Охотники за динозаврами - Александр Шалимов

— Ну, а что с голосами, Стив?

— С голосами? — он принялся тереть ладонью лоб. — Ну конечно. Голоса... Знаешь, Рей, я думаю, что и вчера они были. Понимаешь, не эхо, а эти голоса...

— Но на пленке ничего не оказалось.

— Да-да, конечно... И это самое забавное во всей абракадабре.

Стив опять умолк, откинулся в кресле, сжал ладонями виски и закрыл глаза.

ЭН тихо встал. Сделав Рею предостерегающий знак, он бесшумно вышел из салона.

Стив продолжал сидеть неподвижно, не открывая глаз. Пауза затягивалась, и Рей счел необходимым прервать ее.

— О чем же говорили голоса?

Ответа не последовало.

— Что с тобой, Стив? Почему молчишь?

Тишина... Рей осторожно коснулся плеча товарища. Руки Стива бессильно упали вдоль туловища, и голова откинулась назад. Он или спал, или находился в глубоком обмороке.

Когда, спустя несколько минут, ЭН возвратился в салон, он застал Стива лежащим на диване. Рей, присев возле, задумчиво перебирал прозрачные упаковки лекарств.

— Я дал ему препарат «УН-четыре», — сказал Рей в ответ на вопросительный взгляд ЭНа. — Он потерял сознание, но сейчас уже приходит в себя.

Кибер кивнул понимающе. Потом спросил:

— Перенесем в кабину?

Стив шевельнулся. Не открывая глаз, пробормотал:

— Не надо... Мне лучше. Сейчас сам встану.

— Нет, — возразил Рей. — Лежи и отдыхай.

ЭН поманил Рея пальцем и, не отрывая немигающего взгляда от его глаз, сказал совсем тихо:

— На пленке нет ничего, кроме записи вашего разговора.

— А что было со связью?

— Ничего. Аппаратура в полном порядке. Но отключена... Понимаешь? Он сам все отключил, — ЭН кивнул в сторону Стива. Зеленый медальон на груди кибера светился ярче обычного.

* * *

Разговор со Стивом не рассеял сомнений Рея. Конечно, все это было очень похоже на галлюцинацию. Стив уверял, например, что отвечал на голоса. Его «ответов» пленка тоже не зафиксировала. И однако что-то настораживало... Стив очень опытный космический пилот. Они летают вместе уже давно. Никогда ничего подобного с ним не случалось. Впрочем, и в четвертом столетии космической эры космос продолжает задавать людям загадки и остается Великим Неведомым... Немало знаменитых асов вынуждены были навсегда отказаться от космических полетов. Диагнозы медиков в таких случаях звучали по-разному, но смысл оставался один и тот же: боязнь Неведомого... Она возникала неожиданно, в самых различных ситуациях, и, вероятно, именно она была истинной причиной многих загадочных катастроф в космосе. Поэтому медики были безжалостны: при первых же признаках этого странного заболевания космонавтов дисквалифицировали навсегда. Похоже, что и Стиву теперь не избежать дисквалификации. Какая, в сущности, несправедливость! Споткнуться на пороге такого открытия. Виноват, конечно, он — Рей. Не следовало посылать Стива одного в этот последний полет. Его возбуждение и стычки с ЭНом говорили сами за себя. Лететь должен был он — Рей...

И он полетит, должен полететь, несмотря на то что Электронный Наставник возражает против еще одного сближения с загадочным обломком. Но голограммы недостаточно. Рей должен увидеть все вблизи сам, своими глазами. Кроме того, надо извлечь обратно зонды радиомаяков с минеральными пробами. А может, удастся даже осуществить и высадку... ЭН утверждал, что она очень опасна, и Стив подтвердил это. Однако люди Земли смогли проникнуть так далеко в космос именно потому, что рефлекс поиска у них был сильнее инстинкта самосохранения.

Есть, правда, параграф Космического устава: «В случае серьезного заболевания одного из космонавтов планетолет с экипажем из двух человек должен немедленно направиться на ближайшую стационарную базу». Ближайшая стационарная сейчас на Ганимеде. Сделали они немало, даже если исключить последнее открытие. Но именно это последнее — самое поразительное. Как же остановиться теперь на полпути... Никогда еще за три с половиной столетия космической эры перед людьми Земли не возникал так зримо довод, что они не одиноки в бесконечной Вселенной. Если, конечно, сама форма обломка является таким доводом. Вещественный состав может оказаться вторым доказательством. Но для этого надо извлечь обратно зонды или высадиться на фрагмент.

А как быть с тем параграфом? Стив, правда, твердит, что он совсем здоров, что страх, испытанный в полете, и обморок — глупые случайности. Кроме того, их все-таки трое: ЭН — полноправный участник экспедиции. Действующий Космический устав утверждался более десяти лет назад. Тогда еще не существовало кибернетических интеллектов, подобных ЭНу. Ки. беров предыдущих поколений устав не принимал во внимание. Но ЭН не обычный кибер. Как же теперь с этим параграфом? Сознательное нарушение Космического устава тоже грозит дисквалификацией. Как он должен поступить?

Мысли возвращались словно по кругу, гоня сон. А отдых был необходим, Рей чувствовал это. Выскользнув из своего спального «кокона», он прошел в душевую. Пробежал взглядом программы, выбрал голубую, которой никогда не пользовался. Под кнопкой этой программы была надпись: «При крайнем возбуждении. Предельно успокаивает». Однако и после успокоительных водно-воздушных процедур голубой программы заснуть удалось не сразу.

Они вылетели вдвоем с ЭНом, оставив Стива одного на планетолете, зависшем в ста километрах над голубым овоидом. До самого старта разведочной ракеты ЭН продолжал настойчиво отговаривать Рея от полета. Только заняв кресло второго пилота в тесной кабине ракеты, он наконец умолк и, вложив пальцы левой руки в специальные гнезда на панели управления, словно бы отделился от Рея, хотя теперь они сидели совсем рядом. Локтем правой руки, лежавшей на поручне кресла, Рей ощущал сквозь ткань эластичного комбинезона гибкий и подвижный локтевой сустав кибера. Взгляд ЭНа был устремлен вперед, в иллюминатор прямого обзора. Показания приборов на панели управления не интересовали его. Подключившись к электронному мозгу ракеты, он сам стал контрольным огнивом сложнейшей электронно-вычислительной аппаратуры маленького космического корабля.

Падение ракеты к поверхности третьего кольца было недолгим. Золотистая, медово-перламутровая окраска кольца потемнела, и почти тотчас проступили все оттенки видимой части спектра. Цвета, подчеркнутые тенями и чернотой промежутков, стали контрастными и резкими. Голубоватое пятно овоида потерялось в фантастической пестроте красок.

Только теперь Рей по-настоящему оценил поразительное искусство Стива, сумевшего отыскать в этом разноцветном хаосе единственно нужную крупицу с умолкнувшим радиомаяком. Смогут ли они повторить головоломное решение? Рей с сомнением взглянул на своего спутника.