Гобелен - Фиона Макинтош

– Этими духами я орошу подушку и буду воображать, что вы рядом со мной, – пообещал Саквилль. Голос его сорвался от сдерживаемых эмоций.

Возвратилась Сесилия, и Саквилль был вынужден отвести глаза от Джейн.

– Берегите вашу госпожу, мисс Эванс, – сказал он почти деревянным голосом, пряча флакончик в карман, и слегка поклонился Сесилии.

Сесилия позволила себе вольность, не предусмотренную этикетом, – по-сестрински обняла Саквилля.

– Надеюсь, вы не против, милорд, – сказала она в ответ на его изумленный взгляд. – Я обнимаю вас за нас обеих, ибо мы слишком многим вам обязаны.

Явился слуга, доложил, приподняв шапку:

– Все готово, милорд.

– Спасибо, – бросил Саквилль. Когда слуга ушел, он позволил себе скрипнуть зубами. – Что ж, мне пора, леди.

Джейн протянула руку в перчатке – она не собиралась давать Сесилии повод для подозрений.

– Путешествовать с вами было истинным удовольствием, сэр, – сказала она, позволив себе дождаться многозначительной улыбки Саквилля.

Он взял ее пальчики, склонился над ними, нежно поцеловал.

– Мисс Грейнджер, я вечно буду помнить вас, – молвил Саквилль, как бы подтверждая данное ранее обещание.

Джейн хотелось, по примеру Сесилии, обнять его, но она лишь спрятала поцелованную руку под плащ, как прячут в ларчик ценную реликвию. Еще Джейн позволила себе лишний взгляд на Саквилля, закрепила в памяти его правильные черты и божественный торс – ведь отныне с нею будет только образ, только разбитая мечта.

Саквилль наклонил голову, отвернулся. Провожая его взглядом, Джейн внезапно поняла, что любит этого мужчину. Нахлынули предательские воспоминания о его поцелуе, о его руках, его упругой плоти, горячащей ее плоть, его страстных речах. Джейн замкнула эти воспоминания в самом потаенном уголке, куда не было доступа даже Уинифред.

– Дорогая, – лепетала Сесилия, едва поспевая за Джейн. Они направлялись на конюшню, примыкавшую к постоялому двору «Ангел и король». – Дорогая, ты уверена, что это благоразумно – ехать прямо сейчас? Не лучше ли переночевать здесь?

– Не лучше, – отрезала Джейн. – Мы слишком далеко зашли. Остается только двигаться вперед.

– Тебе необходим отдых.

– В седле отдохну. Мы ведь не галопом поскачем – по такому-то снегу.

– Но, милая…

Следующая фраза попахивала предательством по отношению к Саквиллю.

– Они его казнят, Сесилия! Этот протестантский узурпатор…

Сесилия прижала палец к губам и тревожно огляделась на предмет возможных свидетелей. Джейн понизила голос до шепота.

– Он проследит, чтобы граф Нитсдейл и его голова расстались.

«И тогда Уилл умрет». Джейн подумала об Уилле, подключенном к аппаратам жизнеобеспечения, зависшем между жизнью и смертью; подумала о неподъемной своей вине перед Уиллом за связь с Джулиусом. Это что, новая разновидность вины, которой судьба вздумала ее пытать? Отогревая руку в кармане, Джейн нащупала визитную карточку Джулиуса. Конечно, ей бы не составило труда просто заучить адрес наизусть, но важнее было само наличие карточки – вещественного доказательства. Джулиус прикасался к этой бумажке, носил в своем кармане, затем вручил Джейн. На миг они оказались соединены посредством визитки – оба держали ее за краешки. Джейн отдалась этому мужчине. Отдалась, будучи помолвленной с Уиллом. А Уинифред вообще – жена Уильяма.

«Прекрати, Джейн!» – велела она себе.

Выпустила из пальцев визитку, взамен нашла и стиснула руку Сесилии.

– Милая, если ты откажешься ехать, я пойму.

– Не спеши с выводами относительно моих намерений, – возразила Сесилия. – Я поехала с тобой, чтобы ты не была одинока на этом полном опасностей пути, и я не оставлю ни тебя, ни твоего бесценного супруга теперь только потому, что надвигается метель!

Джейн кивнула.

– Не будем даже упоминать о метели, сквозь которую нам предстоит ехать, – произнесла она, устремляя взор на застывшую пустошь, где снег переливался подобно перламутру. Джейн уже слышала, что с севера идет снежная буря. – Мы должны добраться до Линкольншира прежде, чем наступит Новый год. Тогда до Лондона останется всего сто миль, которые, я надеюсь, нам удастся преодолеть в дилижансе.

– По-моему, в нашем положении не стоит загадывать дальше, чем на час вперед, – предостерегла Сесилия. – Будем преодолевать препятствия по одному, а Господь не оставит нас на нашем тернистом пути.

– Аминь, – чуть слышно подытожила Джейн. Вздохнула, посмотрела на подругу. – В таком случае поскачем в Стамфорд.

Выяснилось, что Саквилль не только «застолбил» для них жеребчиков, но и оплатил их. Джейн с Сесилией выехали из городских ворот. Дорога действительно казалась не такой ухабистой и обледеневшей, как тракт до Грэнтема, однако Джейн не собиралась тешиться иллюзиями. Несомненно, путь таил изрядное количество опасностей, а путешествовать верхом Джулиус предложил исключительно потому, что знал: Джейн не задержится на постоялом дворе ни на одну лишнюю минуту – чего доброго, пешком пойдет, если не обеспечить ей транспорт.

– Сесилия, тебе когда-нибудь казалось, что ты живешь жизнью другого человека? – спросила Джейн.

Подруга в ответ фыркнула.

– Это ощущение не оставляет меня в последние дни.

– Будешь ли ты смеяться надо мной, если я признаюсь, что с некоторых пор мне кажется, будто в моем теле поселилась душа другой женщины?

Лицо Сесилии приняло сочувственное выражение.

– Полагаю, милая, что от потрясений все мы начинаем вести себя странно. Ты, главное, верь: нет и не может быть любви более великой, чем ваша с Уильямом любовь. Как думаешь, почему я отвергла все предложения руки и сердца? – Сесилия придержала коня, чтобы взглянуть Джейн прямо в глаза. – Потому что хотела таких же чувств, как у тебя с твоим супругом. Я хотела при виде избранника слышать соловьиные трели; хотела вспыхивать, как вспыхиваешь ты, когда Уильям нашептывает тебе нечто, предназначенное только для твоих ушей; хотела, чтобы избранник улыбался мне особенной улыбкой, чтобы у нас с ним был свой язык жестов и взглядов – для тайного общения при посторонних. Ведь вы с Уильямом придумали такой язык. Увы, пока мое сердце молчит.

Вот так Сесилия озвучила чаяния, точившие душу Джейн с тех пор, как Уилл сделал ей предложение. Именно этих ощущений ждала Джейн от любовного романа. Наконец-то она встретила мужчину, подарившего ей все вышеперечисленное, – но отношения с этим мужчиной были невозможны.

Глава 18

Был канун Нового года – последнего года семидесятых. День клонился к вечеру. В марокканском ресторане «Риад» тон задавал кус-кус – блюдо, о котором большинство британцев даже не слыхивали, не говоря уже о том, чтобы пробовать. Однако владелец «Риада», бербер в шестом поколении, имел твердое намерение украсить грядущее десятилетие этим базовым блюдом марокканской кухни.

Нынче, думал Махмуд, у него в заведении девушки будут исполнять традиционные танцы, удерживая на головах подносы с серебряными чайниками, полными свежезаваренного мятного чая. Плясуньи эти яростно вращают бедрами, как бы презрев все законы гравитации. По случаю праздника Махмуд задействовал четырех девушек. Они нарядятся в прозрачные, подобные паутинкам костюмы, золоченые нити и украшения которых поблескивают в такт волнообразным движениям тел и ритмичному перестуку барабанов. Британцы уверены, что арабские женщины исполняют танец живота. Махмуд вздохнул. Если бы эта уверенность помогла заполнить его ресторан, он был бы счастлив. Хорошие сборы в период с Рождества по Новый год означают, что вместе с женой и малыми детьми Махмуд сможет провести невыносимо холодную британскую зиму на родине, в Марокко. Ресторан сегодня выглядит даже экзотичнее, чем обычно, – служащие добавили драпировок и терракотовых таджинов, чтобы создать истинно берберский колорит, об отличительных чертах которого, впрочем, посетители понятия не имеют. Махмуд передернул плечами. Не беда – главное, чтобы угощение понравилось. Он с наслаждением вдохнул ароматы зиры и куркумы, паприки и корицы; улыбнулся, встал и пошел на кухню.

– Вы уж постарайтесь нынче, друзья мои, – сказал Махмуд поварам.

Запах корицы между тем поднимался к помещению на втором этаже, сдать которое под офис Махмуд не оставлял надежд. Действительно: местоположение – лучше не придумаешь, район престижнейший. Почему бы второй этаж не снять какому-нибудь рекламному агентству? Не реже раза в неделю Махмуд показывал помещение потенциальному клиенту, но почему-то ни один не спешил заключить договор столь выгодной на первый взгляд аренды.

Махмуд из кожи вон лез – перекрасил стены, когда несостоявшийся клиент назвал помещение мрачноватым, нанял профессионалов из клининговой компании, когда другой клиент пожаловался на запах тления. В отчаянной попытке придать комнате свежий вид Махмуд даже заменил паркетные полы. Новые светильники, новые двери, новый ковер… Все усилия шли прахом, арендаторы один за другим срывались с крючка.