Поход Командора - Алексей Волков

– Ваш капитан сказал… – Старик встал перед пиратами, словно в его силах было заслонить остальных от их горькой доли.

Договорить он не успел.

Пуснель резко замахнулся, и тяжелый клинок врубился в старческую плоть в районе плеча.

Вскрикнула какая-то женщина. Старик послушно упал. Жизнь не сразу покинула его, и какие-то мгновения сквозь боль он еще слышал стоны убиваемых людей.

А потом для него все стихло.

– Давай! – крикнул офицер.

Приказ относился ко всем, но взгляд Пуснеля задержался только на Лудицком. Холодный взгляд, в котором не было ни капли жалости.

Рукоятка сабли неудобно лежала в потной ладони. Сердце замирало, а потом начинало биться с такой силой, что шум стоял в ушах.

Лудицкий посмотрел на ближайших к нему индейцев. Пожилой мужчина показался слишком грозным. Молодая женщина смотрела так, что депутату захотелось убежать. Зато рядом оказался мальчик, и Петр Ильич обрушил свой удар на него.

Обрушил – сильно сказано. Мальчик успел вскинуть руки, и сабля ударила по ним. Слабо ударила, но на руках показалась кровь, а само оружие едва не выпало из рук Лудицкого.

– Кто так бьет? – Франсуа оттолкнул новичка и вонзил свой клинок в живот жертве. – Вот так надо! Понял?

На поляне творилось невообразимое. Кто-то из жертв метался, пытался избежать общей судьбы, другие принимали ее покорно, а флибустьеры с искаженными лицами кололи, рубили, добивали на земле…

– Оставьте кого-нибудь Пьеру! – рявкнул Пуснель.

Его послушались. Сразу двое подхватили какую-то молоденькую девушку и подтащили ее к депутату.

– В живот бей! В живот! – азартно крикнул Франсуа.

Лудицкий старательно ткнул саблей. Клинок едва вошел в плоть. Девушка дернулась, однако пираты держали ее за руки, и у нее не было возможности даже схватиться за рану.

– Сильнее!

Экс-депутату показалось, что сейчас ударят его самого. Страх придал сил. Рука сама дернулась, вонзила саблю на добрую ладонь, и жертва поневоле вскрикнула.

Ее расширенные от боли и ужаса глаза смотрели на депутата, и, чтобы избежать этого пронзительного взгляда, Лудицкий рубанул жертву по голове.

Пираты отпрянули в стороны. Петр Ильич бил настолько неумело, что едва не задел своих ассистентов.

Лудицкий был уверен, что голова девушки расколется, лопнет, однако ничего подобного не произошло. Лишь густо полилась кровь, залила половину лица. Даже освободившиеся руки девушка прижала к животу, а не к новой ране.

– Эх, – неодобрительно крякнул Франсуа.

Девушка согнулась, упала на колени, однако, к изумлению Лудицкого, еще жила.

– Оттяни ей голову и по горлу, – приказал Пуснель.

Остальные заложники уже затихли, и теперь все внимание пиратов переключилось на их нового товарища.

– Ну! – повелительно выкрикнул офицер.

Лудицкий вздрогнул от крика и покорно схватил девушку за волосы.

Раньше на него никто никогда не кричал…

Ребенок был сморщенный и такой маленький, что было страшно взять его в руки. Сейчас он спал, и женщины молча смотрели на это чудо природы. Они не слышали ни стуков топоров, ни отдаленных криков. А если что-то проникало в их сознание, то сопровождалось мыслью: «Как бы не разбудили!»

Потом уголки рта младенца поползли вниз, и он попытался закричать. Крика сразу не получилось, но младенец проявил настойчивость.

Со второго раза вырвалось классическое «уа». Женщинам на миг показалось, будто младенец от радости – получилось же! – на мгновение улыбнулся. Только улыбка была недолгой.

– Что случилось, маленький?

Как будто ребенок мог ответить на вопрос, задаваемый ему на трех языках!

– Может, кушать хочет? – с какой-то несвойственной робостью предположила Мэри.

Сейчас она совсем не походила на предводителя пиратов. Черты лица стали мягче, утратили надменность, а глаза лучились так, словно младенец принадлежал исключительно ей.

– Конечно, – согласилась Юля, предварительно успев проверить тряпки, в которые был закутан младенец.

Импровизированные пеленки были сухими. Пока.

Ребенка передали Наташе, и плач действительно смолк.

Четыре пленницы помещались за кустами так, что со всех сторон были укрыты от мужчин. Их почти не охраняли. Только двое моряков оставались по другую сторону растительной ограды. Да и те за женщинами не следили.

Убегать было бесполезно. Куда, когда вокруг сплошной лес? Поэтому охране больше приходилось следить за тем, чтобы за кусты не пытались пролезть моряки.

Не похоти ради. Призрак Командора отпугивал любого. Но кое-кому хотелось взглянуть на младенца. Сердце ведь тоже черствеет не у всех.

К тому же у некоторых матросов где-то были свои, законные дети. Только так далеко, что в это сейчас не очень верилось.

О незаконных моряки с чисто мужским эгоизмом знать не желали.

– Том, вот тебе помощник.

Том посмотрел, кого привел к нему боцман, помянул нечистого и плюнул.

Рядом с Джорджем стоял Пьер. Вид у помощника был потерянный, взгляд жалкий, и ясно, что пользы от него не будет ни на грош.

Впрочем, пользы от Пьера не было и раньше.

– Сучья обрубить надо, – буркнул Том депутату.

Тот сначала вроде не понял, но потом все же взялся за топор и неумело принялся бить под основание небольшой ветки.

Том выругался еще раз и потянулся за трубкой. Пока напарник таким образом перерубит сучок, вполне можно успеть покурить.

– Пойдем покажу, что дальше делать. – Боцман кивком подозвал матроса и вразвалочку двинулся в сторону.

Пришлось идти за ним. Правда, при этом можно было затягиваться трубкой, да и вообще, короткая прогулка – это просто отдых. Учитывая, что работать приходилось практически без перерывов. Коршун с офицерами торопили, кричали, чтобы флотилия плотов была готова к завтрашнему обеду, а в качестве кары лентяям грозили скорым появлением Командора.

– Надо будет свалить еще вот это дерево. – Джордж оперся рукой на ствол.

Том кивнул, мол, понял.

Тогда боцман неожиданно шагнул к нему и тихо спросил:

– Ты хоть понимаешь, чем это закончится?

И характерным жестом изобразил петлю у горла.

Кивок в качестве ответа.

– Нас теперь на родине не примут. Зря этот переворот затеяли. У отца Ягуара такие связи…

– Я не затевал, – возразил Том.

– А толку? В суде ничего не докажешь. Там никто разбираться не будет.

Матрос вздохнул. На родине его ждала жена. Пусть он не виделся с ней уже года три, однако сам факт несколько скрашивал существование.

Том даже откладывал какие-то денежки. Думалось, после похищения доля окажется такой, что можно будет вернуться на родину. А тут – на тебе!

– Многие моряки хотят скинуть нынешнего капитана. Бригантину он разбил да еще теперь наши шеи под петлю подводит. Ему все равно без разницы. Что во Франции повесят, что в Англии.

– Кого тогда вместо? – без тени эмоций поинтересовался Том.

– Ребята предлагают опять Ягуара. Он хоть замолвит за нас словечко. За тех, кто пойдет с ним.

Боцман смотрел выжидающе.

Конечно, он мог быть провокатором. Снюхался с капитаном, вот и выясняет настроение команды. Но Тому уже надоело бояться. Да и в главном боцман был прав. С Коршуном петли не миновать. Разве раньше Командор разберется со всеми.

– Я с ребятами, – решился Том.

Вот сейчас боцман как крикнет! За такими деревьями может скрываться добрая дюжина помощников.

Не крикнул. Наоборот, изобразил улыбку и по-прежнему тихо произнес:

– Тогда сегодня ночью.

Том кивнул и двинулся назад.

Он не знал, что в случае возражения у боцмана был прекрасный аргумент.

Погружающийся в спину нож.

37

Мэри. На круги своя

У самого берега вода в реке была зеленоватой в крохотных шариках-водорослях. У Юли на родине в таких случаях говорили, что вода цветет. Здесь, при отсутствии времен года, это наверняка было ее нормальным состоянием.

Стирать в такой воде было тяжело. Мыла не было. Приходилось долго тереть и полоскать, а потом еще руками выдирать из ткани налипшую зелень.

Что поделаешь? Ни о каких памперсах еще не слышали, а пеленки приходится менять часто. Еще хуже – воздух в лесу тоже был влажным, и сохло все плохо.

Юля сама бы с удовольствием искупалась даже в такой воде. Однако неподалеку звучали голоса работающих пиратов, и раздеваться было чревато.

За женщиной никто не следил. Все равно никуда не денется. Можно было бы отойти подальше. Только пробираться сквозь заросли Юля побаивалась. Мало ли что может скрываться в них? Ладно, пусть не хищник, однако здесь водились змеи, которые всегда наводили ужас на женщину. Умер же от укуса один пират в начале похода! А отошел он в лес совсем недалеко…

Юля спешила. Приближался вечер, и хотелось до темноты вернуться к Наташе.

Наконец со стиркой было покончено. Юля тяжело вздохнула, сожалея о невозможности помыться самой, собрала постиранное и двинулась назад.

Шла она медленно. Не потому, что никуда не спешила. Просто приходилось постоянно уклоняться от всевозможных веток, колючек, лиан. А тут еще необходимость смотреть под ноги…