Феерическая Академия (СИ) - Юраш Кристина

Я молчала, понимая, что это уже третья версия. Глазик дергался, а мне казалось, что скоро про этот инцидент анекдоты сочинять начнут.

— Кто ее убил? – спросила я, глядя на то, как Доротея поглаживает животик.

— Никто не знает. Внезапно смертельное заклинание вылетело из гущи сражения и попало в нее. Когда Оберон и Ллуд спохватились, было уже поздно. Ллуд во всем винил Оберона а тот произнес лишь одну фразу: «Я убил ее лишь тем, что начал эту битву». И тогда Ллуд ушел во тьму, — вздохнул дракон. – Если раньше я хотел отомстить брату, то сейчас, когда уже знаю, что у меня будет дочь, я не уверен в этом. Я не могу представить, как моя девочка вырастет, как влюбится, как притащит сюда какого-то рыцаря, и я его не сожру прямо в этом зале. И сейчас я понимаю Ллуда. Я убью того, что скажет мне, что моя дочь меня не любит, испепелю того, кто покуситься на мою маленькую девочку!

Я считаю, что у каждого дракона должна быть теща. Чтобы жизнь ему медом не казалась! И врут детские книжки, что у драконов есть яйца. Я теща того дракона, у которого их нет. Почему-то дико чесались крылья, а я мучительно терпела.

— Ты мне поможешь? – напрямую спросила теща дракона в моем лице. – Доставишь к Ллуду? Если ты еще его прибьешь, то я к вам еще лет пять не приеду!

— Нет! – твердо произнес дракон. А я еще удивляюсь, откуда про тещу столько анекдотов. – Я не стану тебе помогать. Ллуд был прав. Только теперь я понимаю его. Как отец отца.

Глава семнадцатая. Дети — цветы жизни

Глава семнадцатая. Дети – цветы жизни

Я стояла и смотрела на дракона, понимая, что мне искренне хочется прибить его на месте!

— Сейчас дадим маме коня, а ты зови сюда нашего специалиста по «покакулькам»! – вмешалась Доротея, поглаживая живот. – И нужно найти нового писаря. Предыдущий сбежал после разговора про «пятьдесят оттенков детской неожиданности».

— Погодите, а что это у нас тут за клуб «Детские какашки»? – удивилась я, осматриваясь по сторонам. Как же крылья чешутся! Что с ними? Вот бы сейчас почесалась бы об колонну с наслаждением медведя, вертящего земную ось! – Мне нужна помощь. Мне нужен цветок! Если нет, то давайте сюда коня!

— Люблю тебя, бородатая какашка, — игриво заметила Доротея, подтягивая обиженного дракона за бороду. – Хватит дуться. Придется, а что ты хотел? Маме нужно помочь! Мамочка, а я уже могу показывать крылья? Как ты думаешь?

— Да-да-да! Мама разрешила, — отмахнулась я, думая о том, как достать этот цветок! Сомневаюсь, что Ллуд будет рад, когда я пройдусь по его клумбе. «Так, я доезжаю до леса!», - шепотом рассуждала я, доставая примерную схему с ориентирами. – «Там будет два камня, похожих на ждуняшек… Потом налево…».

Доротея осмотрелась и достала из рукава… волшебную палочку. Что?!! Откуда? Не та ли эта палочка, которую, по словам мышей, Моргауза потеряла по пьяни?

— Узнаешь? Твоя волшебная палочка, — улыбнулась Доротея, делая взмах в воздухе. За ее спиной стали проступать роскошные синие крылья. – Неудобно постоянно их прятать! Эта бородатая какашка постоянно забывает, что они у меня есть! Служанка постоянно их платьем цепляет! И ведь не скажешь ей! Ты сама велела молчать!

Она – фея? В голове промелькнуло, что у фей рождаются феи! Дочери. Я стиснула зубы, чувствуя, что прямо сейчас побегу чесаться об тот барельеф. Что там может чесаться в тех крыльях? Она всегда была феей… А я что-то даже не подумала об этом…

— Коня маме! А мы за писарем! – скомандовала Доротея, размахивая волшебной палочкой. – Сейчас одна какашка бородатая позовет своего брата, и мы приготовимся слушать очередную лекцию про детские болезни и цвет какашек!

— То есть вы тут с Ллудом… — обалдела я, глядя на эту парочку. – Да он же больной! Как он тебя еще не убил?

— А он не может меня тронуть! Я жду ребенка! – спокойно отозвалась Доротея, пожав плечами – Дети для него – это святое! Знаешь, почему он так относился к Крейддилад? Однажды, когда Крейддилад была совсем крохой, ее мать, королева фей, решила показать ей тот лес, в котором родилась и выросла… Люди в том государстве были очень злы на фей за то, что после появления в замке феи пропал наследник, ради которого король, один из наместников Ллевелиса, устроил отбор матерей. Мать Крейддилад об этом не знала. Люди во всем обвинили фею в похищении детей, и начали охоту на фей. Разъяренные крестьяне схватили жену Ллуда. Они думали, что она и есть та фея, которая ворует детей. Еще бы! У нее в руках был сверток с ребеноком! Королеве удалось каким-то чудом отправить Крейддилад в волшебную страну, а саму ее убили. После этого Ллуд трясся над девочкой и боялся, что она повторит судьбу матери. Ллуд сам об этом рассказал…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Погодите! Я слышала эту историю про принца и мам! Ее рассказывала Мелюзина. Значит, мало того, что эта моль древняя, как покакульки мамонтенка, так еще и стала виновницей смерти королевы? И вся вот эта каша завязалась из-за того несчастного принца? Мне казалось, что я скоро смогу легко преподавать историю королевства фей! Так, мне срочно нужен мужик, который на девять месяцев обеспечит индульгенцию. Шучу, конечно!

— У вас есть письма от кого-нибудь, живущего недалеко от того леса? Я смогу переместиться туда! – закусила губу я, все еще находясь под впечатлением истории. Мелюзина накосячила, погибла Королева, Король Ллуд сошел с ума и не только организовал культ дочери, разругался с братом – драконом, возненавидел людей и создал оружие против них – Оберона. Оберон и принцесса влюбились друг в друга, Ллуд был против любви. Король фей и чудовище им созданное сражаются за девушку, которая погибает от заклинания, которым ее случайно зацепило во время битвы.

— Да! У нас есть налоговая ведомость! – спохватилась Доротея, отдавая распоряжение слугам. – Значит, коня не нужно. Мы отвлекаем Ллуда, а мама тем временем достает этот цветок!

Нам принесли свиток, а я попыталась палочкой дотянуться и почесать левое крыло. Ну невыносимо же чешется! Свиток в моих руках развернулся, а я смотрела на мелкий убористый почерк, понимая, что мне все равно, что здесь написано. Главное подобраться поближе к лесу. Времени мало. Я не знаю, сколько еще протяну.

Я смотрела на свою руку, а по ней тонкими нитями проступал узор паутины. Моя рука легла поверх паутинки, прикрывая ее от глаз Доротеи.

— Ну все, прощайте! Постараюсь выжить! – улыбнулась я, глядя на красивые крылья Доротеи.

— Зачем ты это делаешь? – спросила Доротея, глядя на меня с тоской и тревогой. – Неужели оно того стоит?

— Да, милая, стоит… — выдохнула я, в надежде, что легенда не оказалась выдумкой или ложным следом. Налоговой ведомости коснулся кончик моей палочки. – Перенеси меня к ним!

Меня неловко подняло в воздух, а я развела руками, глядя с каким удивлением Доротея смотрит на мой «полет».

— Да, милая, — усмехнулась я, глядя на ее изумленное лицо в тот момент, пока меня болтало на порванных крыльях. – Твоя мама летает, как дерьмо…

— Ой, — простонала Доротея, бросаясь к дракону. – Почеши мне крылья! Так хотела попросить тебя! Вот раньше не чесались, а теперь так чешутся!

Меня дернуло, а я очутилась в какой-то комнате. Среди кучи бумаг и мешка с золотыми сидели три небритых мужика. Один скреб пером при свете дрожащего огарка, а двое зачерпывали деньги из мешка, распихивая по карманам. «И мне оставьте! Корона не обеднеет!», - буркнул писарь. По полу покатилась монетка, вылетев из загребущих рук.

— Ну, здравствуйте, — улыбнулась я, доставая палочку. – Теща дракона, мама принцессы. Очень приятно! Пришла навести порядок!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Через пару мгновений по полу расползались три жабы, недовольно квакая. Мама придет – порядок наведет! Я наскоро оставила записку, бросив чернильное перо поверх черной бухгалтерии, открыла дверь и очутилась в небольшой деревеньке. За ней виднелся древний и дремучий лес.

Сдувая волосы с лица и пытаясь почесаться о дверной косяк, я вышла, чавкая ногами по свежей грязи. Да, в этот лес я вряд ли бы на шашлыки пошла! Сколько же лет этим деревьям, раз их видно даже отсюда?