Безумно горячий - Тара Янцзен

Дыхание застряло в горле, а большой палец остановился на середине нижней губы.

– Ты закончил?

– Нет. – Его взгляд скользнул по ее лицу: от густых вееров ее ресниц, лежащих на щеках, по тонкому симметричному носу к вишневым губам. Вот тут оно и произошло. Он оказался на самом краю. Все тело пульсировало. Жара растекалась по всему телу. Лишь занявшись с ней любовью, он мог бы спастись.

– Нет, – снова признался он, наклоняясь ближе. – Только начинаю.

Он прижался к ней ртом, только ртом, и попробовал ее вишневые губы. Боже, она была сладкой и готовой к поцелую так же, как и он. Она мгновенно обмякла, прикасаясь к нему языком в ответ. Она слабо выдохнула ему в рот, и он почувствовал, как весь мир двинулся вокруг своей оси.

Крепко обняв ее одной рукой, не прерывая поцелуй, он стал опускать ее на кровать и, в конце концов, оказался между ее ног – скорее чудом, чем благодаря замыслу.

Господи Иисусе.

– О, – сказала она, когда он поднял голову.

Он понял, что она имела в виду. В том, насколько сильно он был возбужден, сомневаться не приходилось, учитывая, что бедра его прижимались к тому месту, где он так жаждал оказаться.

– Не волнуйся, я не буду, хм, ну, знаешь… – В смущении его голос сорвался. Она действовала на него сильнее, чем любая другая девушка, которую он знал.

– Принуждать меня? – закончила она. Легкая улыбка скривила уголки ее рта.

Изумленный, он кивнул. Она просто сбила его с ног.

– Не волнуйся. Я тоже не буду тебя принуждать. – Дразнящий огонек зажегся в серых глубинах ее глаз. – По крайней мере, мне так кажется. Я никогда раньше этого не делала.

Конечно, не делала. Девушки никогда этого не делали – кроме одной его знакомой, которая вела себя с ним весьма агрессивно в сексуальном плане. Он, конечно, мог остановить ее, но это стало настоящим откровением, а с тех пор он стал очень осторожен, чтобы не дай Бог не…

Подождите-ка секундочку.

– Никогда? – спросил он, вдруг услышав особую смутную интонацию в том, что она сказала. Смущение прошло. Он был сосредоточен, очарован и не хотел никаких двусмысленностей.

– Никогда, – сказала она, и взгляд ее стал совсем серьезным. – Ни разу. Ни с одним из них.

Ну – он глубоко вздохнул – двусмысленности в таком заявлении быть не могло. Он понял, что она имеет в виду тех голых развратных мужиков в своей мастерской и на стенах гостиной.

– Ты девственница, – сказал он. Несмотря на то, что голос его звучал совершенно спокойно, она снова умудрилась вывернуть его наизнанку. Дикая девчонка, рисующая голых парней, – девственница? Что это вообще значит? Она видела их в таком количестве, но ей ни разу не захотелось? Черт. Один поцелуй – и его голова уже полнится разными заманчивыми мыслями. Ну хорошо, это ложь. Мысли эти появились задолго до поцелуя. Проклятье.

– Тебя это беспокоит? – спросила она.

Окей, переведи дыхание. Черным по белому написано, что вопрос с подвохом. «Не теряй головы, – приказал он себе. – Думай».

– Нет… нет, не особо, – ответил он совершенно честно. Она хранила себя для чего-то особенного, и он должен был восхищаться этим, пусть даже это разобьет его сердце и еще сотню частичек в теле, которые он не смог бы и назвать. – Вообще-то, я думаю, что это здорово. – Здорово для какого-то парня, которым он не будет. Проклятье, он только таскал ее за собой по округе и подставлял под пули. Она едва знала его – и все же у него было такое чувство, что он ее знал.

У него было такое ощущение, что он знал ее досконально, будто она была частью его, а он даже не понимал, что ему не достает именно ее. Когда она открыла дверь, между ними мгновенно возникла столь сильная связь.

Глядя ей в глаза, он провел ладонями по бокам ее лица и зарылся пальцами в волосы. Было сложно представить себе, что она не чувствовала того, что ударило в него с такой силой.

Лежа под ним, она слегка подвинулась, но этого было достаточно, чтобы наслаждение молнией пронеслось по его телу. Да поможет ему Бог.

– Никки, я… – Что он мог ей сказать?

– Ты не заглянешь в коробку с косметикой? На дно.

Нет. Он не думал, что сможет. Он закончил игры с косметикой. Теперь он хотел играть только с ней. Но девственница – он не был уверен в том, чего хочет она.

Он все равно заглянул в коробку, пробравшись к самому дну через все бутылочки, и пораженная ухмылка растянула его губы. Как он раньше его не заметил? И как ему могло так повезти?

– Ты уверена? – спросил он, снова посмотрев на нее и не решаясь поверить тому, что слышал в ее голосе и видел в ее глазах. Он не мог поверить, что был настолько везуч, просто – святая матерь Божья – благословлен, что она – женщина его мечты – хотела его так же сильно, как и он ее. Девственница. Боже правый.

– А ты будешь называть меня «мэм» и снимешь всю свою одежду, если я скажу «да»?

Ухмылка стала еще шире, несмотря на все убыстряющийся пульс.

– Да, мэм.

Она рассмеялась в ответ – тихо захихикала, и он поцеловал ее снова, наклонив голову и отдав себя на волю желанию. Она прикасалась к нему языком, пробовала на вкус, и он возвращал удовольствие, позволяя себе пьянеть от ее поцелуев, от ее рта, такого влажного, теплого, сексуального. Перекатившись на бок и скользнув ладонями под ее попку, он притянул ее еще ближе.

Он не хотел двигаться слишком быстро, но ее чертова юбка была такой короткой, что его руки оказались под ней прежде, чем он отдала себе отчет в том, что делает. Боже, прикасаться к ней было райским наслаждением. Он хотел касаться ее везде, касаться ее обнаженной, но приказал себе не торопиться, действовать медленно. А потом он почувствовал ее руки около своей ширинки, руки, возившиеся с его ремнем, и забыл о требующейся осторожности.

– Сними рубашку, – прошептала она, прерывая поцелуй.

Ее руки спустились к молнии, а он был только рад подчиниться требованию и начал стаскивать с себя рубашку, одновременно опуская юбку вниз по ее ногам и снимая ее футболку через голову. Она хихикала, когда тот или иной предмет одежды застревал, но к тому времени, как они покончили с одеждой, смех превратился во вздох – тихий звук одобрения – и нежные слова любви.

– Ты такой красивый, Кид. – Ее руки скользили по всему его телу. Его рот – по ее. В месте каждого поцелуя он чувствовал вкус сдержанного обещания. Каждое прикосновение оставляло огненный след.

Взяв все, что смог, он вытряхнул содержимое коробки с косметикой на постель и нашел презерватив, лежавший на дне. Он хотел попасть внутрь нее, а она шептала ему на ухо о том же.

– Я буду осторожен. – Он надел презерватив прежде, чем устроиться поверх нее. Наклонившись, он поцеловал ее в щеку.