Крепость королей. Расплата - Оливер Пёцш

— Если нам суждено пройти этим путем, то я буду первой, — повторила Агнес твердым голосом. — Этим я обязана своим предкам.

— Предки? Черт, что ты такое несешь? — Йокель взглянул на нее в недоумении. — И как ты вообще со мной разговариваешь, женщина? — Он занес руку для удара. — Я покажу тебе, что значит пробудить гнев крестьян; ты… — Пастух вдруг замолчал и злобно улыбнулся. — Хотя о чем это я. Может, так оно даже лучше, если наша принцесса пойдет впереди. Проход на вид чертовски старый. Хорошо бы послать кого-нибудь вперед, на случай если он обвалится.

Йокель схватил Агнес за подбородок и притянул к себе.

— Только помни, графиня, я иду следом за тобой. Один неверный шаг, и этот проход станет твоей могилой.

— А разве он уже не стал ею? — отозвалась Агнес тихим голосом.

Потом высвободилась и скрылась во мраке. Йокель с Матисом двинулись следом, за ними пошли три крестьянина со светильниками.

Пробираясь по низкому коридору, юноша снова подумал о том, как самоуверенно звучал голос Агнес. Так, словно за нее говорил кто-то совершенно другой. Что, черт возьми, здесь происходит?.. Он больно ударился о нависающую скалу, пригнулся и поплелся дальше. Еще шагов десять туннель тянулся прямо, потом резко завернул вправо и наконец стал шире. Часть стен и гнилые балки с потолка здесь обвалились, под ногами у Матиса прошмыгнули несколько крыс. Вскоре им открылся вход в следующую камеру, размеры которой едва ли можно было определить в темноте. Где-то над головой слышался приглушенный грохот выстрелов.

— Ну, давайте уже, посветите! — крикнул Йокель своим людям. — Или ждете, пока здесь все обвалится?

Крестьяне со светильниками прошли вперед, и у Матиса перехватило дыхание. Эта комната была несравнимо больше предыдущей камеры. Она походила скорее на зал. С потолка, с высоты примерно четырех шагов, капала вода. Матис решил, что они стоят под колодезной башней. Пол покрывал истертый мрамор. Но больше всего изумляли стены. Со всех четырех сторон угадывались остатки громадной фрески. Рисунки поблекли, однако Матис понял, что на них, вероятно, были изображены немецкие кайзеры и короли. Он насчитал их около дюжины, голову каждого венчала корона. Краски пышных одежд давно облупились. Некоторые держали в руках мечи, другие — скипетр, Библию или державу. Все это походило на огромный подземный мавзолей.

Один из правителей особенно приглянулся Матису. Весьма крупный, с длинной рыжей бородой, он держал в руках огромное копье. Имя его ясно читалось над волнистыми волосами.

Fridericus Barbarossa Imperator

— Краснобородый кайзер и святое копье! — прошептал Матис, завороженно глядя на рисунок. Изумленный, он покачал головой. — Кто бы мог подумать? Значит, легенда не лжет — по крайней мере, в своей сути. Барбаросса действительно спит под Трифельсом! Но как…

— Что здесь такое, черт подери? — раздался взволнованный голос Йокеля. — Куда мы забрались? Это не туннель вовсе, а какая-то крипта… Отвечай, графиня! Куда ты нас завела?

Он подскочил к Агнес. Та сидела на коленях возле стены. Прямо перед нею лежали выбеленные кости, напоминающие очертаниями человека. К ним пристали обрывки материи и клочья спутанных волос. Агнес взяла их и просыпала между пальцами. Она целиком ушла в себя и даже не обратила внимания на крик пастуха.

— Я спрашиваю, куда мы попали?! — взвизгнул Йокель.

Он отвесил Агнес затрещину, сбив ее с ног. Та даже не вскрикнула. Медленно поднялась и посмотрела Йокелю прямо в глаза, так что пастух невольно попятился. Наверху продолжали греметь орудия.

— Это гробница моей прародительницы Констанции, дочери Энцио, внучки великого Фридриха Второго, — начала Агнес и указала на заплесневелые кости. Казалось, она под гипнозом. Трое крестьян, услышав ее отрешенный голос, явно перетрусили. — Ее здесь пытали и замуровали заживо. Преклоните колени перед ее останками. Необходимо похоронить их со всеми почестями!

В первый миг казалось, что крестьяне сейчас действительно благоговейно упадут на колени. Но потом тишину нарушил козий смех Йокеля, и мгновение миновало.

— Срать я хотел на твоих предков, графиня! — выкрикнул пастух. — Срать я хотел на твои поповьи выдумки! Мы больше не твои подданные, это время закончилось! — Он пнул по бледным костям, так что они разлетелись во все стороны. — Мне не могилы нужны, а выход, чтобы выбраться отсюда!

Йокель схватил Агнес за горло. Та захрипела, но смотрела по-прежнему твердо и без страха.

— Отвечай, есть тут такой выход? — верещал пастух. — Говори, пока не испытала боль, какой тебе еще никто не причинял! Ну, чего…

— Здесь… нет выхода. Зато есть кое-что другое! — перебил его Матис. — Это… священный предмет. Невероятной ценности! Мы надеялись, что найдем здесь подсказку о его местонахождении. Он достанется тебе, если отпустишь нас.

— Хм?

Йокель выпустил Агнес. Женщина с хрипом повалилась на пол и осталась лежать в полуобмороке. Пастух между тем недоверчиво уставился на Матиса.

— Что ты сказал?

Трое крестьян все это время не двигались с места. Казалось, они не знали, чего больше бояться: грохота орудий над головой или этой зловещей комнаты и девушки с голосом призрака.

— Речь о святом копье, — ответил Матис и примирительно вскинул руки. — Дай мне немного времени, я все объясню.

— Даю тебе времени до тех пор, пока не ударит следующее ядро. Так что поторопись. Только не вздумай пускать мне пыль в глаза!

Матис сделал глубокий вдох и вкратце рассказал Йокелю о Констанции, похищенном копье и жуткой расправе, которую Габсбурги учинили над Констанцией. О том, как они об этом узнали и что Агнес прямая наследница Гогенштауфенов, он умолчал. Все равно святое копье было для Йокеля куда важнее этой древней истории. Агнес между тем, точно в трансе, сидела у стены.

— И что, в этом копье и правда заключена такая сила? — спросил наконец пастух.

Матис кивнул.

— Это самая могущественная реликвия христианства. Говорят, он делает владельца непобедимым. В прошлом с его помощью было одержано немало побед. Может, в ближайшем будущем такая победа останется и за крестьянами, — добавил он заговорщицки. — Как тебе, Йокель? Представь себя во главе крестьянской армии со святым копьем в руках! Возможно, ты еще сумеешь решить исход войны в нашу пользу…

Он выдержал паузу и взглянул на Йокеля; глаза у того алчно вспыхнули. Матис не знал, действительно ли горбун верил, что станет с помощью копья предводителем всех крестьян, или его привлекала лишь возможность заполучить небывалое сокровище. Во всяком случае, Йокель задумчиво закусил губу. Он глянул на трех своих спутников, которые уставились на него как на мессию, и наконец собрался с ответом.

— Ну что же, звучит, по крайней мере, заманчиво, — начал пастух с сомнением и вздрогнул, когда в крепость врезалось очередное ядро. — Но я не вижу тут никакого копья. Только горстку костей и выцветшие рисунки. Так где же это ваше копье могущества?

— Дурак, ты что, не слушал? Констанция с Иоганном спрятали его!

Это Агнес снова обрела дар речи. Она поднялась и стояла, властно расправив плечи, посреди зала, окруженная костями своей прародительницы. Взглянув на нее, Матис сглотнул. Казалось, гробница Констанции превратила ее в другого человека. Агнес вдруг стала гораздо старше, опытнее, походила на настоящую королеву. Даже Йокель до того изумился, что не сразу нашелся с ответом.

— Это потайная комната, в которой прежде в неспокойные времена прятали императорские регалии, — продолжала Агнес, и голос ее разнесся по сводам. Она обвела рукой всех коронованных бородатых мужчин на стенах. — Карл Великий, Людовик Немецкий, Отто Великий, Барбаросса, Каролинги, Оттоны, Сальеры, Вельфы и Гогенштауфены… Все они были коронованы на немецкий трон при помощи императорских регалий. Мама рассказывала мне об этом зале, теперь я наконец вспомнила… — Она уставилась в пустоту и говорила, словно под гипнозом: — Когда Иоганн фон Брауншвейг и Констанция сбежали из-за предполагаемого заговора против германского короля и выяснилось, что с ними пропало и святое копье, регалии наконец вывезли из Трифельса. Роскошный когда-то зал опустел, лишенный своих сокровищ. Позднее, когда Габсбурги схватили Констанцию, они сочли верхом коварства замуровать здесь последнюю наследницу Гогенштауфенов. Окруженную правителями, преемницей которых она могла стать. Но Констанция выстояла и унесла тайну с собой в могилу.

— Значит… здесь нет никаких подсказок, где может быть копье? — тихо спросил Матис.

Агнес улыбнулась.

— Я сказала, что она унесла тайну с собой в могилу. Здесь ее могила — а вот и подсказка.

Она показала на рисунок под изображением Барбароссы, который Матис прежде не заметил. В отличие от остальных рисунков этот был очень простым и походил скорее на детский. Собственно, он и состоял-то всего из нескольких линий. Краски давно поблекли. Прежде, очень давно, цвета были, вероятно, красными, зелеными и черными. И все-таки изображение было еще вполне различимо.