Утросклон - Сэмюэль Гей

Кружевье дышал в фужер, и не понять было, прислушивается он к разговору или постигает таинство опьянения. Он вынул нос из бокала и без всяких церемоний оборвал актера:

- То, что вы упорно доказываете, Стипол, очевидно, как эти сто грамм коньяку. Слушайте, что я вам скажу, доблестный служитель рампы. Чтобы понять человека, надо быть добрым, иметь большое сердце, быть бескорыстным. Вот так, уважаемый Стипол!

- Я согласен с вами, Кружевье. Пьяного человека наиболее часто посещают истины, - грубовато съязвил актер.

Кружевье засмеялся и замотал головой.

- Хорошо, здесь мы не договоримся, давайте о другом. Скажите, Стипол, вам приходилось пить виски из дамской туфли? Или, на худой конец, из портмоне? О-о! Если перечислить все, из чего я пил, наберется приличная мелочная лавка.

Карина вяло улыбнулась, укоризненно посмотрела на подвыпившего изобретателя и, повернувшись к Моику, громко спросила:

- Отчего люди много пьют?

Круженье презрительно усмехнулся и взялся за новый бокал.

- Во всяком случае, дорогая Карина, не потому, что им это нравится, вставил свое слово Монк.

- Браво! - воскликнул Стипол. - Истина за вами. С общего позволения я попытаюсь объяснить нашей очаровательной Карине всю подноготную этого низменного занятия.

Он налил себе коньяк в маленькую пузатую рюмку и разразился импровизированной кустистой речью об истоках пьянства.

- Ищите корень в среде, - поднял палец актер. - Там, где человеку нет возможности выразить себя, там нет счастья. А значит, появляется вот такая наполненная рюмка. Ваше здоровье!

- По-вашему выходит, что каждый несчастный - пьяница, а каждый пьяница по-своему несчастен? -усмехнулась Карина.

- Абсолютно так.

- Это что же, если я пью, значит, моя песня спета? - оторвался от бокала Кружевье.

- Выходит, что так, - беззлобно улыбнулся Стипол.

Монк курил сигару и вполуха слушал эту ленивую пикировку. Он привык к такой занимательной, но пустой болтовне и подчас сам был не прочь поспорить, ввернуть удачное словцо. Сейчас он украдкой разглядывал Карину, и взгляд его остановился на кусочке голубого кружева, выглядывавшего из скромного выреза платья. Юная дева не замечала такого маленького конфуза, и это забавляло Монка.

- Стипол! - взревел вдруг Кружевье. - При некоторых оговорках я вас уважаю. Но скажите мне вы, великий актер, как одним жестом, штрихом можно показать доброго человека, а? Покажите, прошу вас. Ну станьте на минутку добрым.

- Если вы надеетесь, что я налью вам еще виски, то ошибаетесь, попробовал отшутиться актер.

Над его остротой никто не засмеялся. Карина восторженно посмотрела на изобретателя и попросила: - Правда, Стипол, если можно, покажите. Это так интересно.

Актер растерялся, отхлебнул шампанское и пожал плечами.

- Как, вот прямо так, здесь?.. Это невозможно. Другое дело в действии, с партнером... нужен контекст...

- Ерунда, уважаемый, - прохрипел Кружевье. - Знаете, что вам сейчас надо сделать? Немного помолчать. Замолчать, и все.

Наступила неловкая пауза.

- Перестаньте, друзья, - забеспокоился Монк. - Вы, Кружевье, немного перебрали. Давайте не будем портить вечер. Я сейчас велю подать горячее...

В этот момент вошел слуга и объявил, что пришел господин Крокен.

XX

Через минуту Крокен был в гостиной. Ввиду случившейся заминки его приветствовали чересчур радостно, и он заметил это.

- Вы чем-то возбуждены? - бодро спросил Крокен, усаживаясь за стол и принимая чистый прибор. - О чем шла речь за этим уютным домашним столом?

- Мне помнится, будто бы о счастье, - с лукавой усмешкой сказала Карина.

- Браво! - воскликнул Крокен. - Вы, я вижу, зашли очень далеко. И как же, есть оно, это самое счастье?

- Сначала выпьем, - щедро улыбнулся Стипол и стал разливать по бокалам вино.

- Честно говоря, я несколько удивлен темой вашего разговора, продолжал Крокен. - Разве вам чего-нибудь не хватает? Спасибо, мне виски. Да я за минуту докажу, что людей счастливее вас не найти на расстоянии многих миль, - улыбнулся управляющий Биржей. - Начнем с вас, Стипол. Известный актер, публика боготворит. Слава, деньги, почет... чего же более? Или вы, Кружевье. Виднейший конструктор. Смелые решения, патенты, свежий ум... Постоянный поиск, обширное поле деятельности. Да что говорить! Но богаче всех из нас, конечно, Карина. Красота, молодость, время, полное надежд, и вся жизнь впереди... Ах, Карина, поверьте в искренность слов старого завистника. За вас!

Девушка чуть смутилась и задержала бокал в воздухе.

- Вы забыли о Монке, Крокен.

- И не случайно я о нем ничего не сказал, - засмеялся Крокен. - У нас с ним давняя дружба, он на моих глазах, что называется, постигал мудрость жизни, и я пока боюсь считать его законченным счастливцем.

- Почему так, Монк? - удивилась Карина.

- Вы знаете, - доверительно зашептал ей Крокен, но так, чтобы все слышали. - Он, разбойник, счастлив. По крайней мере для этого у него есть все. Но он все еще надеется на что-то большое и неосуществимое...

- Крокен, не выдавайте меня до конца, - засмеялся Монк. - Карина, не верьте этому лгуну, он клевещет на меня. Я расскажу вам сейчас одну историю из моих юношеских снов.

- Ха-ха-ха, - рассмеялся Стипол. Покраснела Карина, услышав про юношеские сны. Монк ухмыльнулся. - Не смущайтесь, эти сны невинны...

На этот раз все, даже осоловелый Кружевье, дружно рассмеялись.

Выпили еще, и Монк в полной тишине стал рассказывать о том, как мечтал он когда-то о чудесной стране Утросклон и однажды, в грозу, вещий голос за окном сказал, что он сможет туда попасть...

- Почему ты до сих пор здесь?! - вскричал Крокен, и дружный хохот взорвал тишину гостиной.

Легко и весело покатилась пирушка дальше. Вспоминали всякие загадочные случаи, рассказывали тонкие анекдоты, пили, ели, курили, когда же в комнате сделалось душно и дымно, вся компания шумно высыпала в сад.

Был как раз тот короткий миг, когда день еще не совсем угас, а вечер не наступил окончательно. Сумерки. Принесли лампу, и гости стали на веранде пить ликер с кофе.

- Вы очень правы, Монк, когда не ходите в свой замечательный ресторан, - признался актер. - По мне никакие увеселительные заведения не заменят тихой и доверительной атмосферы домашнего очага. Вот эта полутемная веранда...

- Да, здесь легко дышится, и забываешь обо всем, - заметила Карина и благосклонно посмотрела на Монка.

- И сон на свежем воздухе крепок, - вставил Крокен и, сделав страшные глаза, кивнул на спящего в плетеном кресле Кружевье.

Тихонько посмеялись над изобретателем.

- Ба, да у меня великолепная идея, - хлопнул себя по лбу Крокен. О-хо-хо, даже мороз по коже. Давайте сыграем великолепную шутку над нашим милым изобретателем.