"Фантастика 2023-163". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Алифанов Олег Вл

– Что из этого дома?

– Он самый. Хозяин этого состояния, – обвёл я пальцем, садясь и наполняя себе и ему серебряные кубки из чудной формы кувшина.

– Изволите, чтобы я намекнул-с?

– Неужто, в тюрьме?

Глухой стук фужеров и рубиновая жидкость, перехлестнувшая через края, словно бы сблизили нас в чужом городе.

– Точно так-с, – вздохнул он, жалея, что не смог удивить меня, – да недалеко, в старой крепости.

– И когда Беранже до него добрался?

– Никакой не Беранже, – воспрянул Прохор, и гордость опять проснулась в нём: – я его туда упрятал, с месяца два тому. От греха-с. До вашего приезда.

– Ну, Прохор, ты это чересчур!

Рассмеявшись, мы осушили кубки, чтобы наполнить вновь. Я похвалил его за верное решение дать знать обо мне в посольство, просил кланяться и его брату, он скромно усмехнулся.

– А что до француза, ты не так понял меня. Я – уговорил его в тюрьме пересидеть. Больно жарко вокруг стало. Окружили его со всех сторон. Деться ему некуда. Ну я и присоветовал, мол, а когда господин Рытин явится, да дельце сам-то и поправит. Добровольно – оно дешевле.

– А ты уж без меня и помочь ему будто не мог!

– А мне пошто! Плачено – или что! Отдувайся после. Я ему, когда совсем припекло, совет и дал: сделаем вид, что я его в острог определю. Ну чем не мысль. И вам приятно, и ему удобно. Судите сами: место ему подобрал славное – не тюрьма, а скорее, при тюрьме, хотя и не на воле. Да я сам с ним сутки-двое просидел, – он почесал живот, словно решая: – жить можно. Имя ему другое записали. Кто его там станет искать? Еду ему ежедневно носят – чисто принц. И главное же – вам радость: второй раз и искать не надо. А ещё, чтоб ты знал, я немножко подсобил этим Голуям его найти. Дабы он сговорчивее стал.

– Это ещё зачем?

– А ты его вызволишь, так он важность какую за то выложит.

– Да ты прямо шпионом заделался, Прохор! – Я был и доволен и не рад одновременно. В самом деле, такие способности и без того хитрого кучера могли обернуться каким угодно боком, как бы не обхитрил он и меня – хотя бы и невольно. – И на чей же счёт все сии удобства?

– А счёт из его деньжат оплачен.

– Откуда же у него деньги?

– Я кое-что у него купил – деваться ему некуда, отдал почти за так. А после продал немцам. Не самое ценное, а так – да они всё берут: припозднились к дележу-то.

– А на что купил?

Тот обиделся:

– Уж знамо, не на ваши казённые – поди, доберись до них. Мне же, почитай, ни гроша не оставили, в кутузке прохлаждаясь. Сам зарабатывал вашим методом. Притёрся к этим немцам, ездил с ними как учёный секретарь по монастырям, манускрипты разбирать – языки я знаю. В Берлине меня печатали.

– Ну, ты и прохвост! – расхохотался я, и он вслед за мной. – Веди к нему, – я встал.

– Обождите, – остался сидеть Прохор. – Он всё одно два месяца кряду промаялся. Днём позже или раньше – от него не убудет. Не желаете ли сперва узнать, чем он занимался и что нашёл? Я-то не понимаю, а вам посмотреть бы на книжки его.

– И книжки у тебя?

– Я тут проживаю и распоряжаюсь, как видите. Книжки ему одни передаю, другие забираю. Всё учтено. Вон список, когда и чего просил он принести.

Я снова опустился в кресла. Пожалуй, единственное, чего мой секретарь ещё не мог предпринять от моего имени или по моему поручению – это получить деньги в Константинополе. Да и то – печать у него была, разве что грамотно составить письменное требование он не умел.

Словно читая мои мысли, он положил передо мной лист с отчётом о тратах и следом поставил шкатулку с деньгами и бумагами. Стыдясь своих невысказанных подозрений, я поблагодарил его, сказав, что проверю дела позднее.

– А мне что же весточку не послал? Я не знал, что и думать.

– А думай – не думай, помочь я бы не сумел, разве навредить. Да и дел много было. Ведь Артамонов сюда наведывался.

– Неужто? – вспыхнул я.

– Точно! С месяц пробыл. С неделю тому только и съехал вниз по Нилу.

– И чего делал? – процедил я, нахмурясь.

– Да по вашу душу рыскал, – хмыкнул Прохор. – Спрашивал всех, да. По консульствам шатался, потом меня сыскал.

– И о чём же вы беседовали?

– Нашёл не то чтобы сам – а я ему себя показал, он меня выследил, убедился, что я один. Следил, выходит, за мной, а я, вестимо, за ним. Так удобнее, а главное, дешевле. А когда он смекнул, что нет вас – сплыл в Александрию.

– Мне было бы легче коротать дни в своей тюрьме, знай я, что вы прозябаете в своей, – сказал я.

Для Жана-Луи Карно мы устроили настоящее пиршество, поскольку выпустить его немедленно не желали, да и не могли – правила тут соблюдались строже, чем в дальних пашалыках. Он весьма удобно устроился в отдельном маленьком строении с краю пыльного плаца, по которому разгуливали обыкновенные заключённые, и даже солдат, приставленный к его персоне, выглядел как почётный караул, ограждающий его от посягательств. Но француз вёл себя так, словно у него открылось несварение.

– Я так устал от преследователей, что глупое по сути предложение вашего слуги счёл за благо. Между прочим, это я внушил ему сию мысль. Он же, полагаю, с гордостью донёс вам, что автор он. Нет. Просто мне нужен был шустрый и бесплатный помощник, чтобы всё устроить. Так что не ждите за моё освобождение от меня ничего сверх того, что я и так бы открыл вам.

– Но я могу и не освобождать вас, – удивился я.

– Это бесчестно, – подумав, решил он, кажется, тоже удивлённый моим ответом.

– Гаже учёного сословия, по вашим же словам, никого нет.

– Да какой из вас учёный! – нашёлся Карно. – Посему можете смело следовать чести.

Он отрывал куски от лепёшки, не притрагиваясь к другой еде, но когда я налил вина в свою кружку, отобрал графин и переставил себе за спину.

– Я всё же попробую вас допросить. Но не пугайтесь. Что переводил Митридат?

– Каббалистические трактаты, – услышал я незамедлительно, словно мой вопрос отскочив от собеседника обернулся ответом, – для папы Сикста Четвёртого, а после для Джованни Пико – с еврейского на латынь. Неужели ваши покровители дали вам задание найти рукописи Митридата? В таком случае вам почёт. Но, должно быть, вы знаете, что ватиканские переводы уже давно в руках моих врагов, а переводы для Пико исчезли бесследно.

– Всё же что-нибудь о них да известно? Для чего они понадобились Пико?

Карно пожал плечами, заложил салфетку и принялся-таки есть. Казалось, он делал это через силу, чтобы мне приходилось подолгу ждать ответов, пока он жевал.

– Митридат, прозревая ценность каббалы в самих древнееврейских знаках, оставлял их нетронутыми, переводя на латинский только разъяснения. Пико же при публикации переводил на латынь и самые знаки, от чего, как полагали многие, искажалась суть оригинала.

– Пико, выходит, оказался не столь прозорлив?

– Делал он сие, надо думать, без злого умысла, а возможно, даже сознавая пагубность своих действий, но в типографиях не нашлось еврейских литер. Вообще, он преследовал свои цели, а не цели каббалистов или будущих иллюминатов. Его же мечтой было возвышение человека при одновременном умалении мира духов. Человека он объявлял осью, пронизывающей три слоя: элементарный, небесный и ангельский…

Конечно! Потому Голицын и алчет рукописей, что не доверяет печатным текстам, ограниченным имевшимися шрифтами. Карно говорил мне об этом в первый раз, но я не смог связать его слов с заданием Дашкова. Я, кажется, что-то пробормотал.

– По лицу вижу, что я не далёк от ваших поисков, – усмехнулся француз.

– Довольно далёк. Продолжайте. Он умалял Бога.

– Нет, ибо тогда его спалили бы на костре сразу, а не посадили в башню, из которой его вызволил Медичи.

– Да, Пико делла Мирандола был богатым и влиятельным молодым человеком.

– Сейчас сказали бы: с выходом в свет. Ему удалось учредить Бога, как сотворившего некое верховное бестелесное начало, которое в очередь свою уже и породило наш мир. Вот его-то – бестелесное начало – Пико и хочет в трёх слоях заставить вращаться вокруг человеческой оси, подобно тому, как Коперник спустя столетие постановил Земле наравне с планетами обращаться вокруг Солнца… То есть самого Бога он трогать не решился, а с бестелесным началом забавлялся как хотел, без опасения попасть под пытку, поскольку растерянные инквизиторы не могли приписать ему ереси; ведь в священном писании нет ни слова об этой сущности, кою он, как говорится, наплодил. Но мы-то с вами понимаем… beings ought not be multiplied except out of necessity… Так вот его necessity вовсе не научного толка, и попадает, как выражаются мои друзья математики, под сокращение… Впрочем, такие кентавры рождались в то время во множестве. Тихо Браге, например, избежал обвинений в приверженности гелиоцентрической системе тем, что провозгласил все планеты движущимися вокруг Солнца, но Солнце всё же пустил вкруг Земли. Впрочем, вы вовсе не этим интересуетесь.