Безбесыш. Предземье - Андрей Олегович Рымин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это всё мне уже не Моха поведал, а староста местный, который мне за золотой справил бумагу, дающую право год с этого дня находиться на Фате. За это время, если навсегда здесь остаться хочу, я должен в Стольграде — главный город на острове, где совет выборных заседает и Ярл обретается — уже новую грамоту получить. Там, вроде бы, и без денег можно, если полезным и нужным признают.
Сам же Моха со своими, едва сойдя с корабля, сразу же отправился дальше. Их посёлок всего в дне пути. Завтра к вечеру хотят уже дома быть. Меня звал с собой, но я отказался. Тут нашим дорогам настала пора разойтись. Не хочу, чтобы знали ватажники, кого я разыскиваю. Дальше и сам разберусь, что куда.
Тот посёлок, куда нас корабль привёз окружает забор в две сажени всего высотой. И то несколько дворов за него выбрались и особняком стоят со своею отдельной оградой. Дома сплошь добротные. Никаких тебе землянок — лишь избы из сруба. Повсюду постройки из досок попроще — сараи, коптильни, сушильни. Здесь промысел больше приморский. Прибрежные скалы облюбовали ластоногие котики, и другая родня их встречается. Народ приноровился добывать морского зверя. Торгуют с соседями жиром и шкурами.
С одним из приехавших за подобным товаром купцов я поутру и отбываю отсюда. Договорился уже. Ему посёлок, где Рабаня живёт, по пути. А судя по слухам — точно староста, к сожалению, не знает — прибывший на остров с туманником лекарь поселился как раз-таки там. Несколько дней — и увижу своих. А пока хоть посплю в коем веке на нормальной кровати. Выкупил себе комнату для ночлега в гостевом доме. Заодно и с Ло пообщаемся, а то с прошлого раза возможности не было даже словом обмолвиться.
— Как тебе переправа? — обратился я к бесу, как только, вернувшись с помывки, завалился на чистую, пахнущую мыльным камнем кровать. — Или бесам неведом страх?
— Я не бес, — ожидаемо нахмурился Ло. — Скажи лучше, когда ты перестанешь влезать в то, чем занимаюсь я. Переговоры с командиром фатоев были доверены мне. Повезло, что закончилось так, как закончилось, но заслуга здесь только удачи.
— Ой, не надо, — возмутился я. — Удача — это, если бы он с Рабаней не враждовал. Тут уже неудача скорее. За собой следи лучше. Как побить себя дал? До последнего верил, что притворяешься. Думал, показать хочешь, как нелегко победа далась. Когда кости хрустнули, почём зря тебя клял. Испугался так, что едва в Моху тебя не отправил. Но тут уже ему повезло, что не вышло. Я пытался. Сгинул бы хороший мужик ни за что ни про что.
Выплеснул, что накопилось — аж полегчало сразу. Жалко, что мы с Ло не можем без слов общаться. Читали бы мы с бесом мысли друг друга, стольких бы проблем и ошибок избегать получалось бы.
— Твой хороший мужик даром пользовался. Жулик он. Иначе бы ему в поединке не победить. Наперёд всё видел и знал. Надо нам на будущее секретное слово придумать, чтобы я всегда мог незаметно для других тебя вызвать. К примеру, вместо того, чтобы орать: “Китар, помоги!”, сказал: “да уж” или как-нибудь по-особому фыркнул, и ты сразу знаешь, что нужно являться и дар свой использовать.
— Чихнуть можно, — предложил я. — Вот Моха… Ну гад. А я ещё радовался, что обошлись без захвата.
— Договорились про чих. Впредь используем. Что сразу в Моху меня не отправил — разумно. Нам нужны были в первую очередь знания этого человека, а не его тело. Захват был крайним вариантом. А вот вызов на поединок — хорошее решение. За это хвалю. Но в дальнейшем, прошу, воздержись от непрошенной помощи.
И ведь тоном таким произнёс… Гад умелый. Сразу сделалось стыдно. Не зажал бы то золото, тихо-мирно прошло бы всё. Тут Ло прав — на везении выскочили.
— Ладно. Впредь постараюсь не лезть, — вздохнул я. — Давай спать. Позову, когда снова понадобишься. Дай Единый, не скоро. Здесь, на Фате, дела сплошь мои.
И, не дав Ло ответить, перевернулся на бок и закрыл глаза. Остров мирный — опасностей быть не должно, а с делами семейными я уж как-нибудь справлюсь без беса. Зевнул и перенёсся мыслями к названым братишкам, сестрёнкам. Всё у них хорошо — я уверен. Повидаюсь, подкину Вейке приданного, попрощаюсь — и по зиме в путь обратный. Напоследок, хоть месяц-другой мирной жизнью счастливой пожить. Подустал я от всех этих подвигов.
***
— Йок-перейок! Ты?! Не верю!
Вошедший в дом старосты Брант так и рухнул на лавку. Двух минут не прошло, как я, ссаженный поехавшим дальше купцом, заглянул к поселковому голове, чтобы справиться про своих, как судьба привела ко мне нужного человека. Вот, кто всё мне расскажет, а то дед, не удравший от старости и потому, видать, вредный, сходу принялся нападать. Решил, я из города прибыл — сманить у них лекаря. Мол, одет не по-нашенски и говор чудной. Упирается. Ничего не сказал пока толком.
— Я, Брант. Я. Тоже рад тебя видеть.
Ожил. Встал. Полез обниматься. Довольный, аж светится.
— Уж не думал, что снова увижу. Мы тебя уже проводили к Единому. Как спастись смог? Как здесь оказался?
— Давай всё потом. Это — долгая песня. Где Рабаня? К моим отведёшь? А то староста ваш — ещё тот молчун. Думал, сам уже идти искать.
— Так ты ещё у своих не был?! — охнул Брант. — Вот им радость будет! Пойдём, пойдём.
— Ну веди, коли знаешь его, — махнул дед. — Не серчай, парень. Думал, снова за Айком за нашим приехали.
Нашим — слово хорошее. А тон, каким оно сказано, ещё лучше. Прижились, значит. Выскочил вслед за Брантом за дверь, а у самого улыбка на лицо так и лезет.
— Вот ведь радость какая. Вот радость, — продолжал повторять охотник, ведя меня между обнесённых плетнями дворов. — А Рабаня в столице. Я чуть позже поеду. Хотим к будущему сезону попробовать новую ватагу собрать. Ну теперь-то, с тобой… Вы же вместе хотели. С тобой точно соберём. Ха! Сам Китар-смерть! Моха от зависти свою шапку сожрёт!
И, остановившись на миг,
