Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов - Дмитрий Бантыш-Каменский

7-го Декабря Суворовъ вступилъ въ сношенiя съ Сераскиромъ; два раза убъждалъ его сдать кръпость. Гордый АудузлуПаша отвъчалъ: "Скоръе Дунай остановится въ теченiи своемъ и небо преклонится къ землъ, нежели сдастся Измаилъ." - Суворовъ въ третiй разъ увъдомиль Сераскира: что если въ тотъ же день не выставитъ онъ бълаго флага, то кръпость будетъ взята приступомъ, а гарнизонъ сдълается жертвою ожесточенныхъ воиновъ. Паша оставилъ отзывъ Главнокомандовавшаго безъ отвъта.

Въ это время Князь Таврическiй, страшась помрачить неудачею славу оружiя Рускаго, вдругъ отмънилъ данное приказанiе и совътовалъ Суворову: "не отваживаться на приступъ, если онъ не совершенно увъренъ въ успъхъ." - "Мое намъренiе непремънно" - отвъчалъ Суворовъ :

- два раза было Россiйское войско у воротъ Измаила - стыдно будетъ, если въ третiй оно отступитъ не вошедши въ него." - Собранъ былъ военный совътъ: Бригадиръ Платовъ (прославившiйся, потомь, въ Отечественную войну) первый написалъ: штурмовать. Всъ то же подтвердили. Суворовъ вбъжалъ въ ставку, перецъловалъ всъхъ и сказалъ. "Одинъ день Богу молиться; другой день учиться; въ третiй день славная смерть или побъда{362}!"

Ночью съ 10 на 11 Декабря передъ приступомъ Суворовъ велълъ изръдка бомбардировать кръпость, чтобы обмануть Турокъ недостаткомъ пороха и другихъ артиллерiйскихъ снарядовъ: онъ не сомкнулъ въждей своихъ, сидълъ у огня съ нъсколькими офицерами и ожидалъ сигнала. Въ пять часовъ утра, когда пущена была третья ракета , вдругъ шесть колоннъ, среди которыхъ находился Суворовъ, сухимъ путемъ, и три на судахъ двинулись къ Измаилу; первыми тремя или правымъ крыломъ командовалъ Генералъ-Поручикъ Потемкинъ, двоюродный братъ Фельдмаршала; лъвымъ родный племянникъ Князя Таврическаго Генералъ Поручикъ Самойловъ. Подъ начальствомъ послъдняго находился Голенищевъ-Кутузовъ{363}. Онъ предводительствовалъ шестою колонною. Конница расположилась въ одной верстъ, подъ пушками кръпости; козаки, назначенные для приступа, спъшились, укоротили свои пики.

Темнота и туманъ продолжались до девяти часовъ утра. Лишь только Русскiе подошли на четыреста шаговъ, Турки открыли сильный картечный огонь, причинившiй большое опустошенiе въ рядахъ нашихъ. Секундъ-Маiоръ Неклюдовъ, вызвавшiйся съ егерями въ охотники, первый бросился въ ровъ, наполненный водою и изъ глубииы онаго, безъ лъстниц, съ помощiю только копий и штыковъ, взобрался на валъ подъ пушки непрiятельскiя; приказалъ егерямъ, къ ободренiю товарищей, стоявшихъ у рва, выстрълить въ промежутки Турецкой батареи; вскочилъ, потомъ, на бастiонъ, овладълъ оружiями и тяжело раненъ{364}. Генералъ-Маiоръ Ласси, начальствовавшiй второю колонною, прежде всъхъ взошелъ на валъ въ шесть часовъ: первая колонна, подъ командою Генералъ-Маiора Львова и третья, предводимая Генералъ-Маiоромъ Мекнобомъ, должны были его подкръпить; но нъсколько опоздали. Львовъ и Мекнобъ были тяжело ранены; Ласси, слегка, въ руку и, продолжая нападенiе, захватилъ многiя батареи за Хотинскими воротами. Между тъмь, лъвое крыло дъйствовало съ одинакимъ мужествомъ: Генералъ-Маiоръ Голенищевъ - Кутузовъ, преодолъвъ сильный картечный и ружейный огонь, овладълъ бастiономъ; но въ первое мгновенiе удержанъ былъ многочисленными толпами непрiятелей, которые сильною вылазкой остановили четвертую и пятую колонны. Ими предводительствовалъ Безбородко, братъ знаменитаго Канцлера, получившiй тогда тяжелую рану. Суворовъ наблюдалъ каждый шагъ подчиненныхъ ему вождей, немедленно велълъ поздравить Кутузова Комендантомъ Измаила и прибавилъ, что онъ уже отправилъ нарочнаго съ въстiю о покоренiи кръпости. Усиливъ свои войска Херсонскимъ полкомъ, Кутузовъ возобновилъ отчаянную битву, опрокинулъ янычаръ и довершилъ побъду штыками. Турки старались взорвать пороховые магазины, находившiеся подъ валомъ каждаго бастiона и устремились на лагерь осаждающихъ, но были отражены Рускими съ значительной потерею. Въ восемь часовъ Суворовъ овладълъ кръпостными укръпленiями съ сухаго пути и съ ръки; началось сраженiе во внутренности города: Турки въ узкихъ улицахъ стръляли изъ оконъ, оборонялись съ ожесточенiемъ; между ними было множество женщинъ, вооруженныхъ кинжалами. Рускiе вошли въ Измаилъ четырмя воротами. Сераскиръ долго защищался въ каменномъ строенiи и, потомъ, палъ героемъ. Въ четыре часа по полудни кръпость была совершенно завоевана. Въ числъ девяти тысячь плънныхъ, положившихъ оружiе (изъ которыхъ двъ тысячи умерли отъ ранъ въ тотъ же день), находились: трехъ-бунчужный Паша Мустафа, одинъ Султанъ, сынъ Сераскировъ, Капиджи Баша и множество Бимъ Башей; болъе четырехъ тысячь Христiанъ и сто тридцать пять Евреевъ, жительствовавшихъ въ Измаилъ прибъгнули къ покровительству Суворова. Во время штурма погибло до 26,000 Турокъ и Татаръ; въ числъ трофеевъ находились: 245 пушекъ и мортиръ, 364 знамени, семь бунчуговъ, два санджака, множество пороху и другихъ военныхъ снарядовъ, полные магазины съъстныхъ припасовъ для людей и лошадей. Солдатамъ позволено было грабить, согласно данному объщанiю, три дни сряду; они получили въ добычу болъе миллiона рублей и множество прекрасныхъ Турчанокъ. Нашихъ убито на приступъ 1880 человъкъ; ранено: три Генералъ-Маiора, около 200 Штабь и Оберъ-Офицеровъ и 244 рядовыхь.

"Гордый Измаилъ палъ къ стопамъ Вашего Императорскаго Величества" донесъ Государынъ Суворовъ и, въ то же самое время, написалъ къ Фельдмаршалу: "Россiйскiя знамена на стънахъ Измаила!"

Тогда Князь Таврическiй имълъ пребыванiе въ Яссахъ, гдъ, среди блеска и пышности окружавшихъ его, предавался внутренней скорби, страшился пережить свое значенiе. Онъ пригласилъ къ себъ покорителя Измаила; желалъ сдълать ему почетную встръчу; велълъ разставить по дорогъ нарочныхъ сигналыциковъ и поручилъ любимцу своему, Боуру, доложить лишь только Генералъ-Аншефъ будетъ подъъзжать къ городу. Суворовъ нарочно прiъхалъ въ Яссы ночью и на другой день отправился къ Фельдмаршалу въ длинной Молдавской повозкъ, заложенной парою лошадей въ шорахъ, съ кучеромъ и лакеемъ, одътыми въ широкихъ платьяхъ. Проницательный Боуръ, не смотря на странный экипажъ, узналъ Суворова, когда онъ въъхалъ въ ворота Княжескаго дворца и поспъшилъ увъдомить Фельдмаршала. Нсмедленно Потемкинъ вышелъ на парадное крыльцо, но не успълъ сойти съ трехъ ступепей, какъ увидълъ передъ собой Суворова, обнялъ его и произнесъ: "Чъмъ могу я васъ наградить за ваши заслуги?" Нътъ, Ваша Свътлость - отвъчалъ поспъшно Суворовъ - я не купецъ и не прiъхалъ съ вами торговаться. Меня наградить, кромъ Бога и Всемилостивъйшей Государыни, никто не можетъ. - Потемкинъ перемънился въ лицъ, замолчалъ и пошелъ въ залу. Тамъ Суворовъ подалъ ему рапортъ. Фельдмаршалъ принялъ его съ примътной холодностiю и они, сдълавъ нъсколько шаговъ въ залъ, разстались не говоря ни слова{365}.

Суворовъ явился въ Петербургъ въ началъ 1791 года. Императрица велъла спросить его: "гдъ желаетъ онъ быть Намъстникомъ?" - Я знаю - отвъчалъ безсмертный Полководецъ - что МатушкаЦарица, слишкомъ любитъ Своихъ подданныхъ, чтобы мною наказать какуюлибо провинцiю. Я размъряю силы съ бременемъ, какое могу поднять. Для другаго не въ моготу Фельдмаршальскiй мундиръ{366}" - Но Потемкинъ, оскорбленный Суворовымъ, воспрепятствовалъ ему получить тогда Военачальническiй жезлъ: онъ былъ награжденъ званiемъ Подполковника лейбъ-гвардiи Преображенскаго полка и, въ память знаменитаго его подвига, выбита медаль.

Присутствiе Суворова тяготило гордаго Вельможу, который приготовлялъ въ Таврическомъ дворцъ своемъ волшебный праздникъ для Екатерины по случаю взятiя Измаила, и намъревался представить ей плънныхъ Пашей. 26 Апръля Суворовъ отправленъ въ Финляндiю съ порученiемъ укръпить границу{367}; 28 числа жители Невы стеклись во множествъ въ великолъпные чертоги исполина тъхъ временъ, который не воображалъ праздновать тогда скорый переходъ свой въ въчность.

Удаленный въ каменистую Финляндiю, Суворовъ трудился для пользы и безопасности Отечества и называлъ занятiя свои бездъйствiемъ въ сравненiи съ прежнею службой. Между тъмъ Кутузовъ разбилъ Турокъ при Бабадъ; Князь Репнинъ одержалъ знаменитую побъду при Мачинъ; Потемкинъ сошелъ во гробъ; Безбородко подписалъ славный миръ съ Портою Оттоманской и вслъдъ за тъмъ Суворовъ назначенъ начальникомъ надъ войсками въ Екатеринославской губернiи, въ Крыму и въ новопрiобрътенныхъ земляхъ, до устья ръки Днъстра (1792 г.); избралъ главною квартирою Херсонь, гдъ покоился Князь Таврическiй; получилъ тамъ (въ Сент. 1793 г.) слъдующiй рескриптъ отъ Императрицы:

"Графъ Александръ Васильевичь! День празднованiя мира напоминаетъ Намъ знаменитыя заслуги и дъла, коими вы отличились. Всемилостивъйше жалуемъ вамъ похвальную грамоту, за собственноручнымъ Нашимъ подписанiемъ, съ означенiемъ всъхъ ревностныхъ и мужественныхъ подвиговъ, произведенныхъ вами въ продолженiи славнаго и долговременнаго вашего служенiя. Во свидътельство Высочайшей довъренности къ вашему знанiю и вашей справедливости, ввъряемъ вамъ орденъ Св. Георгiя третьей степени: возложите оный на того, кого почитаете достойнъйшимъ изъ отличившихся въ военномъ званiи. Въ знакъ же Монаршаго благоволенiя препровождаемъ вамъ эполетъ и перстень брилiантовые{368}."