Темная комната - Майнет Уолтерс

Лицо Джинкс прояснилось:

— Нет, мы все же отправились туда. И я ужасно поругалась с ними. По-моему, в те дни я умудрилась перессориться буквально со всеми.

— Ничего странного. Вы находились под большим давлением. Ведь до свадьбы оставалось так мало времени, а вы уже задумались над тем, стоит ли вообще связывать жизнь с таким человеком.

— Но зачем мне понадобилось ехать к его родителям, если я уже определенно решила отменить свадьбу? — удивилась Джинкс. Но эта загадка была пока что не по силам доктору Протероу.

Ему вспомнилось приглашение Мэтью Корнелла на обед.

— Возможно, они ожидали вас и готовились ко встрече, и поэтому вы посчитали, что было бы невежливо не приехать.

— Да, — произнесла Джинкс, удивившись такому простому объяснению. — Скорее всего, я почувствовала, что обижу Филиппу, если не появлюсь у них.

— Расскажите мне о ссоре.

— Вот это я помню очень хорошо, — оживилась женщина. — Все началось после обеда в понедельник, когда Лео стал клянчить деньги у своего отца. Энтони доходчиво объяснил ему, что сам пока испытывает некоторые финансовые затруднения, поскольку только что оплатил счета на какое-то строительство. — Она тряхнула головой. — Правда, работа была закончена уже полгода назад, но сэр Уолладер теперь сердился на исполнителя, который решил обратиться к адвокату. — Лицо Джинкс стало печальным. — Я держалась более суток, но здесь как с цепи сорвалась. Сначала я наорала на Энтони, подбирая для него все синонимы к слову «скупердяй», а потом дошла и до Лео. Несчастная Филиппа стояла ни жива ни мертва, и мне стало жаль ее, потому что она всегда хорошо относилась ко мне. — Джинкс вздохнула. — Наверное, мне вообще не стоило ехать туда. Короче, я выступила так, как не подобает человеку, обладающему чувством собственного достоинства. При этом я все вокруг избрызгала слюной, потому что не могла говорить так быстро, как мне бы этого хотелось.

— И тогда вы сказали Лео, что вы с ним рвете всяческие отношения?

На лице Джинкс проступило раздражение:

— Вот как раз этого я и не успела сделать. Я просто шумела, визжала и обзывала их, как только могла. Кажется, я тогда плохо соображала, зачем так поступаю, но мне требовалось излить всю накопившуюся желчь. А о разрыве отношений сказал Лео, будто это он первый решил бросить меня. — Она неловко рассмеялась. — Он объяснил нам всем, что у него роман с Мег, и он собирается на ней жениться. — Джинкс взглянула на доктора. — Я уже говорила вам, что я ни за что бы не стала убивать себя из-за Лео и Мег. Теперь вы мне верите? Я помню, что испытала невероятное облегчение, когда он рассказал обо всем. «Слава Богу, — подумала я тогда. — Наконец-то я сорвалась с этого крючка».

— И все же для вас такое заявление, должно быть, прозвучало очень неожиданно.

— Наверное, так оно и было. Я ведь считала, что Мег в отношении меня такого себе больше никогда не позволит. Достаточно было одного Рассела.

— Не позволит? — непонимающе переспросил Протероу. — Чего же?

Джинкс посмотрела на него почти пустыми глазами:

— История повторялась, — нетерпеливо произнесла она, как будто доктор должен был знать все это давным-давно. — У Мег был роман с Расселом, когда его убили.

--

Сегодня днем полицией Гемпшира было установлено, что убитые Лео Уолладер и Мег Харрис держали в тайне от родителей свои отношения, длившиеся одиннадцать лет. «Пока остается неясным, — сказал ведущий расследование старший детектив Чивер, — зачем молодым людям понадобилось скрывать свои чувства. Мы надеемся, что после официального опубликования некоторых фотографий очевидцы смогут пролить свет на эту тайну».

Еще одна тайна окружает состояние Лео Уолладера, которое было оценено в сумму свыше миллиона фунтов. «Он постоянно говорил всем друзьям и родственникам, что полностью разорен, — продолжает старший детектив Чивер, — поэтому, естественно, его родные и близкие были весьма удивлены, узнав об истинном финансовом положении мистера Уолладера».

Отец Лео, сэр Энтони Уолладер, который только вчера обвинял полицию Гемпшира в бездействии, отказался прокомментировать положение дел, касающееся состояния своего сына. «Мы с женой слишком расстроены, чтобы разговаривать на подобные темы», — коротко ответил он на вопрос журналиста. При отсутствии завещания все состояние Лео переходит его родителям, как ближайшим родственникам. Таким образом, сэр Энтони по закону получает весьма существенную прибавку к своим финансам.

Старший детектив Чивер выразил свое сожаление о том, что полиция Гемпшира была незаслуженно обвинена в бездействии. «Мы работаем в полную силу, чтобы найти убийцу Лео и Мег, — заявил он журналистам, — но подобные дела расследовать непросто. А длительные отношения между убитыми еще более усложняют задачу, так как сейчас могут вскрыться новые обстоятельства дела. В настоящее время для нас очень важно узнать, почему Лео и Мег так долго держали в тайне свои взаимоотношения».

Старший детектив также заметил, что обе семьи, разумеется, все это время находились под давлением, и выразил свое сожаление по поводу возможного недостаточного внимания к ним со стороны сотрудников полиции. «Мы полагаем, — признал он, — что обе семьи поняли то, как мы стараемся работать на их благо. Это не всегда заметно на первый взгляд, но мы надеемся, что в дальнейшем между нами больше не возникнет подобных недопониманий».

Глава шестнадцатая

28 июня, вторник.

Клиника Найтингейл, Солсбери.

12 часов 50 минут дня.

Алан Протероу вытер ослабевшей рукой лицо, с заметным усилием поднялся из кресла и подошел к окну, ощущая тревогу. Мог ли он сейчас, положа руку на сердце, сказать, что поверил в рассказ Джинкс? Ведь все, что, как она утверждала, вспоминает, могло показаться граничащим с фантастикой, поскольку в живых не осталось никого, кто мог бы подтвердить или опровергнуть ее слова. Трое людей, знавших ее лучше остальных, были мертвы. И все трое были близко связаны именно с этой женщиной. Логика говорила за то, что Джинкс должна была знать кое-что об их смерти. Кроме того, что-то было известно и ее отцу, иначе зачем бы ему потребовалось помещать дочь в такую клинику, да еще и следить за тем, как проходит выздоровление. Казалось, Адам не меньше самой Джинкс был заинтересован в том, чтобы некоторые события прошлого так никогда и не воскресли в памяти этой женщины.

— Мне не слишком верится в это, — произнес врач, не поворачиваясь к Джинкс лицом. — Всего пару дней назад вы рассказывали о Расселе как о человеке крайне ревнивом. Вы еще сказали, что брак буквально душил вас. Теперь же вы утверждаете, что у него был роман с вашей лучшей подругой. По-моему, это не стыкуется с вашими прежними описаниями этого человека.

— Рассел верил в двойственность, существующую в жизни, — резонно заметила Джинкс. — Если он мог со спокойной совестью обманывать таможню, почему вы считаете, что он не мог так же изменять и собственной жене?

— Это вряд ли можно назвать ответом. Если человек буквально одержим одной женщиной, он не будет флиртовать с другими. По-моему, одно исключает другое.

— Все зависит от того, что вы подразумеваете под словом «одержим». Рассел больше всего был одержим самим собой, даже больше, чем мною. Я была для него чем-то вроде редкого произведения искусства, которым он мог похвастаться перед своими пожилыми приятелями. Этакая невеста-дитя, которая обожала его настолько, что пожертвовала и славой, и состоянием только ради того, чтобы стать его женой. Мег была сокровищем другого рода. Она могла доказать ему, что он все еще в силе, как мужчина, и остается привлекательным несмотря на свой возраст. И все же мы обе представляли для него не большую ценность, чем его обожаемые картины. Ему нравилось обладать вещами.

Доктор обернулся:

— Моя проблема заключается в том, что приходится просто верить вам на слово. Как ни жаль бедного Рассела, но мертвые, увы, не могут говорить за себя.

— Неужели существуют какие-то причины, по которым вы сомневаетесь в правоте моих слов? — Хотя эти слова были произнесены без капли враждебности, глаза женщины гневно вспыхнули. — Вы так неожиданно превратились в настоящего полицейского, хотя всего десять минут назад единственным вашим желанием было помочь мне. — Она сделала вид, что собирается подняться и уйти. — Что ж, для вас, как профессионала, наш разговор был полезен, а я уже голодна и хочу перекусить.

Но Протероу не поддался на ее угрозу покинуть его:

— Не стройте из себя обиженную девочку, — резко произнес он. — Здоровый скептицизм и желание помочь не являются взаимоисключающими вещами, Джинкс. Более того, можно поспорить, что одно только подкрепляет другое. Попробуйте убедить скептика в своей правоте, и вы заручитесь великолепным преданным союзником на будущее. Возможно, если бы вы постарались перестроить свое отношение к полиции хотя бы на данное время, вы, безусловно, легко рассеяли бы свою паранойю и помогли бы им отыскать убийцу Лео и Мег. Или вы столь же категорично настроены отказать в своем сотрудничестве, как тогда, когда было необходимо найти убийцу Рассела?