Царь Соломон - Люкимсон Ефимович

Завершается вторая глава монологом влюбленной, разлученной с любимым, грезящей о встрече с ним, так что сама природа словно сопереживает этим грезам и помогает им:

…Заклинаю вас, дочери Иерусалима,газелями и степными ланями:не мешайте влюбленной,не тревожьте ее, когда она грезит……Воскликнул возлюбленный мой, обращаясь ко мне:«Встань, подруга моя, красавица моя, и иди за мною!Вот уже и прошла зима, дожди прошли, отшумели;цветами покрылась земля, настало время певчих птиц,и голос горлицы слышен в стране нашей;ветви смоковницы — в завязи плодов,и на благоухающих лозах появились ягоды.Встань, подруга моя, красавица моя, и иди за мною!..»«Не могу я сейчас пойти за тобой, — отвечаю я, — ибо велели нам:„Ловите шакалов и их детенышей, портящих виноградники, —Ведь появились на лозах ягоды“».Возлюбленный мой принадлежит мне, а я — ему;он ненадолго покинул меня, чтобы пасти отары свои среди тюльпанов…

Наконец, только в третьей главе после очередной «арии» невесты и славословий в ее адрес подруг в тексте возникает имя царя Соломона, но из него вовсе не следует, что он и есть избранник героини поэмы. Фигура царя скорее выступает здесь как символ могущества, богатства, красоты, страсти — словом, всего того, с чем связывается обычное человеческое счастье. Героиня не влюблена в Соломона, а отождествляет своего возлюбленного с ним:

Она вместе с подругами:— Вот ложе Шломо; вокруг него —шестьдесят отборных воинов Израиля.Все они владеют мечом, испытаны в битвах;меч — у бедра каждого;ночью охраняют они царя от опасности.Свадебный балдахин построил себе царь Шломоиз кедров ливанских.Колонны его — из серебра, ковры в нем расшиты золотом,сиденья там покрыты пурпурной тканью;любовью дочерей Иерусалима к их повелителюнапоен сам воздух в нем.Пойдите и поглядите, дочери Сиона, на царя Шломо в венце,которым мать увенчала его в день свадьбы —день, когда сердце его наполнилось радостью.

Следующая, четвертая глава уже целиком строится на изысканных метафорах и сравнениях, достаточно характерных для народа, живущего скотоводством и земледелием. Эротическое напряжение в ней усиливается, слова и сравнения становятся все более откровенными. Суть этой главы состоит в том, что, несмотря на всю силу влечения, влюбленные пока, до брака, остаются запретны и недоступны друг для друга. Сама эта недоступность лишь еще больше усиливает их страсть:

Он — Ей:— Как прекрасна ты, подруга моя, как прекрасна!Подобна голубке ты!Волосы твои, скрепленные гребнем, струятся,как стадо коз, сбегающих с гор Гильада.Зубы твои белы, как белоснежная шерсть овециз отборной отары после купания;подобно овцам этим, зубы твои — один к одному,и ни малейшего нет в них изъяна……Шея твоя подобна башне Давида —Лучшему творению зодчих.Подвески ожерелий на ней — словно множествовисящих на башне щитов и колчанов героев.Груди твои — как две юные лани, лани-близнецы,пасущиеся среди тюльпанов……Речи твои сладки, невеста, как сотовый мед;молоко и мед под языком твоим.И запах одежды твоей — как запах деревьев ливанских.Недоступна ты, сестричка моя, невеста, как райский сад,недоступна, как текущий под землей источник,как влага в запертом колодце.

В пятой главе герой поэмы обращается поочередно то к невесте, то к друзьям, призывая их есть и пить на этом пиру допьяна, а невеста рассказывает подругам свои потаенные сны о любимом, один из которых исполнен подлинного драматизма:

…Помню, как душа моя рвалась к нему,когда он обращался ко мне,а теперь я искала его и не находила,звала его, а он не откликался.Повстречались мне стражники, обходившие город;избили меня, изранили,шаль сорвали с менястражи стен городских.Заклинаю вас, дочери Иерусалима:если вы встретите возлюбленного моего,скажите ему, что я больна любовью.

В этот момент звучат резонные вопросы «девичьего хора»: «Чем возлюбленный твой отличается от других, прекраснейшая из женщин? Чем возлюбленный твой отличается от других, что ты так заклинаешь нас?» (Песн. 5:9).

И героиня отвечает, полная уверенности в том, что ее избраннику нет подобного во всем мире: «Белолиц мой возлюбленный и румян; не найти подобного ему и среди десятков тысяч…» (Песн. 5:10).

Большую часть шестой главы составляет гимн героя поэмы в честь любимой, которая для него не сравнима ни с одной из самых прекрасных жен и наложниц царя:

Шестьдесят цариц у царя и восемьдесят наложниц,и девушкам в стране нет числа.Но ты — единственная голубка моя непорочная:одна ты уродилась такою у матери своей,сокровище ты родившей тебя.Видя тебя, восхищаются тобой девушки,царицы и наложницы восхваляют тебя…

В седьмой главе впервые возникает имя героини «Песни песней» — Суламифь (Шуламит), но, возникнув, тут же словно забывается. В этой главе многие уже использованные ранее метафоры повторяются, но наряду с ними возникают новые, изысканные и дерзкие одновременно; эротизм достигает своего пика; ни Он, ни Она не скрывают своего желания слиться в любовном соитии:

Он — Ей:— …Пупок твой — круглая чаша,да не иссякнет в ней хмельной напиток нашей любви!Твой живот плодоносный —холмик пшеничных семян на току,окруженный тюльпанами……Стан твой строен, как пальма;Груди твои — виноградные гроздья.Мечтаю я: взобраться бы мне на пальму,ухватиться бы за ветви ее,и пусть будут груди твои гроздьями винограда в моих ладонях,яблочный аромат твоего дыхания обвеет меня!..

Она — Ему:— …Я принадлежу возлюбленному моему, и я желанна ему…Приди, возлюбленный мой, выйдем в поле,проведем ночь среди киперов……Уже благоухают цветы смоковницы,и у входа в шалаш наш много разных сладких плодов —нового урожая и прошлогоднего:все я для тебя сберегла, мой возлюбленный…

Заключительная восьмая глава как бы распадается на две части. Первая из них представляет собой поистине гениальный гимн любви:

Запечатлей меня в сердце своем, не разлучайся со мной,как не расстаешься ты с перстнем на пальце своем;ибо всевластна, как смерть, любовь,жестока, как преисподняя, ревность;стрелы любви — лучи палящие пламени все пожирающего.Ливни не в силах загасить любовь,И речные потоки не зальют ее.Если бы захотел человек прибрести любовьценой всех богатств дома своего —он был бы отвергнут с презрением.

Но во второй части снова возникает Соломон и промелькнувший ранее мотив виноградника, который поставили братья сторожить героиню, и затем уже в финале опять звучит любовная тема: