Уничтожитель - И.С. Косарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Челнок пристыковался к причалу, и пассажирский отсек опустился с портового радиуса на космовокзал. Люди засобирались на выход, столпились в проходах между сиденьями и зашуршали сумками ручной клади, что доставали из полок под потолком. У девушки ручной клади не было, только маленькая сумочка через плечо, поэтому она, расстегнув ремни безопасности, медленно продвигалась к порталу на трап в очереди из пассажиров. Двигаться оказалось трудно, руки и ноги сделались вдруг деревянными. Стеша поняла, что боялась внезапных происшествий в тесноте забитого народом прохода.
По трапу девушка миновала шахту, в которой пассажирский отсек спустился на космовокзал, затем в зале разбора багажа забрала свой небольшой сиреневый, в тон волосам чемодан на колëсиках и прошла в зал для встречающих.
Демид почти сразу заметил еë, высокую стройную девушку в деловом костюме янтарного цвета и янтарных туфлях, и поднялся с сиденья. Он был одет проще: красные кеды, коричневые брюки без стрелок, голубая футболка-поло и аккуратная шляпа, похожая на соломенную. Стеша знала, на Земле головные уборы носили, чтобы защититься от дождя или солнечного жара, но в стабильном климате станции иной причины, кроме как прикрыть лысину, она для шляпы придумать не смогла.
Пока девушка шла вдоль направляющих ленточек и ограждений, Демид смотрел на неë, не отводя взгляда, и лишь в самый последний миг, когда она, улыбнувшись, протянула руку, опустил глаза. Он попытался скрыть от Стеши тайники своей души, но сделал это слишком поздно, и девушка, на долю секунды заглянув в самую его суть сквозь завесу дружеского общения, внезапно всë поняла.
И причину, по которой два человека в течение полутора лет переписывались длинными письмами раз в два дня, при том, что всë своë время они проводили в крохотных одиночных капсулах, и писать было, как будто, не о чем. И про его наблюдательность, и про беспокойство о еë состоянии, и о причинах его согласия пойти добывать навигационные коды у портового инспектора на Северодвинске-7, и даже почему он оказался у двери еë капсулы в то утро, когда «золотой уничтожитель» попытался убить Стешу и Корнея.
Ни страха, ни отторжения, сопровождавших еë мысли о Морозове полтора года назад, девушка, однако, не почувствовала. Она уже по-другому воспринимала насилие, накрепко прицепившееся однажды к судьбе Демида. Вернее всего, что-то поменялось, когда девушка смотрела на уничтожение трупов трëх таинственных агентов в мусоросжигательной печи. Наблюдая, как потерявшую душу смесь мяса с бионикой, уже успевшую порядком закоченеть, бросили в топку и накрыли толстой чугунной крышкой, девушка с удивлением для себя обнаружила, что не испытывала ничего. Наверное, еë неприятие насилия происходило не из собственных убеждений, а от одобрения «Нойманом», теперь утратившего надобность. Вместе с ним потеряли актуальность и навязанные моральные нормы.
Разговаривая с Демидом по дороге к Корнею, Стеша караулила и время от времени ловила вдохи и выдохи его души, когда тот не успевал отвести глаза. Это не было для неë игрой или забавой, она только хотела убедиться, что поняла всë правильно. Беседа, между тем, шла своим чередом.
— Как вам станция?
— Ростов-8? Понятия не имею. Вроде тихая, но, ты же знаешь, мы почти не выходим.
— Как и я. Как Никодим?
— Пытается бороться с тоской, но терпит поражение, похоже. Ему присылают какую-то литературу, симы по экономике и социологии, это его спасает на какое-то время, но общей тенденции не ломает.
— А ты как?
Стеша отлично знала, как Демид себя чувствовал, она просто надеялась, что он поднимет на неë глаза.
— Я привычный к такому делу, — отвечал Морозов, уводя взгляд в сторону, — Мне иногда кажется, я провëл в заключении большую часть своей жизни, с того момента, как связался с первой той организацией и пока… пока не началась эта история с «уничтожителем».
В вагоне монорельса ехали, болтая на нейтральные темы, обсуждая различия в строении разных станций. Морозов объяснял особенности пищевой промышленности, которой когда-то руководил. Стеша нет-нет, да замечала взгляды, которые Демид бросал на неë украдкой, кажется, даже от самого себя.
Корней в коричневом пиджаке, брюках и белой рубашке встретил девушку, широко улыбаясь. «Неужели он всегда так ходит по капсуле? — подумала Стеша, — Нет, скорее, принарядился к моему прилëту». Мохов, действительно, сдал, сутулился, носил лицо серого цвета и смотрел всë время куда-то мимо собеседника, как будто на убегавшую вдаль дорогу, по которой ему запрещали ступать.
— Глядите, кто приехал! — заявил он, стоя на пороге капсулы, и обнял Стешу, — Безумно рад тебя, наконец, видеть.
— А я как рада! — засмеялась в ответ она.
— Демид, ты кормил еë?
— Нет, — мотнул головой тот.
— Ну, пойдëм, покормим тебя, ты должна была проголодаться с дороги, а потом перейдëм к делам.
Морозов и Мохов занимали просторную комнату на одном из верхних уровней рыжего сектора, почти квартиру, но без своей кухни и санузла. Смесь беспорядка с аскезой, царившая в помещении, сразу указывала на то, что здесь жили двое мужчин. Помимо пищевого принтера и проектора, место занимали два тканевых шкафа и три узкие койки. Цветастая ширма отгораживала одну из них от остального пространства.
Поужинав приготовленной пищевым принтером снедью, Стеша села на одну из коек, Морозов и Мохов заняли такую же у стены напротив.
— Расскажи, пожалуйста, — попросил Корней, — что за важную информацию получил исполком, ради передачи которой пришлось посылать тебя к нам?
— У нас есть контакт в корпорации «Юнитэ Роботик». Одна дама получила там место в топ-менеджменте по квоте для лесбиянок. Потом еë вкусы поменялись, она начала встречаться с мужчиной, естественно, сохраняя эту связь в тайне. Наши товарищи получили запись еë свиданий с мужчиной и попросили у неë доступ к сетевому импланту в обмен на тишину. Недавно она встречалась с Красевиченским, при анализе их беседы алгоритмы сразу среагировали на ключевые слова, вычленили нужный фрагмент и прислали в группу, которая занималась нашим случаем. Запись у меня с собой на карте, я еë сейчас включу.
— На карте? — хмыкнул Демид, — вот это архаика.
— Карту, в случае чего, можно сломать, — объяснил Корней, —
