Кофе с перцем - Екатерина Красавина

Надо было думать о будущем, чтобы сохранить ясность рассудка. Но будущее не просматривалось. Каким оно будет, Лариса не могла себе представить. Как ни старалась. Но она запрещала себе думать о том, что будущего может и не быть. Это было опасно. Стоило только допустить эту мысль в голову — как сразу пиши пропало. Она развалится на мелкие части, перестанет быть самой собой, а превратится в тело без души. Тогда Лариса решила думать о той карьере, которая у нее сложится вопреки всему. Даже без сериала «Придворный роман». Как только она выкарабкается отсюда, ее завалят предложениями. Режиссеры, их помощники, продюсеры будут осаждать ее и предлагать работу одна лучше другой. Фантазировать было приятно и упоительно. И однажды Лариса поняла: неизвестно, что хуже — погружаться в воспоминания или витать в облаках. Ей казалось, что она медленно сходит с ума. Но тут Лариса сделала для себя важное открытие. В тот момент, когда она вспоминала о поездке с Николаем Степановичем в Алушту, вид гор наполнил ее душу прохладой и покоем. Их очертания на фоне неба напоминали короны древних языческих царей, когда-то населявших ту землю. Если вызывать в памяти образы гор, то становится легче, даже физически. Лариса довела свой процесс медитации до совершенства. Вначале возникала просто картинка, но потом она начинала едва уловимо вибрировать: это были колебания летнего, нагретого солнцем воздуха. Затем Лариса делала глубокий вдох и ощущала, как в нее входят терпко-сладкие запахи крымской земли. Солнце ласково скользило по ее коже, обволакивало теплом…

Лариса лежала на кровати и чувствовала, как ее ум становится просветленным, а тело — сильным и упругим. Как-то раз она встала в боевую позицию айкидо, попробовала размять мышцы и с радостью ощутила, что они откликаются на ее команды. Тогда ей в голову впервые пришла мысль: убежать. Правда, в чужой стране, без документов… ее быстро поймают и приведут обратно. Наверняка полиция здесь тесно связана с криминальным миром. И далеко она не уйдет. А если обратиться в российское посольство? Должно же оно хоть как-то помочь своей соотечественнице! Лариса вспомнила, как она не то читала, не то видела по телевизору репортажи о том, как российских девушек, обманом вывезенных в другие страны, посольства обеспечивают визами и билетами на обратную дорогу. Но где найти это посольство? Турецкого языка она не знает. Обращаться к полиции — страшно. Неизвестно, чем там дело кончится. Хорошо бы встретить соотечественника и попросить его помочь. Но как? Где?

Однако мысль о побеге, засевшая в голове, не оставляла Ларису. Каждый день она стала заниматься айкидо, восстанавливая по памяти различные упражнения. И думала о том, как лучше убежать. При этом она понятия не имела, в какой части Стамбула она находится, где стоит этот дом. До узких окошек наверху ей было не дотянуться. «Побегу наобум, — решила Лариса. — Сориентируюсь на месте. Вдруг повезет? Бывает же такое! Убегу — и сразу же наткнусь на российского гражданина. В Стамбуле много наших туристов. Сидеть сложа руки — тоже глупо. Чего я жду? Когда меня убьют? Если я не покорюсь Хасанову, зачем я ему? У него останется только один выход — убрать меня. В любом случае надо бежать. И лучше всего это сделать, когда мне принесут еду. В остальное время комната заперта».

Лариса наметила день побега. И ждала прихода женщины с замиранием сердца. Получится — не получится? Наконец женщина принесла еду. Молчаливая, бесстрастная. Поставила еду на столик. Точно рассчитанным движением Лариса оттолкнула ее на кровать и рванула к выходу. Женщина что-то крикнула, Лариса выбежала в узкий длинный коридор и растерялась: куда бежать? Налево или направо? Она побежала направо. Вскоре ей преградил путь высокий смуглый парень. Он схватил ее за запястье, Лариса ударила его в пах и вырвалась. Она пробежала еще несколько метров и оглянулась. Сзади нее было трое мужчин. Впереди — один. На секунду она закрыла глаза, прикидывая, как ей лучше действовать. Она кинулась наперерез мужчине, который был перед ней. Он упал, но тут же вскочил на ноги. Лариса встала в боевую позицию, но в этот момент к парню подоспели на выручку. Драться в узком пространстве было неудобно. Лариса почувствовала, как силы ее слабеют, но она по-прежнему отбивалась как могла. Внезапно один из них, маленький, жилистый, с перебитым носом, высоко подпрыгнул, издал глухой возглас и ударил Ларису в живот. Девушка согнулась пополам, в глазах ее потемнело, и она потеряла сознание.

Приходила она в себя медленно, мучительно. Впервые мысли о смерти стали казаться ей не такими уж абсурдными и нелепыми, как вначале. Смерть означает избавление от неопределенности и бессмысленности ее теперешнего существования…

Ей снова нанес визит молодой человек с квадратной челюстью. Лариса не удивилась его приходу: Она словно ждала его.

Он осмотрел Ларису с головы до ног. Она сидела на кровати, он — на стуле. Затем он покачал головой и произнес:

— Ну и напортачила ты дел!

— Вам-то что? — холодно сказала Лариса. Его брови взлетели вверх.

— Мне? Ничего. Ноты создаешь нам проблемы.

— Кому — нам?

— Хасанову, мне, другим людям. Слишком много возни и мало толку. Чего ты ерепенишься, а? — В его тоне сквозило удивление, смешанное с показной веселостью. Было очевидно, что ему хотелось поскорее «закрыть» эту проблему, выбросить ее из головы.

— А что я могу поделать?

— Больная или придуряешься? — последовал вопрос.

— Ни то, ни другое.

— Как долго ты намерена быть такой… несговорчивой? У нас есть в арсенале и другие методы. Не такие мягкие. Хасан может рассвирепеть, и тогда — все. — Он провел ладонью по шее, как бы отсекая ее. — Можешь заказывать по себе молебен. С мамкиными рыданиями на могиле.

— Я могу еще подумать?

— Да сколько ж можно? Ты что, издеваешься надо всеми или как?

— Еще немного…

— Если планируешь удрать — оставь эти попытки.

— Ничего я не планирую!

Да я тебя насквозь вижу! Чего ты из себя строишь? Прынцесса какая, что ли? Я вообще не понимаю, чего Хасан с тобой возится. Влюбился, что ли? Или блажь какая напала? — Тон парня был развязным, а глаза цепко прощупывали Ларису, пытаясь влезть под ее кожу и узнать мысли. — Ладно, еще дадим время. Но немного. Решай сама! Твоя жизнь — в твоих руках. — И бандит глумливо захохотал. Затем он встал и, не глядя на Ларису, бросил: — Последний срок. Потом — пеняй на себя. С тобой и так провозились порядком.

Когда он ушел, Лариса судорожно сцепила руки. Она поняла, что это не пустые угрозы. Это уже реальное предупреждение! Такие люди, как Хасанов, слов на ветер не бросают. Ему надоело ее уламывать. У нее есть еще время. А потом… Может, плюнуть на все и лечь под него? Не убудет же от нее, в конце концов! А отвращение можно побороть. Если очень постараться. Или снова попробовать убежать? Но как это сделать? Наверняка теперь за ней смотрят в оба. Кроме того, с тех пор Ларисе стали заклеивать рот пластырем, а руки связывать веревкой. На голову, чтобы плотнее прилепить пластырь, накидывали черную накидку, оставляя для обозрения только часть лба, глаза и нос. И освобождали ее от этих пут только на время еды.