыл?

– Так это ты?

– Слава гусеницам, доперло! Я – Хозяин Крапивы и Всего Сопредельного.

– Благодарим тебя за помощь, – вежливо ответил Николай, в то время как Яфе и Рито ошалело уставились друг на друга.

– Пустячок, а приятно, – Крапивник громко расхохотался, – теперь они получат от своего короля. А правильно, нечего лезть туда, куда не положено. Я за вами от самого города слежу. Хорошо, до вас доперло тут спрятаться, а то б вас даже я не спас. А куда вы теперь?

– Я в Гвару, – пожал плечами Рафаэль, – Александр мертв, но война только начинается. А как вы?

– Мы с тобой, – быстро сказал Яфе, – наши дороги связаны нитью Судьбы.

– Воистину, – подтвердил Николай. – Служение ведет нас.

– Что ж, – хмыкнул голос, – ехать так ехать.

– Ты с нами?

– А то нет? Во-первых, вы без меня пропадете, во-вторых, мне одному скучно, а в-третьих… Ну, почему сие важно в-третьих – неважно.

– С нами так с нами, – согласился Кэрна. – Ты где? Или ты невидимка?

– Вот бред! – Крапивник был искренне возмущен. – Я же не привидение, чтоб обходиться без материальной оболочки. Это все и есть я.

– Ты и есть крапива?

– Я Хозяин всея Крапивы, – огрызнулся голос, – но если вам приспичило, будет вам человек, только лошадь сперва добудьте, а пока я и на вас доеду.

По траве прокатилась дрожь, и с самого высокого куста на плечо Яфе шлепнулась здоровенная волосатая гусеница.

– Ну, – сказала она склочным голосом, – поехали.

Проклятый

Так он и думал. Пусто, холодно и равнодушно… Ни ненависти, ни любви, ни хотя бы зависти или любопытства. Ларэн говорил, что каждое создание, наделенное самой малой искоркой разума и воли, строит себе дом. Для мышонка это норка, для крестьянина – хата с огородом, для короля – страна, для высших сил – мир или миры… Тогда Эрасти рассмеялся, представив себе бога-сороку, который все тащит в свое гнездо, и бога-гиену, лежащего на куче костей; теперь ему было не до смеха. Тот, кто вперил свой взгляд в Тарру, окажись он земным властителем, настроил бы тюрем, мастерских, приютов, школ и храмов, которые отличались бы разве что размерами и отделкой. Но те, кому на самом деле принадлежал храм Триединого, не были королями.

Эрасти Церна стоял на паперти, никем не замеченный и не узнанный. Паломник, каких много, с благоговейным любопытством взирающий на чудо. Над ним возносились серые, возведенные невесть когда стены, стены храма, знавшие иные времена и иных богов, знавшие, но не забывшие. Проклятый смотрел на широко распахнутые двери, за которыми мелькали огоньки свечей и лампад и слышалось строгое, стройное пение.

Жаль, внутрь ему без приглашения не пройти – невидимая людскому глазу завеса, окружавшая здание, надежно защищала от любых сил, превышающих дозволенные. Эрасти усмехнулся, представив ров, через который проложен мостик. Курица перейдет и не заметит. Кролик, ягненок, даже человеческое дитя лет пяти тоже пройдут, а те, кто тяжелее, или провалятся, или должны прыгать.

Прыгать было рано – Эрасти еще не разобрался в том, что происходит. В Башне ему казалось, что он понял все. В известном смысле так и было – ту Тарру, которую он некогда покинул, Церна постиг, но он слишком долго отсутствовал. Проклятый вернулся в мир, казавшийся чужим: прежние силы исчезли или уснули, зато появились другие, и эти другие ему не нравились.

Знакомое неприятное чувство заставило оглянуться. Так и есть, давешний клирик. Вышел на крыльцо, кого-то ждет, а за его спиной стоит, скорбно опустив голову, невысокая сутуловатая тень, оплакивающая несовершенство сего мира и порочность его обитателей. Пока оплакивающая, но вскоре она возжелает судить, а затем и карать, и ей придется сказать «нет»! Святой ли, Проклятый ли, но он отдаст все свои долги – Ларэну, Герике, Ангесу…

Одержимый серой тенью что-то почуял, и Церна, не желая раньше времени привлекать внимание, медленно пошел вокруг Духова Замка, все больше и больше убеждаясь, что его стены знали лучшие времена. Эрасти чувствовал сплетение трех сил. Одна принадлежала Тарре, две были чужими. Угрозу несли именно они: уже знакомая серая тень и вторая, туманная и зыбкая. Ложь, обман, сны, видения, туманы… Ройгу был одной из нитей, из которых ткался узор Тарры, но другие нити сгорели, а эта осталась… Но это не Ройгу! Похож, но не он!

2895 год от В.И. 25-й день месяца Собаки ГРАЗСКАЯ ПУЩА

Александр машинально погладил кошку, и та завела свою монотонную песню. Было тихо и тепло, вкусно пахло сушеными травами. Король дотянулся до оставленной Ликией миски с холодным мясом и ржаной лепешки. Хозяйка отсутствовала третий день и, уходя, позаботилась, чтобы они с кошкой ни в чем не нуждались. Лесная ведьма честно выполнила свое обещание отправиться к людям и разузнать, что произошло. Впрочем, Тагэре не сомневался, что битва проиграна и Пьер Тартю, если только дарнийцы или Рито до него не добрались, сейчас распоряжается в Арции, а если так, его друзья и… Шарло и Катрин в страшной опасности, а он никому не может помочь.

Что-то сунулось под руку, Александр инстинктивно оттолкнул от миски кошачью морду, а потом, устыдившись, отдал зверушке самый большой кусок мяса. Если Пьер в Мунте, что с Шарло и Катрин? Что с племянниками? Не было бы счастья, да несчастье помогло – его дети, равно как и потомство Элеоноры, в глазах Церкви и народа – незаконнорожденные, а вот сыновья Жоффруа… Надо было отослать их в Эльту или, еще лучше, в Набот, но кто же знал, что Рогге предаст?! Кто знал? А ты, голубчик, и должен был знать. Тебе может быть недорога собственная жизнь, но о детях ты должен был позаботиться. У Пьера нет ни чести, ни сострадания. Он – ничтожество, а ничтожества всегда мелочны и жестоки… И где Рафаэль? Александр очень надеялся, что Кэрна выжил, но мириец слишком горяч. С него станется в одиночку броситься на целую армию… Уж лучше б он был ранен и лишен возможности умереть, спасая безнадежное дело. За Артура Сандер тоже боялся. Если отец его не уймет, он может наделать глупостей и погибнуть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});