Солнце для отшельницы(сборник) - Анна Аленина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да уж написала, поздравила…
– Я не о том!
– Понимаю, Кэти, – вздохнула Соня. – Не выношу никаких напоминаний. Нельзя быть такой настырной! И потом… ну мало ли что человек сболтнет, наобещает? Просто он чувствовал свою вину из-за той истории с вирусом. Ну хотел помочь – и на том спасибо!
Кэтрин хмыкнула.
– Да? А мне показалось, что он серьезно говорил… Вообще-то он производит серьезное впечатление. Ты не смотри, что он такой лохматый: с волками жить – по-волчьи выть!
– С бобрами…
– Это ты с бобрами! А что, у вас больше никто не водится?
– Да нет, есть тут всякая живность, но волков давно не видно было. В нашей экосистеме…
– Ой-ой-ой, мне пора!
– Ну ладно тебе, – обиделась Соня, которую всегда задевало за живое демонстративное безразличие к ее профессиональным интересам.
– Нет, мне, действительно, пора! Бобреныш, ты не видишь, что здесь творится! Питер, прекрати немедленно!
– Все, целую! – И Соня выключила трубку, так и не узнав, что же случилось с Красным Койотом.
Пару дней спустя Кэтрин еще раз убедилась в том, что лучше разбирается в людях и делах, чем Соня. Со сдержанным торжеством читала она лаконичное сообщение подруги, что Эрик объявился и забросал ее вопросами насчет будущего сайта.
Кэтрин не стала открыто торжествовать, позволив себе только скромное: «Ну вот видишь…» Зато Соне трудно было скрыть возбуждение, она то и дело бросалась советоваться с Кэтрин по вопросам, о которых та не имела ни малейшего представления.
Кэтрин только покатывалась со смеху, отвечая разнообразными смайлами и мультами, которые она освоила за время общения с принцессой Бобровой долины, – так она иногда в шутку называла Соню. На этот раз она даже получила ответный мульт с лягушкой, весело дрыгавшей ножками.
Следом пришла новогодняя открытка с пляшущим бобренком, что весьма озадачило Кэтрин. Она решила, что Соня отмечает другой Новый год – может быть, арабский или китайский? Или когда там у этих русских происходит их Новый год?
Но Соня призналась, что это и есть та самая новогодняя открытка от Эрика.
Разобрало ее, с удовольствием отметила про себя Кэтрин и углубилась в чтение письма, в котором Соня туманно повествовала о своем настроении и отношении к происходящему.
Она писала о своей благодарности Эрику, о том, что ее душа ощущает себя цветком, который чуть не погиб от мороза, но который чудом перенесли в зимнюю оранжерею, и вот он теперь расцвел.
Кэтрин не стала отвечать на это послание длинным письмом, а сразу перешла в чат и потребовала, чтобы Соня переслала письмо про оранжерею мастеру Эрику Золотые Руки.
Соня, конечно, поджала хвост и заявила, что Эрику знать про это необязательно, что такое можно рассказать только подруге.
– А то он еще подумает, что я влюбилась!
– А разве нет?
Повисла тяжелая пауза. Наконец Соня начала выдавать порциями длинное путаное объяснение:
– Нет-нет, ничего подобного! С чего ты взяла? Он совсем не в моем вкусе. И вообще, это так быстро не происходит, в конце концов. Просто я рада, что в этой глуши у меня нашелся друг. Конечно, не такой, как ты, и никогда он мне тебя не заменит, Кэти. Но хорошо, что так случилось. Да, я понимаю, бывает, что дружба перерастает в любовь. Но я ведь этого не хочу. Дружба лучше, она не грозит катастрофами. Я не говорила тебе, но тогда, после той истории, я была на грани… И спасибо тебе, Кэти, что ты меня выручила! Ты всегда меня выручаешь!
Дойдя до этого места, Кэтрин почувствовала, что буквы поплыли у нее перед глазами, и на клавиатуру упала увесистая капля. Она шмыгнула носом и застучала по клавишам.
– Часто вы с ним чатитесь?
– Даже не начинали.
– Понятно! Вот поэтому ты и шлешь мне все эти признания! А надо писать Эрику!
– Опять ты за свое!
Поняв, что крепость так легко не сдается, Кэтрин решила прибегнуть к хитрости и принялась сознательно уменьшать сеансы общения с подругой, чтобы вынудить ее обратить свои взоры на бородатого программиста.
Упертая отшельница не понимала смысла происходящего и то обижалась, то пыталась понять, чем она обидела подругу. Кэтрин крепилась из последних сил.
Наконец Соня скорбно сообщила, что предложила Эрику поболтать в чате.
– Ну и?
– Не хочет. Времени, говорит, нет…
– Да ты что! Ах вот что, значит! Мы невероятно за-а-а-аняты!
Кэтрин была уязвлена в самое сердце, как будто это она получила отказ. Она бросилась ругать Эрика, но Соня стала его защищать и заявила, что сама предпочитает письма, которые можно спокойно обдумать, а к чату ее приучила Кэтрин, и это просто замена телефону, который она не выносит, потому что невозможно спокойно продумать ответ.
Кэтрин это ни в чем не убедило. Она еще долго про себя бушевала и никак не могла взять в толк, как такое могло случиться. Рано я торжествовала, думала она. Выходит, что не очень-то я знаю людей…
Дальнейшие сообщения Сони только подтверждали, насколько Кэтрин ошиблась. Вопреки всем ожиданиям, Эрик так и не навестил соседку, даже по делам сайта. А уж о том, чтобы просто так по-приятельски зайти в гости, даже и не помышлял.
От нетерпения Кэтрин уже начала подкидывать идеи, как сдвинуть дело с мертвой точки: попросить его проверить компьютер, принести новую лопату для разгребания снега, но Соня только иронизировала над ней.
Кэтрин было обидно: для кого она старается – не для себя же!
Блуждая в паутине предположений, Кэт все больше склонялась к мысли, что Соня не понравилась Эрику.
Это было странно, поскольку Соня была красавицей, да еще с такой фигуркой… Может быть, у него есть другая? Но тогда почему он не живет с нею вместе? Впрочем, у этих программистов всегда голова набекрень: сам живет в Оклахоме, а зазноба – где-нибудь в Австралии…
На ее предположения и вопросы Соня заладила одно и то же: это всего лишь дружба. Она признавалась, что скучает по своим бобрам, но главное – и это было очень приятно читать – по шумному семейству Куинли.
Потом все-таки проговорилась, что ей немного тоскливо, что каждую новую весточку от Эрика она переживает как настоящий праздник, и что чтение его писем стало для нее почти жизненной потребностью.
Кэтрин это настраивало на мрачный лад. Она уже не рада была, что подложила подруге такую свинью: очередную безответную любовь, да еще и с явными осложнениями. Время от времени Соня пересылала какие-то фразы Эрика и спрашивала, что бы это могло значить. Фразы были самые обыкновенные, но Соню интересовало, в каком настроении он писал, что хотел сказать этим, почему письмо такое длинное или короткое. Кэтрин ужасно сердило это закапывание в ничего не значащие мелочи, а Соня обижалась.
