Соблазнение Аида - Эмма Хамм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но тьма внутри нее радовалась тому, что он хотел поглотить ее. Жгучая боль ревности успокоилась с этим смертным, красивым и во всем отличающимся от Аида.
Пирифой хотел ее. Он обводил бы ее тело кончиками пальцев, поклонялся бы ей, как многие смертные теперь делали. Аид так мог? Поклоняться богине, когда он был ей равным?
Она дала смертному шагнуть ближе, так близко, что она ощущала запах земли с его кожи. Пот и грязь от пути, настоящие.
Пирифой медленно протянул руку, давая ей отпрянуть, если бы она хотела. Персефона не пошевелилась, он прижал ладонь к ее челюсти, погладил большим пальцем ее подбородок.
— Ты — самая красивая женщина в мире, Персефона. Я пришел забрать тебя из этого темного жуткого места. Я заберу тебя в мир смертных. Домой.
Слово звенело в ее голове, она думала об этом миг. Она не была дома давно, и ее мать точно скучала по ней. Было бы логично пойти со смертным.
Может, он ощутил, как легко ее можно было уговорить. Ладонь Пирифоя сжала ее челюсть.
— Стань моей женой, и я дам тебе все, чего ты желаешь.
И все ее мысли пропали. Жена? Она слышала только это слово. Зачем ей быть женой этого смертного?
— У меня уже есть муж, — ответила она, растерявшись, не понимая, куда идет разговор.
— Да, есть, — голос Аида рассек воздух, как меч, был таким же опасным.
Мужчины застыли, и Персефона не знала, что ей делать. Аид застал смертного с ладонью на ее лице. И хоть она хотела объяснить, почему это происходило, она не могла. Этот смертный протянул руку, и она позволила ему коснуться ее. Она не жаловалась.
Кусая губу, она повернулась со смертными к Аиду, идущему по пляжу к ним.
Она еще не видела его таким. Аид обычно был собранным, но в этот раз он выглядел как смертный. Пот был на его лице и голой груди. Грязь была на ладонях и предплечьях, он явно работал в земле. Несколько пятен были на челюсти, но ее внимание привлекли мышцы его рук.
Сильные, напряженные в гневе, его бицепсы подрагивали от его движений. Он был роскошен. Воин шагал по полю боя, чтобы забрать свою женщину у другого мужчины.
Если бы она не согрелась уже от его присутствия, Персефона вспыхнула бы огнем от такого его вида.
Аид не терял времени.
— Убери руку с моей жены.
Пирифой был смертным, но с храбростью бога.
— Ей решать, хочет ли она моих прикосновений. Это не твое решение.
Она была бы впечатлена добротой смертного, если бы не знала Аида лучше. Он принял бы эти слова как оскорбление, словно он не уважал решение своей жены. А Персефона знала, что он уважал.
Она сделала шаг от смертного.
— Мой муж — мой первый выбор. Всегда.
Пирифой прищурился.
— Ты не собиралась это сказать. Я видел, что ты хотела вернуться со мной.
Персефоне не нужно было смотреть на Аида, чтобы знать выражение его лица. Она ощущала волны гнева от него, словно в море в шторм. Он собирался говорить, но ей казалось, что он не начнет сразу ругать ее.
Грохот его шагов по пляжу был первым предупреждением. Персефона отпрянула в сторону, Аид прошел мимо нее. Он схватил Пирифоя за горло и поднял его в воздух. Ноги смертного дико болтались, он боролся, хотя не мог одолеть короля Царства мертвых.
— Думаешь украсть мою жену? — рычал Аид. — Что дальше, смертный? Захочешь трон?
— Он подошел бы мне лучше, — прохрипел Пирифой.
Ответ был неправильным.
Аид бросил мужчину на песок и потащил его от Стикс. Оскала на лице короля хватало, чтобы дрожь пробежала по спине Персефоны. Что он задумал?
Она не вмешивалась. Она и Тесей побежали за ними, но, хоть она пыталась догнать, Аид все время был на шаг впереди. Они бежали за смертным и разгневанным богом, пока трон не появился из песка. Его словно вызвала незримая рука.
Черный и неровный, он отличался от трона Аида, но был не менее грозным. Силуэт напоминал раскрытую пасть зверя из глубин, клыки торчали и ждали добычу.
Аид бросил Пирифоя к трону, смертный упал на четвереньки.
— Если думаешь, что трон подойдет тебе лучше, — прорычал Аид, — займи его.
Если бы смертный успел оценить ситуацию, он мог бы спастись. Он ощутил бы зловещую атмосферу в воздухе. Он мог понять опасность трона.
Но его охватило желание или жадность. Пирифой бросился к трону и сел на него, плюхнувшись со стуком, который разнесся в ее разуме.
Она ждала, чтобы понять, лишит ли трон жизни Пирифоя. Но — нет. Его лицо медленно вытянулось. Личность покинула его тело, словно ее там и не было. На месте очаровательного восторженного мужчины осталась оболочка человека.
— Что ты с ним сделал? — выдохнул Тесей. Он отпрянул на шаг, решая, бежать ему или спасать друга.
Аид вытянул руку и сжал шею Тесея.
— Увидишь, смертный. Ты следующий.
Другой голос перебил их:
— Стойте!
Персефона нахмурилась.
— Геракл?
Снова?
Сын Зевса бежал по песку к ним, тяжело дыша, размахивая руками.
— Он мне нужен!
Аид замешкался. Он держал Тесея в воздухе, как тряпичную куклу, и спросил:
— Этот? Он такой же жалкий, как его друг.
— Но его жизнь изменит историю, — выдавил Геракл. Он остановился перед ними, тяжело дыша. — Ему нужны воспоминания. Судьбы требуют, чтобы он прожил жизнь по плану, а не погиб, как того хочешь ты.
Аид встряхнул Тесея.
— Ткань времени соединится снова.
— Не в этот раз, — Геракл упал на колени перед Аидом, гордость не мешала ему молить. — Они послали меня спасти его. Мне все равно, что ты сделаешь с другим, но Тесей должен помнить этот разговор. Должен помнить волю
