Второй шанс для двоих (СИ) - Игорь Гребенчиков

— К черту, — сплюнул я. — Знаешь, вот поговаривают: «Не имей сто рублей, а имей сто друзей». Брехня все это. Не бывает у людей столько друзей. Друг, если он и есть, то только один. Максимум — двое. У меня это ты. Еще я могу сюда за уши притянуть Кристину, с которой вместе в клинике работаем. И все. И знаешь, что? Мне этого достаточно. Я хотя бы в вас уверен.

— Спасибо, конечно, я в тебе тоже никогда бы не засомневался, — искренне улыбнулся Дэнчик. — Но, Макс, пожалуйста, ну будь ты тактичнее. Я прошу тебя об этом не потому, что у меня, — он понизил голос до шепота. — Виды на Славю, ты не подумай ничего такого. Если встанет выбор между тобой и ей, то мое решение очевидно. А потому что о тебе переживаю.

— Не нужно, брат, — отстранился я. — Кстати, вот уже больше суток задаюсь вопросом — чем она тебя так зацепила?

— Да сам пока не особо могу сформулировать, — запнулся Дэнчик. — Красивая, ответственная, всегда готова помочь… Я когда с ней вчера в столовой сидел — будто под другим углом саму суть человека увидел. Не знаю, мне просто так спокойно с ней. Никогда такого не испытывал.

Вот смотрю на его глаза искрящиеся и завидую даже белой завистью. Везет же ему, скотине эдакой. Никогда не замечал, чтобы он попадал в ситуацию, когда утопаешь в боли от ножа в спину. Химическая реакция обходила его стороной.

— Вот знаешь, Дэн, ты со своей любвеобильностью вскоре с позволения Слави сможешь делать в этом лагере, что хочешь. Я, со своей циничностью, в принципе могу говорить, что хочу, без чьего-либо позволения. Мы можем всё, брат! Мы даже можем захватить мир! Ну, начнем пока с «Совенка».

— Ой, да иди ты в баню, — он очень мастерски сделал вид, что прослушал. Но я-то знаю…

Уже в библиотеке мы, не задерживаясь, прошествовали вдоль книжных полок в сторону расположившегося в самом углу помещения, скрывшегося за обитой дерматином дверью. Женя дернула за ручку и пригласила в просторную комнату, где нас уже дожидалась Лена вместе с какой-то другой девочкой, подозрительно смахивающей на нее саму, и троица мальчуганов возраста Ульянки.

— Ну, вот и все из заявленных на данный момент актеров в сборе, — радостно объявила Славя. — Так, ну, с Леной вы уже, понятное дело, знакомы, — обратилась она уже к нам с Дэнчиком. — А это ее младшая сестра Алена.

А, ну теперь ясно, откуда такое почти что стопроцентное сходство. Разве что волосы не фиолетовые, хотя тоже отдавали эдакой синевой.

— Приветики-букетики! — радостно замахала рукой Алена. — Слушай, у тебя здоровские очки. Из заграницы заказывал?

— Ага… — протянул я, неслабо удивившись такому напору со стороны девушки. С характером у сестер явно несостыковочка. Уже более чем понятно.

— Алена, это Денис и Максим, наши новенькие, — представила нас ей Славя. — А эти три молодца, — кивнула она в сторону ребят. — Наши помощники и актеры эпизодических ролей — Гоша, Юра и Женя.

Троица синхронно кивнула. А у меня возникло очень неловкое чувство дежавю, ибо опять поймал себя на мысли, что было что-то до жути знакомое в их юношеских и таких контрастных по отношению друг к другу личиках. Один весь такой дерганый, словно у него был какой-то нервный тик, с лица второго не сходила улыбка, и нос почему-то красный, а третий, упитанный и массивный, да еще и с почти налысо бритой головой. Не удивлюсь, если считался за неформального лидера.

— Все знакомства и чаепития потом — сейчас читка, — нахохлилась Женя. Взглянув на нас с Дэном взглядом, полным презрения, залезла в тумбочку, выудила оттуда небольшую стопку бумаги и протянула ее нам. — Ваш сценарий. Две копии. Смотрите, не потеряйте, новые вам никто не даст.

Ой, да не беда. Сфоткаю на телефон и всех делов, если уж вопрос ребром ставить.

— Значит так, новенькие, слушайте внимательно суть водевиля. Да и стареньким тоже полезно будет, — Женя безрезультатно поправила вихор на макушке и продолжила разглагольствовать. — Богатый откупщик Золотников, которого будет играть Максим, со своим сыном Александром, то бишь Денисом, едет из Тамбова в Санкт-Петербург, в дом своей бывшей возлюбленной Дарьи Семёновны, которую играю я.

Не поперхнуться было адски тяжело, но я смог. Не, ну знаете что, я конечно не святой и в своей прежней жизни последние пять лет был, прямо скажем, не моногамным, но чтоб позариться на такую, как Женя — тут уж вы дали маху, господа. Заметив мой побелевший взгляд, библиотекарша издевательски хмыкнула и продолжила:

— Единственное состояние Дарьи Семёновны — ее красивая, но грубая и невоспитанная дочь Машенька. Ее играет Лена.

Мискаст, сразу говорю. Лена, безусловно, красавица, но вот в грубости и невоспитанности ее уж никак не упрекнешь. Хотя, в этом и состоит работа хорошего актера — безупречно отыграть такую роль, которая с тобой в реальной жизни не имеет ничего общего.

— В это же самое время в доме появляются дальние родственники Дарьи Семёновны из Тамбова — Кубыркина, на роль которой пока мы никого не нашли, со своей дочкой Катенькой, бывшей возлюбленной Александра, за исполнением Алены, которая потеряла честь и доброе имя, попав в любовную авантюру с гусаром.

И теперь у обеих женщин одна задача — отдать нерадивую дочку замуж за жениха побогаче. И вот здесь и начинается водевиль: влюбчивый Александр мечется от одной девушки к другой, а матери и их дочери строят козни друг другу за спиной жениха, стремясь заполучить все его состояние. Однако зритель должен обратить внимание на еще одну героиню водевиля, добрую и милую племянницу Дарьи Семёновны, Настеньку, которую и играет наша неподражаемая Славяна.

Активистка застенчива опустила глазки. А я про себя ухмыльнулся — если я все же что-то и понимаю в литературе, то более чем очевидно, кого в итоге выберет герой, которого предстоит отыгрывать Дэнчику. Интересное совпадение. Да и совпадение ли? Весьма хитро распорядилась госпожа Судьба.

— Вопросы есть? — уточнила Женя. Оных не было. Как я и ожидал — сюжет представлял собой идиотскую хрень для девочек. Какие тут могут быть вопросы? Отыгрывай свою роль с томными воздыханиями, вот и вся работа. Половина актеров в XXI веке на таких ролях карьеру сделали. — Чудесно. Тогда, начнем читку. Пока разрешаю без интонации, сейчас необходимо, чтобы каждый проникся сутью своего персонажа. Все открываем семнадцатое явление. Это почти в самом конце.

Зашуршала бумага. Явление начиналось со слов Александра. Я как прочитал — сразу в смех. Но я