Служба Смерти - Натали Лавру

— Где сейчас Полина? — спросила я.

— Она живёт в Верхнем Волчке, с Егором. У него ей нравится больше, чем у бабушки. Она очень странная, себе на уме. Когда я приезжал, мы даже не разговаривали. Вряд ли она помнит тебя. Но если хочешь, я могу сделать так, чтобы вы увиделись.

— В другой раз. Но мне обязательно потребуется твоя помощь. А как мама?

— Бабушка сильно постарела, когда ты… ну… — Максим нервно поджал губы. — Но в целом держится. Тётя Света ездит к ней почти каждые выходные. Всё нормально.

— Им лучше не знать обо мне. Так будет лучше, — я снова с нежностью и восхищением посмотрела на сына. — Ты очень красивый. И такой здоровяк! Совсем взрослый, скоро уже женишься. Ты общаешься с Машей?

— Нечасто. Мне не нравится, что она похожа на своих родителей, плюс у неё сейчас такой возраст… вредный… — Максим поморщился.

— Ничего, со временем перевоспитаешь, как тебе надо. Ты достоин идеальной женщины.

— Я пока не очень задумываюсь от этом, но все говорят, что это очень важно для клана, — он вернул мне телефон. — Всё, можешь посмотреть.

«Диана, возвращайся».

— Максим, мне пора, — я посмотрела ему в глаза. — Помни, что я люблю тебя. И всегда буду любить.

Он сжал меня в объятиях, не желая отпускать. Плакал, умолял, чтобы я осталась с ним. Говорил, что никого не боится, и если надо, пусть они забирают себе и его душу. И тем сильнее разжигал боль у меня в груди.

— Ты не знаешь, о чём говоришь! — из последних сил пыталась объяснить я. — Если бы мне дали выбор: превратиться в ничто или стать тем, кем я являюсь сейчас, я выбрала бы первое. Ты должен быть счастливым и свободным…

«Ты не в себе, Диана. Пожалуйста, успокойся. Я жду тебя».

Я встала, но немощь тут же сковала моё тело, глаза начали закатываться, боль в груди стала невыносимой.

— Мама, что с тобой? — подхватил меня на руки Максим.

Нити сознания ещё пытались бороться с забытьём, но я уже не могла произнести хотя бы слово или сформулировать даже самую простую мысль.

«Диана! Диана, ответь хоть что-нибудь! — взволнованно взывал ко мне Дилан. — Слушай мой голос, я сейчас приду».

Глазами Дилана я видела, что он выскочил из машины и бросился ко мне. Я чувствовала, как он хлопает меня по щекам, как его горячая ладонь массирует мне грудную клетку, слышала, как он просит, чтобы я боролась.

Когда Дилан понял, что я уже где-то далеко, он сказал Максиму:

— Я забираю её, у вас было время попрощаться.

— Мама, очнись! Мама, я не хочу тебя отпускать… — не желал меня отдавать Максим, его руки крепко обвились вокруг моей талии.

— Её здесь больше нет, Максим! — грубо ответил Дилан. — Перестань уже быть мальчишкой!

— Она не хотела уходить! Что ты с ней сделал? — сквозь слёзы и всхлипы кричал Максим. — Отвали от неё! Я ненавижу тебя!

Дилан, вместо того чтобы тратить слова на споры, ударил сына так, что тот перелетел через скамью. Затем воспользовался моментом и исчез со мной на руках.

Я не злилась на него за это. Дилан сам был в отчаянии, поэтому не придумал ничего лучше.

Мои глаза окончательно закрылись. Силы остались только на то, чтобы слышать происходящее и наблюдать за действиями Дилана. Без меня он тут же ослаб, остановил машину на стоянке за углом и позволил эмоциям вылиться наружу. Он рычал и ревел одновременно, кусал собственный кулак. Потом он долго умолял меня отозваться:

«Диана, ты слышишь меня? Постарайся прийти в себя, любовь моя. Ты же слышишь меня, да? Ты же увиделась с Максимом, всё хорошо… Теперь нам пора возвращаться. Что мне сделать, чтобы тебе стало лучше? Пожалуйста, вернись?»

Однако к вечеру я всё ещё не пришла в себя. Паралич крепко сковал моё тело.

Дилан погнал машину в Москву, видимо, ждал, что мне станет лучше. На следующий день тоже не произошло никаких изменений.

Дилан снял номер в гостинице. Девушка на ресепшне спросила, всё ли со мной в порядке, видимо, испугалась, не мертва ли я. Ей ответили, что я просто сплю, очень устала с дороги.

Наши планы рухнули из-за моего состояния. Дилан делал всё, чтобы я пришла в себя. Ему самому было паршиво без моих мыслей в его голове.

Мы провели в гостинице неделю. За всё время Дилан только один раз оставил меня одну, когда ездил продавать машину перекупщикам.

На седьмой день я смогла позвать его по имени и сказала, что завтра вылетаем, пусть бронирует билеты. В ответ я была расцелована и стиснута в кольце рук.

Всю неделю я ничего не пила и не ела. Силы не торопились восстанавливаться. Настроения возвращаться к работе не было. Мысли упорно возвращались к Максиму.

Дилану пришлось позвонить профессору и перенести встречу. Тот, разумеется, любезно согласился. Наше полуторанедельное отсутствие не было фатальным.

Звонков от Иуоо, как ни странно, не было. Никто нас не торопил и не беспокоил. Может, верховный не знал о нашей встрече с Максимом?

На восьмой день я всё ещё не могла самостоятельно встать на ноги, но дольше ждать было нельзя.

Дилан заставил меня напиться его крови. Он одел меня,