Случайно... Конец (ЛП) - Памфилофф Мими Джин

Пенелопа не знала, что делать. Все так сложно.

— Симил? У тебя есть ещё что сказать?

— Что бы ты ни решила, я прошу только одного: сжалься над моим единорогом, Минки. Она не собиралась убивать всех в том мужском стрип-клубе, но кожаные стринги её разозлили!

— Хорошо-о-о, вздохнула Пенелопа. — Я объявляю перерыв, чтобы мы могли вынести приговор.

— Пока-пока, — Симил помахала им. — Пошли, Роберто, мне надо пописать.

— Симил, — сказал Роберто, который следовал за ней по пятам, — почему ты так счастлива? Всё очень серьёзно. — Он резко остановился. — Подожди. Ты что-то задумала, да?

Она подмигнула.

— Ты никогда не узнаешь.

***

Пять часов спустя

Божества вошли в переполненный зал суда. Все мгновенно замолчали, когда боги заняли свои места. Пенелопа пережила самый тяжёлый день в жизни. Она хотела оставаться объективной, но, учитывая личную связь с обоими подсудимыми, было нелегко. Тем не менее, она пришла к пониманию, что вся ситуация — это сладость и горечь, трагедия и радость, преступление и добродетель.

«Прямо, как в жизни».

И точно так же, как в жизни, можно сосредоточиться на уродстве, которое, несомненно, крылось в некоторых божествах, или сосредоточиться на добре. В конце концов, что люди, что боги выбирали то, что хотели видеть, поэтому им потребовалось целых пять часов, чтобы прийти к решению.

— Зак и Симил, пожалуйста, встаньте перед нами для вынесения приговора.

Они вышли на середину зала.

Пенелопа с сожалением вздохнула.

— Зак, мы понимаем, что тобой управляли эмоции, и что любовь может заставить пойти на сумасшествие. Но твой обман и предательство брата и меня нельзя игнорировать. Я лишь надеюсь, что твоё наказание поможет понять, что любовь — не получение желаемого любой ценой, а отдача всего себя ради счастья другого. Любовь бескорыстна и жестока, но никогда не бывает эгоистичной и не оправдывает риска жизни невинного ребёнка. Зак, за твои преступления мы приговариваем тебя к изгнанию. Твои силы будут нейтрализованы, и ты будешь жить в человеческом мире, пока мы не увидим, что ты действительно познал смысл любви. — Зак смотрел прямо перед собой без малейшей реакции. Пенелопа ничуть не удивилась. Он слишком горд, чтобы показать слабость. — Симил, твои жестокие поступки и пренебрежение к чувствам других невыразимы. Но мы благодарны тебе за всё, что ты сделала. Я надеюсь, ты полностью осознаешь, насколько любезны мы были из-за этого. — Она остановилась на мгновение. — Таким образом, ты также лишаешься сил и приговорена жить в человеческом мире. — Пенелопа посмотрела на них обоих. — Похоже, вам обоим нужно научиться сопереживанию и бескорыстию. Вы останетесь в человеческом мире до тех пор, пока мы не почувствуем, что вы эволюционировали.

Симил фыркнула.

— Это может длиться вечно!

— Так тому и быть, — возразила Пенелопа. — У тебя есть талант помогать другим, находить себе пару. И Зак, тебе отчаянно нужно узнать из первых рук, что такое настоящая любовь. Так что, в дополнение к изгнанию, вы будете служить. Настоящим вы приговариваетесь помочь ста бессмертным — вашим братьям и сёстрам, нашим друзьям-вампирам, Пиел, любому бессмертному — найти свои вторые половинки. Мы надеемся, что на передовой вы осознаете, насколько неправильно поступали.

— Это просто смешно! — рявкнул Зак. — Я не стану играть роль грёбаного Купидона!

— Уберите его из зала суда, — приказала Пенелопа солдатам.

— Какая несправедливость! — закричал Симил с южным акцентом. — Я дала вам всем повод жить! Спасла этот проклятый мир! И этим вы мне отплатили? Я сейчас упаду в обморок. — Она прижала тыльную сторону ладони ко лбу.

Пенелопа посмотрела на Роберто.

— Я предлагаю тебе забрать мисс Скарлет О'Хам, пока мы не передумали. И Роберто? Поздравляю. Я рекомендую тебе найти очень, очень хорошую няню.

Роберто кивнул и поднял Симил, выглядя при этом совершенно спокойным, вероятно, потому, что у него не отобрали любовь всего его существования.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Симил извивалась и махала руками, устраивая грандиозное шоу. Из неё ужасная актриса.

— Это ещё не конец, пиндосы!

Зак, Симил, Роберто и его вампиры исчезли из зала суда.

— Вау. Это было напряжённо. И странно. — Пенелопа покачала головой.

Кинич обнял её.

— Ты молодец, любовь моя. И им будет от этого только лучше.

Но ей было больно видеть, как страдает Зак, даже после всего, что тот натворил. Однако пора двигаться дальше.

— Что касается Чаама, то после сегодняшних изменений, он освобождён от всех проступков. Он не пойдёт на суд. — Она посмотрела на Чаама и Мэгги. — Мы желаем вам только самого лучшего в вашей совместной жизни.

Мэгги и Чаам обнялись.

— Подожди, — произнесла Эмма, встав. — А как же моя бабушка?

Дерьмо. Они совсем забыли о бабушке Эммы. Её похитили Мааскаб, отравив магией мозг, и, в конечном итоге, она стала их лидером. Но её схватили и вылечили, как считали, но нечем было доказать, что тёмная энергия покинула организм. Пенелопа посмотрела на Эмму.

— Думаю, что лучше всего внимательно следить за ней. Двадцать четыре часов семь дней в неделю, пока мы не убедимся, что она больше никому не причинит вреда.

— Я хотел бы за ней наблюдать.

Все посмотрели на пожилого джентльмена в спортивном костюме.

— Разве это не бывший… Католический священник? — прошептала Пенелопа Киничу.

— Да, — ответил он.

— Отец Ксавьер, вы уверены? — спросила Эмма.

Он улыбнулся.

— Я больше не «отец», но да, уверен. Я проводил много времени с Габриэлой во время её выздоровления. Мы очень привязались друг к другу. — Он подмигнул.

Ага. Теперь всё ясно. Бывший священник влюблён в бывшего правителя армии Мааскаб.

Пенелопа пожала плечами.

— Конечно. Почему, чёрт возьми, нет?

Эпилог 2

Восемь месяцев спустя

Маакс открыл глаза и увидел, солнце сквозь стеклянные двери, ведущие на балкон Эшли. Над кроватью висела большая чёрно-белая фотография, на которой он, голый по пояс, стоял на пляже, держа на руках щенка лабрадора по кличке Посейдон.

Маакс улыбнулся и покачал головой. Эшли снова занялась фотографией и заставляла его позировать почти ежедневно. Он держал фрукты, занимался сёрфингом, стирал и готовил. Она сказала, что никогда не перестанет с трепетом смотреть его… и что он не стул. Да и неважно. Всё, что угодно, чтобы сделать её счастливой. Потому что именно это она и сделала для него.

Впервые в жизни он был счастлив.

Маакс перевёл взгляд на спящую Эшли, у которой округлился живот, и ласково погладил её, представляя красивого ребёнка. Его ребёнок. Его жена. Впервые за семьдесят тысяч лет он по-настоящему понял, что такое любовь. Эшли научила его этому.

Забавно, потребовалось лишиться сил и отдать Эшли, чтобы понять, что произошло. Конечно, Эшли многому его научила. После их воссоединения в сеноте Маакс начал делиться с ней своей историей, годами изоляции, миссиями, которые он выполнял, чтобы спасти неразрешимые ситуации (например, Чаам) и его нежеланием по-настоящему позволить кому-то стать частью его существования. А ещё рассказал о видении, которое было у него в день, когда она ударилась головой и о том, как нить света, соединявшая их, превратилась в спасательный круг для его души. Естественно, Эшли настаивала на том, что он спас её от желания умереть, но Маакс никогда не будет смотреть на это таким образом. Она спасла его от ада. И теперь, с её даром любви, она была полна решимости спасти других, включая еженедельные консультации для Зака и Симил, которые открыли в Лос-Анджелесе брачное агентство для бессмертных. Оба решили превратить это в бизнес и заработать немного денег, пока будут отбывать наказание. Эти двое были такими безнадёжными, но он любил Эшли ещё больше за то, что она пыталась им помочь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})