Бандитский Петербург. 25 лет спустя - Андрей Константинов

Петербургские чечены («чехи», как их называла питерская братва) по численности безусловно уступали московским. Это легко объяснимо — Петербург вообще меньше, чем Москва, да и осваиваться чеченами он стал несколько позже. Однако в конце 1980-х — начале 1990-х годов интерес чеченов к позициям в Петербурге резко возрос: они справедливо начали рассматривать наш город как ворота на Запад. В этот период (за пару лет до прихода к власти Джохара Дудаева) чечены еще не помышляли об отделении от России и тем более о войне. Их группировки садились сразу же на крупные хозяйственные объекты (чуть позже — на банки) по звонку сверху, из Москвы. Сегодня трудно разобраться в той спонтанно возникшей вертикали, но верно одно: по большому счету, то была чеченская экспансия, поддержанная центральной властью. Новая зарождающаяся власть в Чечне запускала щупальца и отсасывала средства себе на родину. Питерские же рэкетиры добивались всего сами и с нуля. Отсюда возникло серьезное раздражение на чеченцев, которое переросло и в отношение к прочим представителям Кавказа, промышлявшим на этой ниве. Можно процитировать одного ветерана экономической революции: «Если бы их не лоббировали в Москве, мы бы их сразу задолбили». Несмотря на то что к концу 1980-х годов питерская братва уже резко поделилась на кланы, в подавляющем большинстве стычек «наши» забывали о распрях и объединялись против чеченцев.

Тем временем за очень непродолжительный период чечены Петербурга стремительно нарастили свой потенциал и стали одной из самых опасных и сильных группировок города. Не владея полной информацией по этому сообществу, мы можем назвать лишь некоторые имена и клички чеченских авторитетов Петербурга: Руслан Балаев, Джапар, Ильяс, Паша, Бек, Артур, братья Куракаевы, Магомет, Адам и Ахмет, Ахмед, Муса, Рамадан, а также Руслан Большой и Руслан Малый. По жестокости, дерзости, оперативности и решительности чечены Петербурга могли сравниться, пожалуй, лишь с тамбовским сообществом. Чечены в свое время не раз заявляли, что у них нет и не может быть стремления взять под себя весь Петербург. Как люди умные, они понимали, что это практически невозможно. Поэтому преимущественно стремились к мирному сосуществованию со всеми другими бандитскими группировками города, исповедуя формулу: «Нет такого куска, который нельзя было бы поделить».

Как и другие сообщества организованной преступности в Петербурге, чечены имели своих людей практически во всех властных структурах города.{ Кстати, если какая-либо группировка не имела своего человека в конкретной структуре, где надо решить вопрос, она могла обратиться к другой группировке, у которой такой человек есть, — за деньги или на бартерной основе.} По имеющейся у нас информации, руководитель одного из РУВД в 1993 году обращался к чеченам по поводу угнанной у него машины, и чечены машину ему нашли. Методы поиска были самыми простыми — из того района, где была украдена машина, похищался человек, работающий по угонам. Его увозили за город и пытали до тех пор, пока он не говорил, где машина, или не называл человека, который это знает…

Структурная организация чеченов Петербурга была примерно такая же, как и в Москве. В центре — совет старейшин, от которого лучами отходили команды-кланы. Приезжие чечены обязаны, прежде чем сделать что-нибудь в Петербурге, обратиться в совет старейшин, правда, это случалось не всегда. Так, в начале 1994 года была задержана группа чеченов, пытавшихся реализовать в Петербурге миллиард фальшивых рублей. Питерские старейшины в курс дела поставлены не были, претензию по этому поводу они в мягкой форме передали задержанным. Тем не менее питерские чечены не собирались отказывать в помощи своим приезжим собратьям. По слухам, для решения вопроса о попавшихся на фальшивом миллиарде требовалась точно такая же сумма, но в настоящих, не поддельных рублях.{ Кстати говоря, летом 1994 года за попытку передать взятку прокурору, занимавшемуся делом о чеченском миллиарде, был арестован заместитель начальника одного из отделов прокуратуры Петербурга Шеховцов. Незадолго до этого прокурор города высказывал автору этих строк возмущение по поводу предположения, сделанного в газетной статье, о том, что у чеченов есть свои люди во всех (то есть и в прокуратуре тоже) правоохранительных органах Питера.} Вопросы с арестованными в России чеченами решались очень просто — их могли передать, например, правоохранительным органам… Мне рассказывали, что буквально на следующее утро после ареста братьев Куракаевых из Грозного в «Большой дом» прибыл сотрудник МВД ЧИАССР — решать вопросы. Гонец был крайне удивлен, когда ему сообщили, что решать вопросы он может на родине, а не в Питере. Впрочем, судом братья были оправданы, так как потерпевший… исчез. Вскоре его труп был обнаружен висящим на березе в городке Челябинск-70.

При возникновении серьезных конфликтов в городе, когда вставал вопрос о ликвидациях, чечены Питера могли обратиться к чеченам Москвы, и те посылали в Петербург киллеров. Те, кто жил непосредственно в городе, предпочитали не следить, а если избежать этого не удавалось, немедленно покидали Петербург. В начале 1990-х когда я попытал одного хорошо информированного человека о том, почему питерским так трудно бороться с «черными» (в данном случае под «черными» подразумевались не одни только чеченцы). Тот, немного подумав, дословно ответил так: «Трудно сказать однозначно… Понимаешь, тут ведь целый клубок, столько всего накручено… Я думаю, что одна из причин — то, что наши слишком ко многому привязаны. Семьи, дети, любовницы, квартиры… А эти… Спустились с гор, грохнут кого-нибудь — и обратно в горы. Ищи их там… Черные очень жестоки. И потом за черными — длинные деньги. У наших столько нет. Может и заграница вмешаться — начнет мирить да разводить… Не очень ясно, кто стоит за черными, и почему они пошли по пути беспредела…» Весьма актуальный и красноречивый комментарий и для сегодняшних дней, не правда ли, уважаемый читатель? Особенно в пророческой части нынешних замирений и разводок по Чечне со стороны прогрессивного мирового сообщества…

Для понимания структуры чеченской организации необходимо учитывать следующее: в чеченских кланах-командах собственно чеченцами могут быть лишь два-три человека, остальные же принадлежат к чеченскому сообществу и, подчиняясь его законам, могут представлять любую национальность — русских, украинцев, грузин, евреев, кого угодно. Кстати говоря, в этих кланах-командах чеченцы очень грамотно строят свою национальную политику — будучи правоверными мусульманами, они не акцентируют внимания на этом, а в случае необходимости способны даже нарушить некоторые догмы (например, выпить). В группе того самого Артура, с которого мы начали эту главу, как раз и представлен почти полный интернационал. В процессе работы над книгой я смог встретиться с этим человеком, однако он, к сожалению, от интервью отказался. Правда, и не возражал, если я опубликую то, что сумею узнать о нем сам.