Красный Дракон Империи (СИ) - Панов Евгений Николаевич

Практически сразу после ухода Туполева и Поликарпова в кабинет буквально ворвался молодой мужчина с растрёпанной шевелюрой и горящими глазами.

— Здравствуйте. Мне срочно нужен товарищ Головин, — выпалил он на одном дыхании.

— Головин это я, — сказал я слегка удивлённый происходящим. Понятно, что просто так в нашу контору никто с улицы не войдёт, но и таким образом тоже ещё никто не врывался.

— А вы, собственно, кто?

— Я Люлька. Архип Люлька.

— Вот так встреча! — я искренне обрадовался, потому что уже собирался вызывать его к нам, — Здравствуйте, Архип Михайлович. Вы присаживайтесь и рассказывайте, что именно вас так взволновало?

— Вот это, — Люлька разложил на столе чертежи, бесцеремонно отодвинув в сторону всё, что ему мешало, — Это…это гениально. Я только-только подошёл к пониманию процессов, а тут практически готовая схема, да ещё и с чертежами. Чьи они?

— Ваши, Архип Михайлович, — было интересно наблюдать за увлечённым человеком, с восхищением смотрящего на выполненные мной чертежи.

— Но я ничего подобного не делал, — Люлька поднял на меня глаза, — Я не стану присваивать себе чужие разработки.

— Тогда сделайте так, чтобы эти разработки, — я кивнул на чертежи, — стали по настоящему вашими. Как видите тут больше схемы и эскизы. Вот и превратите их в настоящие рабочие чертежи. А о разработчике всего этого не думайте. Он в другом мире.

Уж не знаю, что подумал Люлька, но я ни словом не соврал. Тот, другой Люлька, остался в другом, параллельном мире.

Мы ещё долго обсуждали проблемы и перспективы турбореактивных двигателей. Напоследок я так же попросил Люльку не затягивать с работами. Эти двигатели нужны были как воздух.

В течении ближайшей недели у меня в кабинете побывали практически все руководители авиационных КБ. Все они получили персональные задания и сроки исполнения. Затем настал черёд конструкторов стрелкового оружия, артиллеристов, танкистов. И каждый доказывал, что выдвинутые требования невыполнимы, а сроки нереальны. Со всеми разговор заканчивался одинаково. Задачи поставлены, цели ясны, сроки определены. За работу, товарищи.

Берия только посмеивался, глядя на мою взмыленную физиономию. Сам он сутками пропадал на полигонах и в лабораториях. Собрал в одном КБ физиков-ядерщиков и озадачил их, в первую очередь, разработкой атомного реактора. Что-то у него ещё химичили вооруженцы с объёмно-детонирующими авиабомбами и вроде кое-что начало получаться.

В один из дней секретарь сообщила, что на приём попросился инженер с инструментального завода № 2 Слостин*. Фамилия была мне абсолютно не знакома. И вот в строго назначенное время в кабинет вошёл подтянутый мужчина и остановился в недоумении. С некоторых пор я начал ходить исключительно в форме с петлицами старшего майора госбезопасности и со всеми наградами. Это хоть как-то нивелировало мою молодую внешность и моментально закрывало рты любителям по разглагольствовать о своей значимости. Вот и у вошедшего случился когнитивный диссонанс. С одной стороны вопиюще молодой человек, а с другой заслуженный орденоносец в высоком звании.

(* Слостин Иван Ильич- советский конструктор стрелкового оружия. Разработчик многоствольного "шквального" пулемёта оригинальной конструкции)

— Э… мне бы товарища Головина увидеть, — неуверенно начал вошедший.

— Головин это я, — я с интересом смотрел на него, — А вы, как я понимаю, товарищ Слостин?

— Да, меня зовут Иван Ильич. Я работаю инженером-конструктором на заводе № 2 имени Киркижа. Я начал разработку шквального пулемёта, но ГАУ отказалось финансировать работы и посоветовали обратиться к вам, товарищ старший майор.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Меня зовут Виктор Михайлович. Вы, Иван Ильич, человек гражданский и так нам с вами общаться будет удобнее. Рад с вами познакомиться, — я протянул Слостину руку. Контакт. Фанатик оружия. Буквально болен идеей своего пулемёта.

— Ну, давайте рассказывайте о своём пулемёте.

То, что я увидел, повергло меня в шок. На дворе 1935 год, а у меня на столе лежат эскизы оружия, в котором в том мире любой узнал бы пулемёт в руках Терминатора из одноимённого фильма. Я на какое-то время просто потерял дар речи, а Слостин в это время расписывал перспективы своего пулемёта в плане повышения огневой мощи пехотных подразделений. Ещё бы ей не повыситься при расчётной скорострельности в 5000 выстрелов в минуту.

— Я так понимаю, что вот это, — я ткнул пальцем в бумаги, — в ГАУ назвали прожектёрством с чрезмерным расходом боеприпасов?

— Да, именно так они и сказали и посоветовали обратиться в ваш комитет, — с грустью ответил конструктор.

Я молча подошёл к столу и набрал прямой номер Ворошилова.

— Добрый день, Климент Ефремович. Головин беспокоит.

— Здравствуй, Виктор. Давно тебя нигде не видно и не слышно. Загонял тебя Берия в этом вашем комитете, — Ворошилов был в хорошем настроении.

— Да всё нормально, Климент Ефремович. Сами знаете какую работу делаем, так что больше времени ни на что не хватает.

— Ко мне из политуправления Балтийского флота обратились. Просят пригласить к ним автора и исполнителя песни "Синее море". Ты бы как-то выкроил время и съездил к ним.

— Непременно съезжу. А что касается работы, то у меня сейчас находится конструктор оружия Слостин Иван Ильич. Он разработал перспективный пулемёт, но ГАУ его завернуло. Этот пулемёт крайне необходим. Считаю, что нужно выделить товарищу Слостину отдельное КБ, которое будет заниматься этой тематикой, и создать режим наибольшего благоприятствования. Курировать работы будет наш комитет и я лично. От вашего наркомата необходима производственная база и поддержка разработок. И ещё, у меня до сих пор нет сведений по патронам 7,62х39 и 14,5х114.

— Так, конструктору твоему поможем и обеспечим всем необходимым. Он у тебя с Ковровского завода? Вот там и создадим КБ. Там и производственные мощности хорошие с опытными работниками. По патронам изготовили опытную партию. Что-то там помудрили со стволами и сейчас по одному их отстреливают. Обещали через неделю предоставить отчёт по испытаниям. Его я сразу отправлю к тебе.

— Спасибо, Климент Ефремович. Хорошие новости, — я попрощался с Ворошиловым и повернулся к Слостину.

— Вот как-то так, Иван Ильич. Организовывайте КБ, набирайте нужных специалистов и работайте. Ваш пулемёт крайне необходим, особенно его авиационный вариант. На этом и сосредоточьте всё своё внимание. И сразу начинайте разработку на его основе крупнокалиберного варианта под новый патрон 14,5 мм. По всем вопросам сразу обращайтесь ко мне или к товарищу Берии. Даже по самым малейшим, включая бытовые. Средства вам будут выделены, но законченное изделие калибра 7,62 мм, назовём его "Вулкан" и калибра 14,5 мм, назовём его "Терминатор", вы должны предоставить на испытания до конца 1937 года.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Слостин, не ожидавший такой скорости принятия решений и навалившейся на него ответственности, лишь растерянно кивнул. А потом мы выпали из реальности на несколько часов, споря и ругаясь над эскизами будущего кошмара Вермахта и Люфтваффе. Опомнились лишь когда за окнами совсем потемнело. И уже окрылённый оружейник сгрёб со стола ворох бумаг и умчался к себе в Ковров.