Чудовища рая - Хермансон Мари

— Конечно же, существует вероятность, что однажды кто-нибудь да предложит тебе нечто вроде этого, — задумчиво проговорил Ковальски, открывая новый пакетик с застежкой. — Но я понятия не имею, сколько это стоит.

— Конечно, — выдавил Даниэль.

— И уж точно это будет не отсюда.

Ковальски строго и серьезно, словно старый учитель, взглянул на него поверх очков.

— Конечно-конечно, — повторил Даниэль.

Ему вдруг послышался смех. Или плач? Наверно, опять соколы заходятся. Вот только на этот раз звук как будто исходил не со стороны вольера. Наоборот, откуда-то изнутри дома, откуда-то справа, если быть точным. Совсем близко, но все равно приглушенно. Он даже мог бы поклясться, что из-за зеркала, хотя, конечно же, это было невозможно.

Взгляд Даниэля заметался по комнате. На стене он заметил пятнышки, как будто на нее брызнула какая-то темная жидкость да так и засохла.

— Мне нужно идти. Извините, — прошептал он и двинулся к двери.

Мужчины за столом молча провожали его взглядами. Медленно и чрезвычайно осторожно он прошел мимо Адриана Келлера, подобно картонной фигуре неподвижно стоявшего с ножом. Даниэль покосился на короткое и широкое лезвие, буквально не чуя под собой ног. Все казалось таким нереальным.

А потом замер как вкопанный. Снаружи раздался крик, ничего подобного которому ему в жизни слышать не доводилось. Исполненный тоски вопль, душераздирающий и очень высокий, как будто издаваемый совсем маленьким существом.

— Ребенок! — ахнул Даниэль. Он повернулся к троице в комнате. — Это кричал ребенок!

А те таращились на него, совершенно не изменившись в лице. Да не может быть, чтобы они не слышали крика. Глаза Адриана Келлера сверкали над его широкими скулами подобно маленьким сизым лампочкам.

Даниэль бросился к двери и выскочил наружу. Плач сменился на жалобный вой. Где же ребенок?

В подлеске возле дома раскачивалась ветка, осыпаясь дождем пожелтевших листьев.

Даниэль зачарованно уставился на болтающееся и извивающееся среди листвы тельце. Заяц. Попавшийся в одну из удушающих ловушек Адриана Келлера.

Из дома вышел сокольник, все так же держа в руке нож. Совершенно невозмутимо, словно с самого начала и собирался проделать это, он срезал зайца с ветки.

Затем Келлер прошел к соколиной клетке, отпер сетчатую дверь и так и оставил ее нараспашку. Соколы и не подумали слетать с голых сучьев. Так и сидели нахохлившись, подергивая головами.

Резким броском Келлер запустил зайца над двором. Птицы мгновенно вырвались из вольера, набросились на жертву и тут же принялись рвать ее на части. Парочка птиц, однако, довольствовалась наблюдением за остальными с крыши клетки. Наверно, именно эти-то и наелись до отвала голубями на завтрак.

Келлер стоял неподвижно, наблюдая за пиршеством соколов.

— Всего лишь заяц, — сказал самому себе Даниэль и взялся за велосипед. Его по-прежнему трясло, ноги были как ватные. Сокольник меж тем совершенно не обращал на него внимания.

Съехав на грунтовку, Даниэль достал мобильник и снова попытался связаться с Максом.

И снова ответа не последовало. Вот только ему показалось, что где-то поблизости тихо зазвучала мелодия. Внутри дома. Или на его участке. И гудки в его телефоне прекратились одновременно с ней. Даниэль снова нажал вызов, прижал мобильник к груди, чтобы заглушить его, и прислушался к отдаленной музыке, раздавшейся сразу после набора номера. Хоть она и была очень тихой, он все-таки узнал ее — квинтет «Форель» Шуберта.

Итак, мобильник Макса действительно где-то в пределах слышимости. Вот только по какой-то причине он не отвечает.

Даниэль отправил сообщение: «Не застал тебя у Келлера. Возвращаюсь в коттедж».

Характерный звук приема текстового сообщения раздался гораздо четче музыки Шуберта. Теперь он даже мог сказать, откуда шел звук — не из дома, но из леса.

Вместо того чтобы возвращаться к себе в коттедж, Даниэль припрятал велосипед в канаве, прошел назад по грунтовке и юркнул в лес.

— Макс? — встревоженно позвал он брата.

Меж деревьями приходилось пробираться медленно и с чрезвычайной осторожностью, постоянно поглядывая под ноги. Идти здесь было действительно опасно, из-за всех этих силков и капканов Келлера.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В небе над лесом тенями скользили соколы. Один из них спикировал к деревьям, исчез среди шуршащей листвы, словно бы окунувшись в зелень, и затем снова взмыл вверх.

Даниэль остановился, огляделся и снова позвал брата.

В ответ только и слышались что шорох ветра да отрывистые неестественные выкрики соколов, кружащих над деревьями. Теперь они были прямо над ним. Задрав голову, Даниэль вгляделся в листву, куда пикировали птицы.

И почти сразу же понял, что их там интересовало. Высоко над ним, скрытое куполом из листьев, покачивалось тело мужчины в клетчатой рубашке и джинсах.

Кто бы там ни висел, он, несомненно, совершил ту же ошибку, что и заяц.

С колотящимся сердцем Даниэль подкрался поближе, внимательно осматривая землю, прежде чем поставить ногу. Добравшись до дерева, он снова задрал голову вверх, пытаясь рассмотреть черты угодившего в ловушку человека. Вот только на месте лица у того лишь темнело голое мясо. Невозможно было даже предположить, как несчастный выглядел при жизни.

Даниэль достал телефон, дрожащими пальцами открыл меню и выбрал номер, с которого звонил Макс. Какое-то время он в сомнениях смотрел на покачивающееся тело. Тут очередной сокол устремился вниз. С содроганием он нажал кнопку вызова и стал ждать, не поднося мобильник к уху.

Мгновение спустя лес огласила мелодия Шуберта. Вот только доносилась она не от мертвеца, как того страшился Даниэль.

Он огляделся по сторонам.

Посреди леса на ковре из опавшей листвы стоял Карл Фишер и хмуро смотрел на дисплей звонящего телефона. Одет он был по-походному, в полупальто, зеленую вязаную шапочку и тяжелые ботинки.

— А, вот и вы собственной персоной, — изрек врач, отрываясь от телефона. — Какое совпадение. Что ж, тогда нам это больше не понадобится.

Он отключил мобильник и убрал его во внутренний карман полупальто.

Даниэль таращился на него в полнейшем изумлении. Он ведь даже не слышал ничьих шагов. Как же Карл Фишер здесь оказался? Судя по его облачению, сюда он добрался пешком. И действительно, как только сейчас заметил Даниэль, в руке врач держал трость.

— Так это ваш номер я сейчас набрал? — ошарашенно выдавил он.

— Ну конечно, а вы что думали? Мы с вами давно уже не общались, но я был весьма занят с группой приглашенных исследователей. Что ж, наконец-то мы повстречались. — Помахивая тростью, доктор Фишер быстро направился к нему. — Странно видеть вас в этой части долины. Полагаю, наведывались к Адриану? Я и сам подумывал заглянуть к нему. Ну так что вы затеяли, друг мой?

— Там что-то… То есть там кто-то висит, — выдавил Даниэль и указал на дерево.

— Вот как?

Поднеся руку к глазам, Карл Фишер уставился наверх.

— Матерь божья, только гляньте! Не Маттиас ли Блок это? — воскликнул он так, словно столкнулся со старым приятелем на улице. — Ну наконец-то мы его нашли!

Когда Даниэль в сопровождении доктора Фишера вернулся к дому Келлера, Ковальски и Сёренсен уже стояли возле машины, явно собираясь уезжать. Сам сокольник возился в клетке с птицами.

У Даниэля голова шла кругом. Ужасная находка потрясла его, но все же он радовался, что это оказался не его брат.

— Доброе утро, джентльмены, — поприветствовал Карл Фишер троих мужчин. — Наш друг вот поставил меня в известность об одном из наших резидентов, погибшем совсем неподалеку. Он, судя по всему, имел несчастье угодить в один из ваших силков, Адриан. Насколько мне представляется, произошло это уже довольно давно. Вы ничего и не заметили?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Сокольник молча продолжал возиться в вольере.

— В общем, нужно спустить беднягу вниз. Я сегодня же пришлю охранников. Хм… Да на этом и все, пожалуй.

Врач повернулся к Ковальски и Сёренсену: