Наследие Мортены - М. Борзых

ошибок, шишек. Не упрекал, лишь, молча, хмурился, когда приходилось дуть на мои сбитые коленки.

Я рассказывала про выставку, гарнитур, нападение, Рогнеду, странные визуальные эффекты, марису, обелиски. Рассказ получился долгий, мама иногда приносила нам чай с травами и фруктовый согревающий глинтвейн. Пришлось показать татуировки и объяснить, откуда они появились. Завершила я свой рассказ просьбой посодействовать в поиске обелиска ирбисов.

Только сейчас, поделившись всем происшедшим, я поняла, как мне не хватало его рассудительности и опыта. Он, наверняка, со всем справился бы значительно лучше, чем я.

На что последовал вполне резонный вопрос:

— Доча, а оно тебе надо?

Вопрос был хороший, а главное — правильный. Я долго размышляла над этим. Рогнеда ведь больше не появлялась с последнего разговора в больнице, следуя ранее принятому решению, не мешать мне жить.

— Она мне дважды жизнь спасла и защищала у обелиска. Она для меня так же реальна, как для тебя дядя Миша или любой другой член отряда.

— Так, может, ну их, этих ирбисов, пусть сами разбираются? А Рогнеду мы домой вернём.

— А ты знаешь, где родовой обелиск Ягуаров? — я ошалело извернулась, уставившись во все глаза на отца.

— Не только Ягуаров, доча, — отец хмыкнул и покачал головой, — но и наш тоже.

* * *

1990 год, штат Кашмир, Индия

Они эвакуировали семью бывшего советского дипломата так не вовремя оказавшуюся в Кашмире во время обострения очередного витка сепаратистско-индийского противостояния. Только недавно отгремела резня в Гавкадале, штат утонул в крови при террористических актах. Взрывы в школах, больницах, объявленный джихад от «Хезб-уль-муджахидин» с курсом на исламизацию и присоединение к Пакистану — не самая лучшая обстановка для туристических поездок. Но задания не выбирают, поэтому группа Ягера через горные тропы выходи́ла в сторону Пакистана. Мирно выйти не вышло. После этого задания среди местных долго бродила легенда о «шайтану аль джалид» ледяном демоне, не знающем усталости, страха и пощады.

Прибыв в точку эвакуации без потерь, не считая нервного срыва у жены и дочери дипломата, Ягер с удивлением получил запечатанный пакет и письмо от друга из штаба. Там искали крысу на живца. Десяти подозреваемым сообщили о передаче секретного пакета в десяти разных местах. Группе Ягера предстояло отправиться в Западную Бенгалию, в окрестности Калькутты. Точкой передачи служили дебри джунглей вдали от любых населённых пунктов.

Уже на подходе Ярослав испытывал двойственные чувства, его словно магнитом тянуло вглубь леса, казалось, он слышит шёпот, обращённый лично к нему. В то же время чувство опасности било в набат. Ему Ягер доверял больше. Шансы, что им попадётся засада, равнялись один к десяти, но не зря же у них был Мёрфи. Тьма вокруг взорвалась стрекотом автоматных очередей. Сумрачный влажный лес прекрасно скрывал своих обитателей, усложняя оборону в незнакомой местности. Группа несла потери, пока ещё не летальные, но весьма ощутимые. Они отступали в никуда, ощерившись автоматными очередями и интуитивно огрызаясь редкими гранатами. Долго так продолжаться не могло. Шприцы из индивидуальных аптечек стремительно заканчивались. Когда шальная пуля чиркнула по шее, Ярослав не сразу понял в горячке боя, что разгрузку заливает его собственная кровь. Пережав рану рукой, он пытался найти выход из патовой ситуации. Умирать не хотелось, но спасти их всех могло только чудо. И чудо произошло.

Из-за спины выпрыгнула чёрная смазанная тень и умчалась в джунгли. То тут, то там раздавались сдавленные крики и бульканье захлёбывающихся собственной кровью врагов. Пока нападавшие отвлеклись на нечаянного помощника, группа перебралась ближе к нагромождению огромных камней. Осколки некогда цельной скалы образовали нечто похожее на Стоунхендж, испещрённый древними рунами. Пока товарищи заняли круговую оборону, Ягер оказался в центре сооружения и, впадая в беспамятство от потери крови, вдруг почувствовал под спиной опору. Вскинув взгляд к небу, Ярослав рассмотрел огромный матовый обелиск обсидианового цвета, измазанный у основания его собственной кровью.

Стрельба прекратилась совсем, и спустя мгновение на поляну вышла огромная чёрная пантера. Солдаты было вскинули оружие, но медлили, осознавая, что без её помощи уже покинули бы этот мир.

— Не стрелять! — отдал приказ Ярослав, но из горла вырвался лишь сиплый хрип.

Кошка осторожно ступала по окровавленной земле, принюхиваясь к запаху крови, оставленному бойцами. Чуть осмелев, она подходила к членам отряда по очереди, слизывала кровь, будто пробуя на вкус, и переходила к следующему. Первым под проверку попал Мёрфи, окрасив сединой волосы именно там. Всю жизнь он потом отшучивался, что смерть попробовала его на вкус, но сочла несъедобным. Тогда же всем было не до смеха. Взрослые мужики, прошедшие не одну боевую операцию, вздрагивали, когда их кровь слизывала трёхметровая дикая кошка, и молились не оказаться гастрономическими пристрастиями лесной владычицы. Последней пантера отведала крови Ягера и застыла на несколько мгновений с закрытыми глазами. А в следующий момент шёпот, звучавший на фоне сознания Ярослава, сложился во вполне понятные слова:

— Здравствуй, потомок Ягуаров. С возвращением в лоно семьи.

Дальнейшего Ягер уже не слышал, потеряв сознание.

* * *

— Вот так, доча. Так что я знаю, куда вернуть Рогнеду, — отец светло улыбался, упиваясь моим удивлением.

Я с трудом переваривала услышанное. Ведь история, рассказанная отцом, больше напоминала сказку или солдатскую байку. Я замялась, не зная, как задать вопрос, вертевшийся на языке.

— Нет, я не оборотень, — по-доброму посмотрел на меня сверху вниз отец. — Но что-то там пантера всё-таки намудрила, потому что регенерация и скорость реакции у меня значительно улучшились после того задания.

— А меня… — я запнулась, подыскивая слова, но отец словно прочитал мои мысли.

— А тебя я тренировал, чтобы ты могла за себя постоять. Я ведь от слепой отцовской любви думал, что ты похожа больше на мать, такая же мудрая, дипломатичная, терпеливая, домашняя. А оно вон как получилось, с меня копия вышла, только спала глубоко внутри до поры до времени.

Столько в его голосе было гордости, что у меня невольно слёзы на глаза навернулись. Я тихо шмыгнула носом.

— Нечего сырость разводить, всё хорошо, — отец легонько щёлкнул мне по носу. — Поговори со своей княжной, подойдёт ей прямой рейс до родового обелиска Ягуаров, или будем ирбисов искать?

Глава 20

— Какого чёрта мы вообще её отпустили? — в который раз сокрушался Баабыр, расхаживая по кабинету отца из угла в угол.

— Успокойся, сейчас не об этом надо думать, — отозвался Бэрил, просматривая бегло информационные сводки в