Мой ласковый и нежный мент - Валентина Мельникова

;, – Я уверен, что он ударил по инерции. У него особая реакция на нападение! Служил в спецназе… – Помолчав мгновение, полковник решительно произнес:

– Надеюсь, вы сделаете соответствующие выводы прежде, чем сообщите об инциденте в вышестоящие органы?

– Я все выводы делаю своевременно и не допускаю опрометчивых решений. – Барсуков отвернулся от полковника и крикнул командиру ОМОНа:

– Давай, Кривошеев, подгоняй технику, грузи юных друзей природы и ко мне в отдел, а там разберемся, кто есть кто и что почем!

Глава 21

– Смотрите, Денис Максимыч, кажись, Людмила и Антонина на остановке мерзнут. Видно, Станислава Васильевича приезжали навестить. – Не дожидаясь согласия начальства, Сергей лихо притормозил у кромки тротуара, распахнул дверцу машины, весело крикнул:

– Такси подано!

– Сережка, ты откуда взялся? – воскликнула удивленно Антонина, но, заметив рядом с водителем фигуру Барсукова, осеклась и уже более тихо пробормотала:

– Думала уж, ангелы небесные за нами на землю спустились, а тут вдруг… – Она нырнула в теплую глубину «Волги» и прикрикнула на замешкавшуюся Людмилу:

– Давай живее, подруга!

Людмила устроилась рядом с Антониной и молча кивнула повернувшемуся к ним Барсукову. Неожиданная для середины декабря оттепель к вечеру сменилась весьма крепким морозцем. За час ожидания автобуса, на котором они собирались добраться до городской приятельницы Антонины, девушки основательно промерзли и испортили себе настроение.

У Людмилы в этот день все не ладилось с самого утра. Сначала поругалась с ботаничкой Сазоновой, которая из-за начавшегося в конторе ремонта перебралась на время в кабинет Людмилы и загромоздила не только свой, но и стол начальницы тьмой пыльных папок, россыпью фотографий и пучками сухой травы. В жизни девушка тихая и рассеянная, Катюша Сазонова мгновенно превращалась в разъяренную тигрицу, если кто-то посягал на ее гербарии или высказывал сомнение в полезности того непомерного объема работ по исследованию и описанию флоры заповедника, который она проводила в течение всего года.

Но конфликт с Катюшей в конце концов перерос в дружеское чаепитие, которое было прервано звонком Вадима. Жених сообщал, что приезд делегации американских экологов ожидается на неделю позже. И что Людмиле, вероятно, это будет только на руку: есть еще время проверить и просчитать все доводы в пользу проекта, над которым она трудилась в последнее время.

– Вадик, – Людмила приложила максимум усилий, чтобы голос не дрожал и не выдавал ее волнения, – надеюсь, ты останешься на Новый год. Мы так давно не виделись…

– Постараюсь, дорогая. – Вадим говорил мягко и ласково. – Я очень виноват перед тобой. Сейчас я так занят на кафедре, готовлюсь к встрече американцев, что не могу уделять тебе достаточно внимания. Лайза Коушелл, директор Центра, – особа капризная и непредсказуемая, поэтому, сама понимаешь, надо убрать все подводные камни, которые препятствуют нашему кораблю, то есть твоему проекту, благополучно доплыть до берега.

Вадим любил выражаться красиво, и Людмила к этому в принципе привыкла, но сочетание «нашему кораблю» все-таки неприятно резануло слух.

И хотя он уточнил: «твоему проекту», она подумала о том, что Вадиму было бы очень выгодно войти в число его разработчиков. Это очередное подтверждение умения жениха из всего извлекать собственную выгоду так ее расстроило, что она даже забыла спросить, купил ли Вадим себе дубленку. Шубу она, поддавшись Тонькиным уговорам, так и не решилась продать и, заняв денег у Келлеров, передала их жениху неделю назад все с тем же Александром Генриховичем, ездившим в Красноярск повидать дочь.

Вслед за Вадимом позвонила Антонина и сказала, что едет в город навестить в больнице Стаса. Не хотела бы Людмила составить ей компанию? Людмила хотела, и поэтому уже через два часа они были в республиканской больнице.

В палату к нему вдвоем их не пропустили, и Людмиле пришлось чуть ли не час дожидаться своей очереди. Наконец у Антонины проснулась совесть, и она, улыбающаяся и счастливая, спустилась к уже выходящей из себя Людмиле. Торопливо чмокнув ее в щеку, Тонька виновато пробормотала:

– – Прости, не заметила даже, как время пролетело. У них сейчас обед, но я у врача для тебя десять минут выпросила.

Конечно же этих десяти минут хватило лишь на то, чтобы выслушать жалобы Стаса на скукотищу, царящую в больнице, и явное нежелание медиков выписывать его, такого здорового и энергичного. Но рука у Стаса все еще висела на повязке, и сам он выглядел бледным, похудевшим. Даже густые темные волосы, прежде не поддававшиеся никаким расческам, сейчас, казалось, тоже присмирели и лежали на голове ровненько и спокойно, словно поработали над ними руки опытного парикмахера.

– ..Не меньше восьми маралов завалили, – пробился в ее сознание голос Барсукова. Она подняла глаза. Подполковник сидел вполоборота и смотрел на нее, хотя до этого весьма оживленно переговаривался с Антониной. – Так, по крайней мере, выяснилось на первых допросах.

– Их выпустили? – Людмила поморщилась. – И зачем я спрашиваю, и так понятно: не выпустили сегодня, выпустят завтра.

– На всех браконьеров заведено уголовное дело по факту незаконной охоты в заповеднике, – сухо ответил Барсуков. – Помимо этого, много отягчающих обстоятельств: сопротивление при задержании, уничтожение улик, нападение на сотрудника милиции и причинение ему тяжких телесных повреждений. Поэтому некоторые из них отпущены под подписку о невыезде, но кое-кто и па нарах остался.

– А что С этим… – Людмила помедлила секунду, – которого вы вытащили из воды? Его, надеюсь, не отпустили?

– Нет, этого как раз в первую очередь задержали, только он сейчас, как и Стас, в больнице. Но уголовное дело, как я сказал, уже заведено, следствие ведется. А что касается его папаши, моего коллеги, так сказать, то ему тоже долго не захочется охотой забавляться. Из органов его, судя по всему, выгонят или, скорее всего, отправят на пенсию.

258-я статья, по которой он обвиняется, предусматривает очень крупный штраф, исправительные работы или арест от четырех до шести месяцев. Правда, в этом случае имеются те самые отягчающие обстоятельства, о которых я вам уже докладывал.

– Честно сказать, ваш проказливый коллега меня интересует постольку поскольку, – призналась Людмила. – Гораздо больше меня волнует, чтобы Надымов не ушел от наказания. Сколько раз его уже задерживали за незаконную охоту, ну и что? Заплатит штраф и в ус себе не дует… Вспомните, как получилось с кормушками. Ведь вы так и не смогли доказать факт безлицензионной охоты. А тысяча, что он заплатил за причиненный ущерб, это ведь курам на смех. Встретились мы после на крыльце «Кактуса», так он же надо мной и посмеялся: опять ты, дескать, Людочка, осталась на бобах, а я как ходил здесь гоголем, так и буду ходить. А тебе, мол, настоятельно советую остерегаться темных закоулков и проезжей части дороги.