Территория - Дмитрий Видинеев

Вой схватил его за плечи и начал трясти.

- Приди в себя, мать твою!

Приемник в руках Анны перестал вибрировать. Из него слышался треск и шорохи. Порталы в лесу продолжали издавать рев, но он становился все тише и тише. Анна оторвала взгляд от приемника, растерянно посмотрела на Воя и Эльдара. Гнев в ее глазах угас, она будто очнулась от кошмарного сна и теперь плохо соображала, вернувшись в реальность.

Эльдар вскрикнул и часто заморгал. Только что на его глазах произошла странная вещь: чудовище вдруг превратилось в Воя. А вот и Анна стоит рядом, сжимая в руках приемник. И нет никаких псов! Никаких чудовищ, никаких клыков! Жизнь продолжается!

- Ты как? - спросил Вой, заметив, как во взгляде Эльдара тает безумие.

- Я?

- Пришел в себя?

- Не знаю. В голове будто... не знаю.

- Сейчас оклемаешься.

Вой встал, взглянул на Анну, потом поднял и сунул в ножны меч. Эльдар сел на асфальте, потрогал пальцами челюсть.

- Что... что случилось?

- Ты хотел вышибить себе мозги, - ответил Вой. - Я тебе помешал.

Эльдар застонал, схватившись за голову.

- Это была какая-то галлюцинация. Вот черт, я думал, что на меня нападают твари, думал, они меня сейчас на куски разорвут.

Анна сказала:

- Это все Океан! Я видела и ощущала его, когда боролась с морбестом внутри себя. Сейчас я тоже его чувствовала.

Вой вспомнил исполинские волны и смерчи в свете фиолетового солнца.

- Океан, - повторил он и вздрогнул, будто от самого этого слова веяло холодом.

Анна устало прислонилась спиной к стене гаража.

- Океан. Это что-то за гранью разума. Что-то из другого мира, - она взглянула на луну, нависшую над черными коробками домов. - Это сущность морбестов.

Вой подошел к луже, присел и начал смывать кровь, которая натекла из носа на губы и бороду. Боль в голове прошла, но общее состояние можно было определить словом "муторно". Во рту стоял кислый привкус, в висках стучала кровь.

- Поверить не могу, - проговорил Эльдар поднимаясь. - Я едва не покончил с собой.

Он представил себя лежащим на мокром асфальте. Голове - месиво из костей и кусочков мозга. Что же за сила заставила поверить, что самоубийство - лучший выход? Океан, как сказала Анна? Да, одно дело чудовища, которые хоть и странные твари, но все же состоящие из плоти, а другое - нечто невидимое, влияющее на мозги. Он поднял и повесил на плечо "Сайгу". Челюсть болела, во рту чувствовался вкус крови. Но это цена спасения. Такая мелочь. Он смутно помнил, что пытался душить Воя, которого принял за чудовище, и тот мог бы не ограничиться ударом в челюсть, но, видимо, сдержался.

Эльдар подошел и коснулся плеча Воя.

- Спасибо.

Вой зачерпнул воду из лужи и плеснул себе в лицо.

- Всегда - пожалуйста, - он поднялся и встретился взглядом с глазами Эльдара. - Надеюсь, я не пожалею, что спас тебе жизнь.

Через мгновение оба повернулись к Анне, так как из приемника раздался четкий детский голос:

- Они забрали Эллу, мамочка! Ей грозит опасность! Нужно спешить...

И все. Тишина.

Анна, Эльдар и Вой смотрели на приемник, ожидая снова услышать голос Артемки, но из динамика больше не донеслось ни звука.

Глава 28

Элла лежала на диване в холле Дома Культуры. На ее лицо падал лунный свет, тянущийся серебристой тропой из широкого окна. Рядом стоял Черномор и парень в футболке с надписью "ДДТ". За их спинами зиял черный дверной проем входа в кинозал. А справа, за деревянной стойкой, тянулись ряды вешалок раздевалки, которой пользовались только в осенний и зимний периоды. Сейчас же на стойке находился рекламный щит: "Распродажа обуви. Скидки 30%".

Черномор коснулся пальцами щеки Эллы.

- Будет не просто ее вернуть, - признал он. В пустом холле его голос отозвался эхом. - Элла всегда была упрямой девчонкой. Вся в меня. Знаешь, Игорь, я не могу ее винить в том, что она сбежала. Ей ведь ничего не известно о Красоте, - он склонился над дочерью и сделал глубокий вдох. - О да... запахи осени. Они уже не те, что раньше, но аромат увядших цветов все еще чувствуется. Миры меняются, свет лун гаснет. Такова реальность, - Черномор повернул лицо к Игорю. - Скажи мне вот что... ты не жалеешь об изменении? Не жалеешь, что стал иным?

- Ни капли, - ответил тот. - Это лучшее, что со мной случилось в жизни. Сейчас я счастлив. Кажется, счастлив.

Если бы он рассказал о своей жизни, то это была бы история о неудачнике, который смотрел на будущее, как на минное поле, затянутое туманом. Два года назад его бортанули за пьянство из рок группы "Молот" им же самим организованной. С того времени группа записала два, ставших успешными, альбома, и исколесила с гастролями всю Россию. А что оставалось Игорю, несчастному и, как он считал, преданному всеми, музыканту? Конечно, бухать. Напиваться и повторять как мантру в пьяном угаре, что жизнь дерьмо, все люди козлы, а нормальные талантливые ребята обречены влачить жалкое существование.

Но настоящий перелом в сознании случился, когда Игорь пропил электрогитару, на которой поставил автограф сам Джеймс Хэтфилд во время концерта в Москве в две тысячи втором году. С утратой гитары исчезли остатки веры, что все еще может наладиться, исчезла мечта. Тормоза сорвались и локомотив под названием "Жизнь несчастного музыканта" рванул под откос. Если до этого Игорь просто бухал, то теперь он бухал с остервенением, с единственным желанием забыться. Даже новость о том, что у него гепатит "А", Игорь воспринял спокойно, ведь жизнь от этого хуже не стала, потому, как хуже уже было некуда.

Однажды он увидел по телевизору концерт "Молота" и разрыдался. Теперь ему больше не казалось, что все люди козлы, а нормальные талантливые ребята обречены на жалкое существование. Теперь Игорь винил во всем только себя. Состояние "Одной ногой в могиле" сделало его мудрее. А может, он просто устал от самого себя.

И когда сегодня днем дверь его жалкой квартирки сломали и внутрь ворвались чудовища, Игорь даже не сопротивлялся. Он закрыл глаза и отдался на "милость" порождений белой горячки.

Потом пришла боль. Жуткая, невыносимая боль. Но то, что случилось после... Это было блаженство! Он прикоснулся к Красоте, стал ее частью. Посмотрел на мир глазами морбеста. То, что раньше имело смысл, стало не важным, все прошлые переживания показались ничтожными. Черное превратилось в белое, а белое в черное, и это было чудесно! Красота подарила иную жизнь. Жизнь, в которой нет места такой чепухе, как группа "Молот" и гитара с автографом Хэтфилда. Теперь у него было одно желание: служить Красоте! Правда он многого еще не понимал, а потому смотрел с завистью на Черномора, которого Красота сделала особо приближенным и посвятила во все свои тайны. Но ведь так всегда бывает: кто-то - пешка, а кто-то - король. Некоторые вещи не меняются. И не стоит забывать, что пешка может стать ферзем.