Война ведьмы - Джеймс Клеменс

– Мой народ, – с ужасом проговорил Каст.

– Да. Под командованием своего первого вождя.

Глаза Каста широко раскрылись.

– Королева-воительница Раффель. – Сай-вен увидела, что на лице наездника появилось понимание.

– Раф-фель, – подчеркнул мастер Эдилл. – Дочь Раффа. Та самая.

– Но какое это имеет отношение к происхождению нашего народа? – нарушила потрясенное молчание Сай-вен.

Мастер Эдилл вздохнул.

– Когда моря покраснели от крови погибших, мы уже появились на свет. Тот самый вождь, что проповедовал мир и ушел под воду под ударами сотен копий, не умер, как не умер и его белый дракон. Три дня кровь дракона и человека смешивалась с солью моря. Целительные свойства, присущие крови дракона, начали преобразовываться в водовороте смешанной крови. Магия размыла границу между человеком и драконом. Человек стал немного драконом, а дракон – человеком. Они навечно слились воедино и оказались связаны неразрывными узами.

– Он стал первым истинным ме’рай, – сказала Сай-вен с изумлением.

Мастер Эдилл кивнул.

– Тот человек, когда он полностью пришел в себя, поднялся со дна моря верхом на белом драконе. Его темные волосы стали белыми, как чешуя дракона; между пальцами рук и ног появились такие же перепонки. Дракон и человек теперь могли разговаривать друг с другом, как это бывает с теми, кто связан родственными узами. Однако одно осталось в человеке не тронутым магией – его сердце. Когда он увидел, какую страшную бойню учинили те, кто клялся его именем, он горестно возопил и навсегда отвернулся от мира скал и солнечного света. Но прежде чем уйти, он отправился к своим последователям на их кровавые корабли и приказал им прекратить убийства. Дри’ренди склонили перед ним головы, дивясь его чудесному появлению и умоляя позволить им присоединиться к нему.

«Сначала вы должны смыть кровь со своих рук, – ответил он им. – Служите будущим детям дракона. Защищайте их изо всех сил, и наступит день, когда я позову вас назад, домой!»

С этими словами он ушел и увел за собой морских драконов.

– Но он же был один, – откашлявшись, проговорил Каст. – Как же он мог стать отцом ваших кланов, живущих в море?

– Наш предок был больше чем человек. Он стал до некоторой степени драконом. – Мастер Эдилл посмотрел Касту в глаза. – А его белый дракон был самкой. От их союза родились кланы ме’рай.

Теперь, с трудом подбирая слова и не в силах справиться с удивлением, заговорила Сай-вен:

– Ты хочешь сказать, что мы ведем свое происхождение от драконов? И что когда-то мы спаривались с этими великими существами?

– Да, давным-давно. И хотя мы больше не можем зачать от дракона, нас связывают узы крови с могущественными существами, которые возникли в те далекие времена. В последовавшие затем зимы другие мужчины и женщины, люди из самых разных земель, добавили свою кровь в наши династии, и кланы стали расти. Но потом пришли гал’готалы, и нам пришлось бежать, навсегда покинув скалы и побережье. – Договорив, мастер Эдилл со значением посмотрел на мать Сай-вен.

Девушка удивилась, когда та резко отвернулась от него, словно испытывала стыд, но она успела заметить, как в глазах ее матери промелькнули боль и сожаление. Что-то такое, о чем они знали, но не говорили вслух. Еще одна тайна.

– И вы хотите, чтобы я во все это поверил? – угрюмо спросил Каст.

Мастер Эдилл снова повернулся к кровавому наезднику.

– Ты можешь мне не верить, но одно известно точно – судьбы ме’рай и дри’ренди связаны.

– И у вас есть доказательства?

Прежде чем старик ответил, вмешался Тэлон.

– Всего лишь пыльные реликвии прошлого. Слишком много значения придается древним осколкам.

Мастер Эдилл повернулся к самому молодому члену Совета. Сай-вен еще никогда не видела, чтобы глаза старика метали такие яростные молнии.

– Ты клевещешь на прошлое, мастер Тэлон, а это очень опасно. Ты еще слишком мало прожил, чтобы понимать, как быстро прошлое может нанести тебе удар в спину, если ты смотришь только в будущее.

Тэлон что-то проворчал, но отвел глаза, стараясь не встречаться взглядом с разъяренным Эдиллом.

Касту надоело слушать, как они препираются.

– Ладно, так какие у вас доказательства?

Мастер Эдилл снова повернулся к кровавому наезднику, и его брови поползли вверх. Он слегка поклонился Касту.

– Ты сам и есть мое доказательство.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Пришло время узнать, кто ты на самом деле.

Старик махнул рукой, складки на стене разгладились, и Каст увидел древнюю картину, висевшую за столом Совета. На ней был изображен мужчина с белыми волосами верхом на огромном драконе с жемчужной чешуей.

– Человек, связавший себя кровными узами с драконом, – сказал мастер Эдилл. – Наш предок.

Сай-вен вскрикнула, не в силах сдержать изумление, и шагнула к картине. Несмотря на необычные волосы изображенного на ней мужчины, сходство с Кастом было потрясающим. Они были близнецами – даже их шеи украшали одинаковые татуировки с изображением дракона.

Мастер Эдилл заговорил, не обращая внимания на потрясенную Сай-вен:

– Ты наш возрожденный предок! Человек и дракон, вновь объединенные магией.

– Этого не может быть, – прошептал Каст, не сводя глаз с картины.

Когда солнце поднялось высоко в голубое небо, Пинорр стоял за спиной шкипера «Славы дракона» и терпеливо ждал, когда тот закончит пороть одного из членов команды. Вопли провинившегося звучали в унисон со свистом сырой кожи. Порка была обычным наказанием для тех, кто засыпал на вахте.

Остальные члены команды занимались своими делами, точно крики боли были всего лишь сердитыми воплями чаек. Пинорр уже знал, что на корабле, которым командовал суровый шкипер, это обычное дело. И все же, наблюдая за тем, как Альстер окунает плеть в морскую воду, он заметил, что глаза шкипера горят от удовольствия и желания причинить боль. Далеко не все шкиперы опускали плеть в соленую воду, чтобы она сильнее жалила провинившегося.

Нынешний шкипер этого корабля всегда поступал так.

Альстер заметил взгляд Пинорра, когда опустил плеть в воду перед последним ударом.

– «Подсоли воду, чтобы они лучше запомнили», – процитировал он древний кодекс дри’ренди, словно пытаясь оправдать излишнюю суровость наказания.

Но его жесткая усмешка лишала объяснение смысла – Альстеру по-настоящему нравилось причинять боль.

Пинорр молча кивнул, стараясь не показать своих истинных чувств. Не его дело подвергать сомнению наказание, наложенное шкипером. Кроме того, Альстер совсем недавно занял этот пост. Пинорр прослужил много лет на самых разных кораблях и познакомился с бесчисленным количеством шкиперов, он видел юнцов, подобных Альстеру, которые пытались продемонстрировать свою силу и суровый нрав, жестоко обращаясь с командой и рассчитывая страхом завоевать ее уважение. Пройдет много зим, прежде чем такой молодец поймет, что только честь и постоянное сострадание обеспечат капитану уважение и верность людей, находящихся под его командой.

И тем не менее Пинорр подозревал, что Альстер жесток не только из-за отсутствия опыта. Вот и сейчас шкипер поправлял бриджи, стараясь скрыть, какое наслаждение ему доставляют страдания матроса.

Когда Альстер отвернулся, чтобы нанести последний удар, лицо Пинорра на мгновение приняло хмурое выражение, которое он так старался скрыть, впрочем, его тут же сменило привычное бесстрастие. Он ненавидел вечную хитрую усмешку на лице шкипера и даже то, что юнец заплетал свою косу так, как это принято среди тех, кто участвовал в грандиозных сражениях.

Да и шкипером Альстер стал вовсе не за собственные заслуги, а благодаря уважению, которое дри’ренди испытывали к его покойному отцу. Он был главным шкипером флота почти две декады, и благодаря ему они заняли доминирующее положение на Отмелях. В эти славные времена Пинорр был шаманом главного шкипера на борту великолепного «Сердца дракона». Впрочем, Пинорр считал отца Альстера не столько командиром, сколько близким другом. Они вместе пережили не одну победу и не одну трагедию: смерть любимой жены Пинорра, гибель старшего сына главного шкипера в волнах безумного моря, победу флота над кровавыми тварями. И Пинорр ни в чем не мог отказать своему другу.

Лежа на смертном одре, со стрелой, торчащей, точно сорняк, из окровавленной груди, главный шкипер попросил своих людей только о двух вещах: он хотел увидеть, как его сын получит клеймо драконьего зуба и станет шкипером. И еще он просил Пинорра стать шаманом на корабле Альстера. Кто бы смог оскорбить его отказом? В тот же день, еще до захода солнца, Альстер стал шкипером на «Славе дракона», и Пинорр последовал за ним.

Пронзительный вопль ворвался в размышления Пинорра, и он увидел, что закованный в кандалы матрос, которого порол Альстер, повалился на палубу. Его спина была исполосована глубокими кровавыми рубцами, Пинорр даже разглядел кое-где белую кость. Лицо старого шамана стало пепельным. В такой жестокости не было никакой необходимости. Цель порки – наказать и отбить охоту повторить проступок, а не убить.