Кто-то должен умереть - Анна Малышева

– Господи, – прошептала она. – Да зачем ей было врать?

– Ты? – Рая так и отшатнулась, увидев нежданную гостью. – Давно тебя не было…

– Мне чаю, если есть, – Настя устало облокотилась на прилавок.

– Есть, конечно, – Рая отвернулась было к плите, но тут же снова бросилась к девушке: – Что случилось?

– Вы говорили, у вас есть телефон следователя, который ведет дело о самоубийстве? Можно его получить?

Рая онемела. Она давно уже успела составить мнение о девушке как о сообщнице, каким-то образом участвовавшей в деле. Она была твердо убеждена, что та уже ни при каких обстоятельствах не появится в кафе. Особенное впечатление на женщину произвел эпизод с фотороботом – она инстинктивно чувствовала, что на невиновного человека фоторобот составлять не станут. И вот Настя снова стояла перед ней – живая, из плоти и крови, только очень бледная и какая-то понурая.

– Присядь, – предложила ей Рая, внезапно проникаясь острой материнской жалостью. Она видела – с девушкой дело неладно. – Я сама тебе подам чай. Покушаешь?

– Ничего не нужно. Только телефон, – Настя подняла глаза, и в них отразилась такая глубокая усталость, что Рая чуть не потеряла дар речи.

– Ты сперва скажи, – доверительно прошептала она, – может, не стоит связываться с милицией? Ты что-то натворила?

– Это со мной натворили. Дайте, пожалуйста, телефон. – И, внезапно улыбнувшись, добавила: – Давно надо было сюда прийти.

И пока Рая рылась в сумочке, отыскивая записную книжку, девушка неторопливо пила чай. Во всех ее движениях была странная, уверенная собранность – как у спортсмена перед забегом. Рая то и дело поглядывала в ее сторону. Она почти не узнавала давнюю посетительницу. Та стала как будто намного старше. Наконец она подала ей книжку, раскрытую на букве «С». «Следователь».

– Ты уверена, что не хочешь есть? – Рая с тревогой смотрела на девушку, которая в этот миг старательно переписывала к свою книжку телефон. Та подняла голову и слабо улыбнулась:

– После поем. Потом я обязательно к вам зайду. Со своим парнем.

Рая несколько успокоилась. Пока у девушки есть парень, все в порядке. Этот непреложный закон жизни она давно знала наизусть, наблюдая людей из-за стойки.

– Только обязательно заходи, – сказала она. – Все за наш счет. Договорились?

Та кивнула.

– А как песик?

– Владик?

– Как?

– На самом деле его кличка – Владик. Полностью – Владивосток. – Тут улыбка Насти стала еще ярче. Теперь она улыбалась искренне, открыто. – Приболел немножко. Теперь ему лучше. Он иногда впадает в какую-то депрессию.

– Я тоже замечала…

– А вообще, – взгляд Насти обратился к потолку, выкрашенному в неказистый коричневый цвет, – оно и неудивительно. Лишиться хозяина…

– Так я и вышла на него, – говорила девушка, чья внешность была известна следователю только по фотороботу. Хотя барменша и хвастала своей невероятной памятью на лица, действительность оказалась иной. Настя – это имя было настоящим – была более хрупкой, бледной и казалась какой-то измученной. Ее вполне можно было опознать, но стоило девушке слегка шевельнуться, как все черты ее лица менялись. Это было одно из тех лиц, которые всегда доставляют неприятности следствию.

– Вы что – решили сами провести расследование?

– Пыталась.

– Но вы же знали, что вашего… жениха, – подыскал слово следователь, – убили?

– Знала.

– Почему вы сразу не обратились к нам?

Она слегка улыбнулась – грустно, будто нехотя:

– Я выжидала. Думала, вы и так все найдете. Но вы не нашли…

Ответить было нечего. Эта девушка говорила с какой-то невероятной убежденностью в своей правоте, но самое удивительное было в том, что Настя, на деле, была права.

– То есть вы пошли от звонка к его матери. Я повторяю ваши собственные показания. Потом обратились к отцу Чистяковой.

– Верно. Только от него я мало что узнала. Только то, что первые мужья Юлии пропали, да еще адрес кафе.

– Повторите еще раз – вы говорите, что сантехники в ЖЭКе сказали, что она убивала всех своих мужей?

– Верно, – повторила Настя. – Они так и накинулись на меня. Я сбежала. Потом пошла в кафе. Увиделась с Марией.

– Где она живет – можете показать?

– Разумеется.

– Это она?

Настя взглянула на фоторобот и кивнула:

– Да. Ну, а потом… Знаете, мне кажется, что прошел целый год. На самом-то деле всего пара месяцев. Оказалось, она вышла замуж за того самого мужчину, который был в кафе с Чистяковой.

И, помолчав, добавила:

– Не понимаю, как это вышло. Конечно, люди встречаются, влюбляются, всякое бывает. Но тут странное совпадение… Я хотела его найти через случайную знакомую. А она оказалась его будущей невестой. Как будто я их друг на друга натравила…

Уточнили еще кое-какие детали. Настя добросовестно поведала обо всем, что касалось ее знакомства с Николаем Рудниковым. О его доходах и о тех проблемах, которые были ей известны. О том, что он постоянно собирался расстаться с женой, но отчего-то медлил. Также о его внезапном исчезновении. Больше она ничего не знала.

– Тогда что же… – сказал следователь, записав адрес Марии. – Все.

– Могу идти? – Девушка встала, накинула на плечо ремень сумки. – Кстати, не знаю, касается ли это дела… Но у меня его собака.

– Чья?

– Колина… То есть Рудникова. Спаниель. Зовут – Владивосток.

Следователь уронил ручку – та покатилась по столу:

– Как?

– Владик. В честь родного города. Он каким-то образом попал в кафе, где повесилась Чистякова. Вам это неинтересно?

Следователь растер виски. Собиралась гроза, и в кабинете весь день было невыносимо душно. Кондиционер отказал еще неделю назад. Эта девушка… Он уже не рад был, что она нашлась. Собака? Какая еще собака? Та, что выла, когда в туалете вешалась Чистякова? Он припомнил показания барменши.

– Ну и что? – растерянно произнес он. – При чем тут собака?

– Да так, – ответила девушка. – Еще одна случайность.

– Я сбежал, – убитым тоном говорил Борис Иванович Лукин, коммерческий директор ООО «Ренессанс». – Просто не мог вынести дальше этих объяснений.

– Но свидетели говорят, что вы не разговаривали.

– Да, – он поднял было руку, чтобы взъерошить волосы, но тут же ее опустил. Сегодня Борис выглядел осунувшимся, и на его щеках проступила синеватая щетина. Жена, собирая его на допрос, тщательно повязала галстук, но теперь узел съехал набок.

– Мы с ней давно уже все друг другу сказали.

– То есть?

– Я не мог больше с нею жить.

– Поподробней. Где вы встретились? Как развивались отношения? Отчего решили с нею расстаться?

Борис мотнул головой:

– Все было случайно. Познакомились где?.. Уж и не помню. Я тогда подвыпил. Проснулся в постели с нею… – Он поднял виноватый взгляд: – Мы же мужчины. Вы сами знаете, как такое происходит.

– Предположим, что не знаю.

– Как? – тот было попытался возразить, но тут же сник. – Ну, хорошо. Это ужасно тяжелая история. Я виноват… Но все же видели, что я ее не убивал! И пальцем не тронул!

– О чем вы собирались говорить с нею в кафе?

– О чем и всегда. О том, почему я ее разлюбил, хотя… – Он замялся. – Я никогда и не любил ее. Но за это не сажают!

– В сумочке Чистяковой обнаружены несколько не типичные вещи. – Следователь заглянул в бумаги. – Например, свидетельство о браке с ее мужем, Рудниковым Николаем Константиновичем. Почему она его взяла с собой?

– Понятия не имею.

– Она не заговаривала о разводе? Не говорила, что предпочла бы выйти замуж за вас?

– За меня? – Борис истерически рассмеялся. – Это невозможно!

– Так вы это обсуждали?

– Было дело… – Тот захрустел пальцами, но тут же остановился, заметив раздраженную гримасу на лице собеседника. – Она как-то сказала, что я – тот, кого она хочет видеть своим мужем.

– А вы?

– Я… Тогда я впервые задумался о том, что она слишком серьезно смотрит на наши отношения. Ответил, конечно, что нет. Категорически – нет.

– Вы знали, что она замужем?

– Она как-то смутно говорила об этом. Я так и не смог понять, свободна она или только прикидывается. Мне было все равно.

– Она говорила о своих прежних браках?

Борис закурил, предварительно размяв в пальцах сигарету. С жадностью вдохнул дым:

– Никогда.

– То есть вы не знали, что она уже в третий раз была замужем?

– Я бы не поверил в такое, даже если бы она сказала.

– Почему?

– Она не похожа на женщину, которая может менять мужей, как перчатки… – Ткнул сигарету в пепельницу, раздавил огонек. – Она была какая-то несчастная, неустроенная… Я жалел ее. Правда – не знаю, почему она решилась умереть. Я не сделал ей ничего плохого. Последние наши встречи… Я имею в виду интимные встречи. – Борис не знал, куда девать глаза. – Это было скорее актом милосердия с моей стороны. Не хотелось травмировать женщину.

– С ее отцом вы знакомы?