Один сон на двоих - Татьяна Владимировна Корсакова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Марта, – сказал Константин с мягким укором, – позволь, об остальном расскажу я. Мне очень хочется, чтобы конец этой истории наша девочка узнала от кого-то по-настоящему родного.
– Пожалуйста! – Марта отступила к книжному шкафу, и фигура ее почти растворилась в сумраке. – Не отказывай себе в удовольствии, любовь моя!
Прежде чем заговорить, Константин подошел к Игорьку, встряхнул его за плечо. Игорек застонал, открыл глаза.
– Не трогай его! – Лера шагнула к креслу, но Константин предупреждающе вскинул руку.
– Поразительно! Ты знаешь, что этот человек тебе не родственник, но все равно пытаешься его защитить, душа моя. Боюсь, мне придется тебя разочаровать. Но начну сначала. Как уже сказала Марта, ты пропала в тот самый момент, когда мы вышли на твой след. Ты как сквозь землю провалилась. Это теперь мы знаем про аварию и кому, а тогда… А тогда что мы только не предпринимали, чтобы найти тебя! Мне даже пришлось допросить твоих родителей. Твоих приемных родителей. У меня есть некоторые… способности.
– Гипнотические, – послышался из темноты голос Марты.
– Они действительно не знали, что с тобой случилось. Но, если тебе станет от этого легче, они не особо переживали. Ни отец, ни даже мать. Впрочем, мать хотя бы пыталась сделать вид, что ей не все равно. Она наняла частного детектива для твоих поисков. Но вот незадача, этот человек пропал точно так же, как и ты! Наши поиски застопорились, появились кое-какие дела…
– Ты ушел в штопор, Константин! Ты заигрался в эти свои вампирские игры! – сказала Марта с укором.
– Вампирские игры… – повторил Константин мечтательно. – Нет, это не я заигрался. Это такое особенное место. Дедуля Отто был прав, когда писал в своих письмах, про его целительные силы. Здесь все иначе…
– Избыточное потребление человеческой крови опасно в любом месте. Оно приводит к потере рассудка, Константин! – В голосе Марты теперь слышалась тревога. – Мы знаем массу примеров… Это безответственно с твоей стороны! Сначала тот автобус, потом эти туристы. Я закрывала на все глаза, но ты взялся за персонал центра, Константин! Ты поставил под удар весь наш план!
Константин улыбнулся, покачал головой:
– Любовь моя, ты говоришь так, словно я какой-то наркоман или алкоголик, неспособный контролировать свои низменные порывы. Кстати, о наркоманах и низменных порывах! Валерия, кто подсадил тебя на наркотики? Кто внушил чувство вины, неполноценности и прочие глупые страхи? Можешь не отвечать! Понимаю, что это больно. Поэтому скажу сам. Все это сделал твой любимый дядя Игорь. Ты можешь сколько угодно убеждать себя в обратном, такая защитная реакция свойственна человеческой психике, но давай я буду рассказывать дальше.
– Ты врешь, – сказала Лера, хотя уже сама прекрасно понимала, что так все и есть.
Константин не стал спорить, лишь покачал головой.
– Ты была помехой и обузой не только для своих родителей, но и для него. До твоего появления он был любимым младшим братом, единственным наследником. Какое-то время он присматривался, анализировал…
– Это неправда! – закричала Лера.
– Хорошо. – Константин вздохнул. – Я предвидел такую реакцию, поэтому давай спросим у него самого. – Он склонился над Игорьком, заглянул ему в глаза, сказал ласково: – Поговори с ней. Говори правду, скажи все, что чувствуешь и все, что думаешь. Говори!
И Игорек заговорил…
– Как же я тебя ненавижу, Лерун! – сказал он и сплюнул себе под ноги. – Ненавидел с того самого момента, как увидел тебя в первый раз! Ты отняла мое будущее, маленькая гадина!
– Игорек…
– Молчать! Да, это я подсадил тебя на дурь! Ты просила успокоительные таблетки, а я давал тебе наркоту. Ты просила ничего не говорить родителям, а я рассказывал твоему отцу, какая ты ненадежная, слабая и безмозглая. Было бы идеально довести тебя до передоза или самоубийства, но всякий раз, когда я уже был почти у цели, твоя мамаша запирала тебя в какую-нибудь клинику, и приходилось начинать все сначала.
– Расскажи про аварию, Игорь, – попросил Константин. – Расскажи, нам всем очень интересно!
– Аварию? – Игорек оскалился. Теперь он тоже был похож на упыря – яростного и беспощадного. – У тебя как-то получилось вырваться из-под контроля. Ты была чиста несколько лет и не подпускала к себе никого из семьи, даже меня. И твой папашка вдруг решил, что из тебя может выйти толк. Он так мне однажды и сказал, что ты можешь на что-нибудь сгодиться. А я не мог этого допустить, Лерун! Я слишком долго ждал…
– Что ты сделал, Игорек? – спросила Лера, уже зная ответ.
– Я нанял человека, заплатил ему чертову кучу бабок.
– То сообщение написал ты? Это был не отец?
– Я. Очень неосмотрительно оставлять мобильник без присмотра рядом с непутевым младшим братом. – Игорек хихикнул. – Ты тогда сильно расстроилась, Лерун? Надеюсь, что да. Ты расстроилась и слетела с катушек. В том баре было много свидетелей, готовых подтвердить, что ты села за руль пьяной. Моему человеку, этому безмозглому уроду, оставалось лишь организовать ДТП.
– Он организовал, – сказала Лера.
– Но он не убедился, что ты сдохла!!! – Игорек сорвался на визг. – Он сказал, что дело сделано, но не проверил даже чертов пульс! А когда я велел ему довести все до конца, ты пропала! Ты не сдохла, а испарилась, Лерун!
– Добрые самаритяне нашли ее в овраге и отвезли в больницу, – сказал Константин.
– А мне пришлось изворачиваться перед Аленой, ее матерью, рассказывать, что наша безмозглая девчонка снова сорвалась. И снова отправлять этого урода на ее поиски!
– Кстати, что стало с уродом? – спросил Константин с интересом.
– Я не знаю! Он пропал! Затерялся в этом чертовом городишке, в этих чертовых оврагах… – Голос Игорька затих, словно бы из него вышел весь воздух и все силы. – Он пропал, а ты нашлась…
– Я нашлась, Игорек. – Лера потерла глаза. В них как будто насыпали песка, смотреть было тяжело и больно, словно через пелену. Да, всегда больно разочаровываться в самых близких…
– Как же я тебя ненавижу… – прохрипел Игорек, и в этот самый момент над ним склонился Константин.
Случившееся секундой позже Лера не видела из-за застилающей глаза пелены и стремительности происходящего. Игорек дернулся, как-то неестественно выгнулся в кресле, запрокинул голову, глядя прямо в глаза склонившемуся над ним Константину, а потом захрипел и забулькал, задергался в конвульсиях и застыл с открытым ртом и разорванным горлом.
Лера закричала. От ее крика задребезжало стекло в лампе…
– Все хорошо, душа моя, – сказал Константин, стирая с губ кровь. – Я за тебя отомстил. Я всегда присматриваю за теми, кого считаю членами своей семьи. А ты теперь одна из нас. Или скоро станешь одной из нас.
– Я скоро стану упырем?! Или сумасшедшей старухой, готовой кормить тебя своей кровью?! Или стареющей красоткой, которой никогда ни за что на свете нельзя становиться матерью?! Кем я стану в твоей стае, Константин?!
Неожиданно для самой себя Лера успокоилась, взяла себя в руки, взяла под контроль то, что бурлило в ней и рвалось наружу. Она приготовилась.
– Не получится по-хорошему, – послышался из темноты голос Марты. – Бокс из пуленепробиваемого стекла и лаборатория в Цюрихе – наилучший выход, Константин. Не нужно изобретать велосипед, твой прадед знал, как обращаться с такими, как она. Глупо рассчитывать, что она станет жертвовать свою кровь добровольно.
– Даже ради наших будущих детей? – Лицо Константина расплылось в улыбке, которая не оставляла ни единого сомнения в том, что он сумасшедший. – Даже ради своих будущих маленьких племянников? Что скажешь, кузина?
Он смотрел на Леру глазами, в которых плескалось безумие. По его лицу скользила тень скорой трансформации.
– Пошел к черту! – сказала Лера, группируясь, мысленно собирая в кулак все свои силы, готовясь к неминуемому нападению.
– Как невежливо. – Константин покачал головой. – Тебя приняли в лоно семьи, можно сказать, поделились своей болью, а ты не хочешь поделиться своей.
Трансформация в упыря началась как-то исподволь: что-то тихо щелкнуло, словно сломалась какая-то из лицевых костей, челюсть выдвинулась вперед, клыки тоже выдвинулись, глаза налились чернотой и голодной мутью.
– Константин! – вскрикнула Марта и встала между Лерой и наступающим на нее монстром. – Константин, опомнись!
Это только со стороны казалось, что Марта ее защищает. Увы, на самом деле, она не видела в Лере человека. Она видела в ней лабораторную крысу. Бесценную лабораторную крысу. И она стояла на линии огня: заслоняя Леру от Константина, а Константина от Леры. Наверное, если бы Марта была таким же кровожадным монстром, Лера бы не колебалась, не думала про линию огня. Но Марта была человеком, и Лера замешкалась. Промедление стоило ей свободы. Стараясь не упустить из вида этих двоих, она совершенно забыла про Розалию. Лера вспомнила о старухе, лишь когда острая игла
