Попаданец в Дракона (СИ) - Бобков Владислав Андреевич

В тот момент, когда его лапа перешагнула порог пещеры. Вытащенные им сокровища треснули и поглотили его с головой.

— Проверка жадности пройдена.

* * *

Лев выдохнул пламя и целый город оказался залит огнём. Горели и рушились дома, плавился камень и по улицам текла лава. Воины и маги гибнущего города отстреливались, но несокрушимая чешуя Льва даже не замечала их усилий.

Он был столь огромен, что буквально возвышался над городом, смотря на копошащихся у него под лапами букашек. Его забавляло их упорство.

Тем временем к городу подошла пришедшая ему на помощь армия и Лев расхохотался, заставив букашек схватиться за кровоточащие уши.

Взмахнув крыльями, он создал ураган, что подхватил кричащие фигурки и телеги с фуражом. Падая, они разбивались насмерть,

«Как они смеют противиться мне⁈» — насмехался Лев: «Разве они не видят, что я неостановим⁈ Ничто в мироздании не сможет нанести мне вред!»

Картины сражений, городов и миров менялись один за другим, но наносимый Думовым хаос и разрушения лишь росли. Если поначалу он уничтожал небольшие городки, то под конец это были тянущиеся до горизонта мегаполисы.

Тысячи рас и видов познали его ярость. Он выдыхал пламя на планетах и на их орбитах, его огонь летел по космосу и сжигал флоты тех, кто смел бросить ему вызов.

Однако чем дольше Лев продолжал свой поход, тем неуверенней он себя чувствовал.

Человеческая часть Думова не могла понять, почему он стал таким сильным? Почему его противники не могли нанести ему никакого вреда? Потому что он был драконом?

Возможно, для обычных драконов это было достаточно, но Лев был не обычным.

Стоило Думову остановиться и прекратить сражение, как очередное поле боя треснуло и Лев исчез.

— Проверка высокомерия пройдена.

* * *

Драконы всегда любили поесть, а их улучшенные вкусовые рецепты были как благом, так и проклятьем. Немало драконов начав, навсегда погружались в блаженство чревоугодия.

Так и лежащий на львиных шкурах Лев с удовольствием пожирал одно за другим блюда, что ему подносили слуги.

Жаренные, истекающие соком быки, пышущие жаром молочные поросята, запеченные в глине фазаны и великолепные шампуры шашлыков — каждое следующее блюдо было вкуснее предыдущего, от чего скорость поедания Льва лишь ускорялась.

Окружающие запахи дурманили разум и чувства, погружая Льва в бесконечный круговорот еды.

Постепенно блюда становились всё больше элитарными и необычными, стремясь удовлетворить всё растущие пожелания «едока».

Но вечно подобное продолжаться не могло и ко Льву занесли последнее блюдо.

Затуманенные глаза Думова уставились на последнее яство и отстранённо он отметил, что узнал блюдо.

Прямо перед ним лежала цельно запеченная Латунная. С его сестры частично сняли шкуру и обнажили истекающее соусом мясо. На обрубленные же лапы мило надели беленькие папильоты.

Мечущийся разум Льва содрогнулся, но упоительный запах туманил ум и мешал сосредоточиться, а вот гложущий внутренности голод прекрасно чувствовался.

«Я не хочу!» — яростно думал Лев, пытаясь помешать себе совершить непоправимое, но его тело было сильнее.

Медленно и неуверенно он протянул лапу к мясу и, казалось, ещё немного и он его ухватит.

— Нет! — драконья часть Думова заревела, и голова Льва клюнула вперёд, чтобы вцепиться в свою собственную руку. Боль пришла немедленно и Думов застонал, но не разжал зубы.

Он всё сильнее и сильнее стискивал клыки, пока боль не стала такой сильной, что голод отошел прочь.

Лежащая Латунная перед ним треснула и его засосало в её запеченный труп.

— Проверка чревоугодия пройдена.

* * *

— Как же холодно, — отстукивал зубами чечетку Лев, мысленно матеря самыми разными словами всё это чертово испытание. — Олдвинг, я тебя не знаю, но уже ненавижу!

Словно в ответ на его слова особо холодный порыв ветра запорошил всю его морду снегом.

По какой-то причине это испытание отличалось от предыдущих. Здесь ему вернули воспоминания о прошлых проверках и том, кто он такой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вид расчлененной Латунной раз за разом наполнял горло Льва желчью, и он всеми силами пытался избавиться от этих воспоминаний.

Сам Лев сейчас брёл почти по шею в снегу куда-то вниз по склону горы, что расстилалась во все стороны, сколько ему хватало глаз. Где-то вдалеке виднелись какие-то руины, но он слабо мог их разглядеть из-за повсеместной снежной шапки.

Хоть он и пытался активно двигаться, но холод с каждой минутой наступал всё сильнее. А вместе с холодом пришло и отчаяние.

Чем дальше Думов брёл, тем всё активнее дул ветер, а метель охватывала всё окружающее пространство.

Постепенно силы оставляли вирмлинга и он понял, что если срочно что-то не предпринять, то так и останется в этой проклятой белизне.

Драконья ярость всколыхнулась, питая текущий в жилах красного дракончика огонь. Не думая о том, что выдох его ещё больше ослабит, Лев изо всех сил выдохнул пламя, стремясь растопить окружающий снег.

И хоть у него это частично получилось, но бушующая вокруг метель стремительно восстанавливала уничтоженное.

Но Лев почувствовал главное — в тот момент, когда он выдохнул пламя, бушующая внутри него стихия, вопреки всякой логике, словно бы стала сильнее.

Огонь жаждал помочь тому, кого он воспринимал как своего, и Лев был рад дать ему такую возможность.

Вновь и вновь дракончик выдыхал пламя, которое с каждым разом становилось всё сильнее.

Если изначально оно могло расплавить лишь немного снега, то вскоре длинные языки пламени сметали целые сугробы вплоть до самой земли.

И это было лишь началом.

В какой-то момент выдохи перестали исчезать и принялись самостоятельно двигаться вперёд, уничтожая любой снег и лёд на своем пути.

Словно центр огненного шторма Лев двигался к руинам, пока вокруг него распространялась пламенная стихия.

Холод сопротивлялся как мог, но бушующая внутри Льва драконья ярость была слишком горяча, чтобы её можно было остановить.

Вскоре куда бы Думов не посмотрел, он видел лишь ревущее пламя, что захватило собой весь окружающий мир.

Кажется, он всё же победил. Именно с этой мыслью мир в последний раз треснул и сменился чернотой.

Ахнувший Лев лишился всех своих чувств, но им на смену пришли тысячи непонятных и хаотических ощущений.

Возникло чувство, будто на долю мгновения к разуму Льва оказалось подключено нечто столь большее, что оно еле сдерживало себя, чтобы не уничтожить летящую рядом с ним мошку.

Думов пытался разобраться в бомбардирующих его чувствах посылаемое сообщение, но уже теряя сознание он более-менее разобрал лишь еле уловимые слова.

— Найди меня.

* * *

Хватанув воздух пересохшим горлом, Лев неловко отпустил обелиск и несколько секунд в прострации смотрел на его черную поверхность.

Пришел он в себя лишь когда понял, где он находится и что вокруг как-то подозрительно тихо.

Быстро развернувшись, он застыл, осознав, что на него глядят буквально все драконы. И, казалось бы, в этом не было ничего удивительного, ведь он проходил испытание. Но дело было в том, как именно они на него смотрели.

В глазах получивших имена молодых драконов и в глазах взрослых ящеров застыла сложная смесь зависти, шока, гнева и… трепета⁈

От последнего Льву резко стало не по себе. Если высокомерные драконы начинают на тебя смотреть такими взглядами, то что-то явно не так!

— Кхм, — прочистил горло Флаймхайд, его голос звучал откровенно неуверенно. — И как вы видите наш последний претендент оказался успешен! Он прошел… все пять проверок, чем он явно заслужил своё имя!

Теперь Думов понял, в чём была причина всеобщего молчания. На их глазах некто прошел всё испытание, что могло означать лишь одно — этот кто-то в глазах Олдвинга сделал ровно то, что хотел Великий с самого начала.