Парадокс времени - Йон Колфер

— Хорошая штука — магия, — сказал он, покрутив левой рукой.

— Свою надо было беречь, — язвительно заметила Элфи.

— По иронии судьбы, не попытайся я исцелить мать, Опал позволила бы ей выздороветь. Именно мое путешествие в прошлое легло в основу плана Опал, который она попыталась осуществить, последовав за нами в будущее.

— Лучше бы ты спал, — проворчала Элфи, сматывая страховочный трос. — У меня бы голова меньше болела.

— Все дело в парадоксе времени. Если бы я ничего не сделал, не возникло бы необходимости что-либо делать.

Элфи коснулась рукой шлема.

— Сейчас вызову Жеребкинса, и вы чудесно пообщаетесь.

Садовые фонари озаряли гравий мягким светом, заставляя камушки сверкать подобно драгоценностям. Высокие вечнозеленые деревья покачивались на ветру, шелестя ветвями, и казались живыми, как существа из книг Толкиена.

Артемис проводил взглядом направившуюся к главному входу Элфи.

«Если бы только, — подумал он. — Если бы только…»

Номер Первый сидел на ступеньках перед дверью в окружении увешанных новейшим оружием сотрудников Подземной полиции. Артемис знал, что код его ДНК стоит в их списке одним из первых, и им достаточно просто выделить соответствующую иконку, чтобы лишить его малейшей возможности бегства. Джуджу, словно охотничья шапочка, сидел у демона на голове и, судя по всему, наслаждался жизнью. Увидев Артемиса, он оживился и бросился в объятия юноши. Винтовки полицейских тут же запищали, и ирландец догадался, что иконка уже выделена.

— Привет, малыш. Как ты себя чувствуешь в нашем времени?

За лемура ответил Номер Первый:

— Прекрасно. Особенно после того, как он понял, что никто не собирается втыкать ему иголки в голову.

Артемис кивнул.

— Ты синтезировал жидкость. Я тоже рассматривал такой вариант. А где доктор Шальке?

— Свалился, как только Опал исчезла. Дворецки отнес его в комнату для гостей.

— А?..

— Формально Артемис-младший — ты, — ответил Номер Первый. — Но я понимаю, что тебя интересует. Я вернул его в его время. Отправил с ним капитана спасателей, а сам остался здесь в качестве указателя. Мне подумалось, ты предпочел бы убрать его отсюда как можно быстрее, учитывая тот факт, что твой отец и близнецы уже едут домой.

Артемис пощекотал Джуджу под подбородком.

— Да, могло выйти недоразумение.

— Мы обещали не стирать ему память, я знаю, — встревоженно произнесла Элфи, — но меня не приводит в восторг мысль о том, что в изощренном уме крошки Фаула сохранятся знания о волшебном народце.

Артемис вскинул бровь.

— В изощренном уме? Очаровательно.

— Послушай, если будешь обижаться на очевидное…

Номер Первый вдруг побледнел. Дернув хвостом, он приподнялся над ступенями.

— Кстати, об этом обещании. Мне же никто ничего не сказал.

Элфи уставилась на него.

— И ты стер ему память?

Номер Первый кивнул.

— И Шальке тоже. А еще я поместил остаточное заклинание в глазные яблоки Артемиса, чтобы тот Дворецки тоже все забыл. Ничего особенного, обычная амнезия. Мозг сам заполнит пустоты, измыслив правдоподобные воспоминания.

Элфи содрогнулась.

— Остаточное заклинание в глазных яблоках!.. Отвратительно.

— Отвратительно, но гениально, — заметил Артемис.

Элфи не верила своим ушам.

— Почему ты не возмущаешься? Я думала, ты произнесешь речь. С закатыванием глаз, заламыванием рук и прочими фауловскими штучками.

Артемис пожал плечами.

— Я знал, что это случится. Я же ничего не помнил, значит, мне стерли память, и, следовательно, мы победили.

— Ты всегда знал.

— Не знал только, какой ценой.

Номер Первый вздохнул.

— Значит, меня «отмазали», как говорят люди?

— Конечно, — сказала Элфи, похлопав его по плечу. — И у меня камень с души свалился. Жуть как приятно…

— Кстати, о приятном, я укрепил атомарную структуру вас обоих. Она настолько разболталась в потоке времени, что просто поразительно, как вы не развалились. Могу представить, как трудно вам было сосредоточиться.

— Ладно, ты укрепил мои атомы, но я вынужден просить еще об одной услуге, — сказал Артемис. — Мне нужно послать в прошлое одно сообщение.

— Мне приказано больше не открывать туннель времени, но, может быть, осталась щелочка, — сказал Номер Первый.

Артемис кивнул.

— Я так и думал.

— Куда и в какое время?

— Элфи знает. Сможешь сделать это из Тары.

— Кстати, как правильно пишется «колоссальное»? — с улыбкой спросила Элфи.

Артемис отступил на шаг и, подняв голову, посмотрел на окно родительской спальни. Джуджу передразнил его, прыгнув ему на плечи и запрокинув маленькую головку.

— Почему-то я боюсь подниматься туда.

Он заметил, что от волнения ломает пальцы, и поспешил спрятать руки в карманы пиджака.

— Ей столько пришлось пережить, и все из-за меня. Как она должна была…

— А мы? О нас-то с Элфи не забывай, — перебил его Номер Первый. — Нас, между прочим, окунули в животный жир. Ты даже представить не можешь, насколько это гнусный трюк. По сравнению с ним заклинание в глазах — воплощение хороших манер.

— А я превратилась в девчонку, — добавила Элфи, подмигнув Артемису. — Верх неприличия.

Артемис заставил себя улыбнуться.

— Странно, но после всех ваших обвинений мне не стало лучше. И ДНК-пушки тоже не повышают настроение.

Элфи жестом велела полицейским разойтись, потом, наклонив голову, выслушала сообщение.

— Приближается вертолет. Это твой отец. Нам пора исчезнуть.

Номер Первый шутливо погрозил пальцем.

— И это не просто фигура речи. Нам действительно пора. Я знаю, люди используют это слово даже в тех случаях, когда исчезать не собираются, поэтому, дабы избежать недопонимания…

— Я все понял, Номер Первый, — тихо произнес Артемис.

Элфи согнула руку в локте, и Джуджу тут же запрыгнул на нее.

— У нас он будет в большей безопасности.

— Я знаю.

Он повернулся к Элфи и посмотрел ей прямо в глаза, карий и голубой.

Она тоже посмотрела ему в глаза, потом включила крылья и взмыла над землей.

— В другое время, — сказала она и поцеловала его в щеку.

Он был уже у двери, когда Элфи окликнула его.

— Знаешь, Фаул? Ты совершил добрый поступок. Ради того, чтобы его совершить. Не ради выгоды.

Артемис поморщился.

— Знаю. Я просто в ужасе.

Он опустил глаза, собираясь с духом, чтобы сказать нечто важное, а когда поднял голову, рядом с домом уже никого не было.

— До свидания, друзья, — сказал он. — Берегите Джуджу.

Артемис услышал шум вертолета, подходя к двери материнской спальни. Ему предстояло многое объяснить, но почему-то он думал, что Артемис-старший не станет вдаваться в детали, увидев Ангелину здоровой.

Юноша пошевелил пальцами, собрался с духом и вошел в спальню. Постель была пуста. Мать сидела у зеркала и в полном отчаянии смотрела на свои волосы.

— О боже, Арти! — воскликнула она с притворным ужасом, заметив в зеркале отражение сына. — Ты только взгляни на меня. Я должна немедленно вызвать из Лондона бригаду парикмахеров.

— Ты прекрасно выглядишь, мама… гм, мамочка.

Ангелина несколько раз провела расческой с перламутровой ручкой по длинным волосам, и с каждым движением к ним возвращался привычный блеск.

— Да, учитывая, что мне пришлось пережить.

— Ты была больна. Но тебе уже лучше.

Ангелина развернулась на стуле и протянула к нему руки.

— Иди сюда, мой герой. Обними свою маму.

Артемис был счастлив исполнить ее просьбу.

И тут его царапнула тревожная мысль: «Герой? Почему мама назвала меня героем?»

Обычно жертвы гипнотических чар полностью лишаются воспоминаний. Но Дворецки помнил, что сделала с ним Опал, даже описал свои ощущения Артемису. Шальке стерли память. Но что с матерью?

Ангелина крепко прижала его к себе.

— Ты столько сделал, Арти. Ты так рисковал.

Шум винтов стал ближе. От него задрожали окна. Отец вернулся домой.

— Ничего особенного, мамочка. Так поступил бы любой сын.

Ангелина положила ладонь ему на затылок. Он почувствовал ее слезы на своих щеках.

— Я все знаю, Арти. Все. Это существо оставило мне свои воспоминания. Я пыталась сопротивляться, но она была слишком сильна.

— Какое существо, мама? У тебя был жар. Галлюцинации, больше ничего.

Ангелина отодвинула его на расстояние вытянутых рук.

— Я находилась в воспаленном мозгу пикси, Артемис. И не смей мне лгать, будто этого не было. Я видела, как твои друзья едва не погибли, пытаясь тебе помочь. Как у Дворецки остановилось сердце. Видела, как ты спас нас всех. Посмотри мне в глаза и скажи, что ничего этого не было.

Артемис вдруг обнаружил, что не в силах взглянуть матери в глаза, а когда заставил себя это сделать, не смог солгать.