Посетители - Клиффорд Саймак

– Но мы еще не знаем этого наверняка, сэр. Это только предположения.

– Машины для каждого?

– Еще неизвестно, сэр. Это Гаррисон так думает. Так думает его репортер. Но как я понял, в репортаже они очень осторожно высказываются на этот счет. Хотя это довольно прозрачно подразумевается.

– Дэйв, мы можем погибнуть. Даже если автомобиль будет не для каждого, все равно они разрушат экономику. Потому что это, как ты сам сказал, явно подразумевается. Я собираюсь объявить мораторий на финансовые операции, закрыть биржу, банки, все виды финансовой деятельности. Что ты на это скажешь?

– Это даст вам некоторое время и, может быть, ничего больше. Несколько дней. Дольше протянуть не удастся.

– Если биржа откроется завтра утром…

– Да, вы правы. Нужно что-то делать. Вам необходимо посоветоваться с министерством юстиции, с финансовым консультантом, с заведующим золотого запаса страны. Наверняка, с кем-то еще.

– Возможно, кроме отсрочки, нам это ничего не даст, – сказал президент. – Согласен. Но время сейчас для нас важнее всего. Нам необходимо пространство для маневра. Люди должны иметь возможность подумать. Мы должны иметь возможность обратиться к людям. Недавно я говорил тебе, что не вижу причин для паники. Черт возьми, Дэйв, вот теперь я чувствую, что впадаю в панику.

– Панику мы себе позволить не можем. Внешне видимую панику. Политика научила вас подавлять панику в себе самом.

– Скоро все кинутся, чтобы распять нас. Конгресс, пресса, деловые круги, профсоюзные лидеры – все. Будут говорить, что мы должны были предвидеть ситуацию.

– Страна переживет, сэр.

– Страна, но не я. Черт побери, до сегодняшнего дня я рассчитывал, что смогу выиграть второй срок.

– Ничего еще не потеряно.

– Тогда это будет чудо.

– Отлично, устроим чудо.

– Дэйв, я уже так не думаю. Мы, конечно, попытаемся. Нужно выждать, сориентироваться, подождать. Скоро приедут Аллен и Уайтсайд. Грейс попытается отыскать Хэммонда. Я хочу ввести его в курс дела. Он займется деталями финансового моратория. Позже приедут Маркус и другие. Бог свидетель, сейчас мне нужны толковые советы. Тебя я прошу быть рядом.

– У меня скоро брифинг. Они уже колотят в дверь.

– Подожди пару часов, – распорядился президент. – К тому времени кое-что может проясниться. Если ты выйдешь сейчас к ним с пустыми руками, они сожрут тебя живьем.

– Они в любом случае сожрут меня. Но идея хороша. Я не спешу к ним в зубы.

На столе президента загудел интерком. Президент нажал кнопку ответа и тотчас раздался голос секретаря:

– Здесь доктор Аллен и генерал Уайтсайд.

– Впустите их, – распорядился президент. Оба сейчас же вошли. Президент взмахом руки велел им садиться. – Вы уже слышали? – спросил он. – Я не успел сообщить конкретно, по какому поводу вас вызываю.

Они кивнули.

– По радио в машине, – пояснил Аллен.

– А я по телевизору, – ответил генерал. – Включил ящик, как только вы позвонили.

– Что ты думаешь об этом, Стив? – спросил Аллена президент. – Сомнений нет, они действительно производят машины. Но что это за машины?

– Как я понял, – сказал научный советник, – они их отпочковывают. Почкуют своих детей в форме автомобилей.

– Они же съели несколько машин в Сан-Луисе, – напомнил генерал.

– Я бы не утверждал, что эти события связаны, – сказал Аллен. Конечно, они, видимо, смогли проанализировать поглощенные конструкции, но машины, которые они почкуют сейчас, только внешне похожи на те автомобили.

– Тогда зачем им были нужны старые машины? – вызывающе фыркнул генерал.

– Не знаю. Знаю только, что те машины, которые почкуют пришельцы, это молодые пришельцы, но в измененной форме. И не машины в буквальном смысле этого слова. Это биологические структуры, но никоим образом не механические.

– Репортер, нашедшая эти машины, – сказал президент, – считает, правда, это ее личное мнение, – что машины – плата, подарок пришельцев за съеденные ими деревья.

– Трудно сказать, – вздохнул Аллен. – Все зависит от того, как мыслят эти чертовы создания. А об этом я не имею ни малейшего представления. Мы уже несколько дней изучаем умершего и пока что понятия не имеем об его анатомии, о том, как он живет, функционирует на чисто физическом уровне, не говоря уже о психологическом или ментальном. Ситуация, аналогичная положению пещерного или средневекового человека, который пытается разобраться в устройстве персонального компьютера. Ни единого органа, аналогичного человеческому. Мы в полнейшем тупике. Я надеялся, что нам удастся выяснить причину гибели существа. Нам этого не удалось. Пока мы не поймем, как функционирует организм, у нас нет ни малейших шансов понять причину смерти.

– Значит, вы утверждаете, – сказал президент, – что нет никаких шансов вступить с ними в контакт? Если бы мы могли с ними переговорить, пусть даже на языке жестов…

– Ни малейших шансов, – согласился Аллен.

– Значит, нам остается сидеть и молча принимать все, что нам дают, – яростно сказал Уайтсайд. – Детройт – в канаву. И многие другое. А у армии есть контракты…

– Если бы только пришельцы попытались дать понять, чего они хотят, – пробормотал президент. – Если бы они связались с нами…

– С нами – вы подразумеваете под этим правительство? – спросил Аллен.

Президент кивнул.

– Вы не понимаете одного, – продолжал Аллен, – полнейшей чуждости этих существ. Они более чужды нам, чем мы можем представить. Я считаю, что они представляют из себя что-то вроде ульевого организма. То, что видит и чувствует один, видят и чувствуют все остальные. Им не нужно правительство. Они не имеют ни малейшего понятия о таковом, потому что им никогда не требовалось ничего подобного. У них нет такой концепции.

– Нужно что-то делать, – сказал генерал. – Защищаться, черт побери!

– Забудьте об этом, – остановил его президент. – Всего несколько дней назад в этом кабинете вы лично сказали мне, что пришельцы могут выдержать любой удар, кроме, возможно, ядерного. Это ваши расчеты. А ядерное оружие мы не можем применить.

– Значит, все же проводились испытания оружия, – вскинулся Аллен. – До меня доходили косвенные сведения. Но я искренне считал, что если таковое испытание будет проведено, меня оповестят в первую очередь. Почему же этого не было сделано? Ваши данные могли бы пролить свет на…

– Потому что это не для вас, чертовы очкарики! – рявкнул генерал. – Не ваших дурацких умов дело. Это секретный материал.

– Ах, даже так, – побледнел Аллен. – Это важная информация, и вы были обязаны…

– Джентльмены, прошу вас, – вмешался президент. – Прошу простить меня, это моя вина. – Он посмотрел на Аллена. – Конечно, вы ничего не слышали.