Мужчина из научной фантастики - Наталья Косухина

Время шло, а мое поведение и действия не менялись. Сидя день за днем в машине, я занималась своими делами, периодически инстинктивно сжимаясь, если рядом проплывала какая-то зубастая тварь. Все время казалось, что вот-вот она сейчас повернет и врежется в меня. Но морские чудовища раз за разом проплывали мимо.

И еще мною все больше овладевала какая-то апатия. Кира и Джим беспокоились за меня, но я ничего не могла поделать. Надоело все неимоверно, хотелось все бросить и уехать куда-нибудь на Тортугу, которая находилась в самом дальнем секторе галактики.

Но вот в один из дней Гордеев неожиданно для меня объявил, что водная практика подошла к концу и сегодня корабль заберет нас с орбиты.

Глава 30

Сидя в своем боксе в Звездной Академии, я пыталась отбиться от расспросов друзей.

– Фиса, что с тобой случилось? Ты в последние месяцы очень странная, – спросила Кира.

– Со мной все хорошо.

– Ты это называешь хорошо? Да ты, как тень, – еле передвигаешься все это время. Как только силы находятся тренироваться по утрам? – проворчал Джим.

– Со мной все хорошо.

– Может, какая-то душевная травма? Ты влюбилась? – спросила подруга.

– Со мной все хорошо!

Убить мне друзей помешали открывшаяся дверь и куратор, который появился в комнате. Подскочив, мы поприветствовали старшего по званию.

– Громова, Крофт, выйдите.

Посмотрев на мрачного адмирала, ребята спешно направились к выходу.

А он, присев в кресло, посмотрел на меня и сказал:

– Вы можете садиться, Мельник. – И, как только я плюхнулась обратно, продолжил: – Я зашел обсудить вашу следующую практику и ваше состояние.

– Простите, сэр?

Ремарк пристально посмотрел на меня.

– Вы не будете отрицать, что в последнее ведете себя странно?

– Обычное переутомление, сэр. Это никак не сказывается на работе с группой.

– Конечно нет. Чтобы вы позволили себе схалтурить? Как такое возможно? В этом плане я совершенно спокоен. Беспокойство у меня вызывает ваше поведение.

В полном изумлении я уставилась на сидящего напротив меня мужчину.

– Не повлияет ли ваше состояние на успеваемость? – пояснил мне он.

– Нет, сэр, вам не стоит беспокоиться.

– Что ж, раз вы так говорите… Но если будут проблемы, можете обращаться. Я во многом могу оказать помощь.

– Спасибо, сэр. Но все хорошо.

– Раз так, давайте приступим к обсуждению практики. Следующий этап будет проходить в космосе. В течение первого месяца станут проводиться операции по захвату кораблей, станций и освобождения заложников. А у вас и остальных врачей появятся небольшие каникулы.

Вот теперь я удивилась еще сильнее.

– Каникулы, сэр? – решилась переспросить я.

– Да. Практику вам зачтут, но вы со всеми остальными медиками будете просто наблюдать. Как военный врач, вы должны представлять, как происходят подобные мероприятия, но самой участвовать в них у вас не хватит навыков. Поэтому вы, как и все остальные, будете обузой.

– Понятно, сэр.

– Вот и славно, а теперь перейдем к тому, что вам нужно сообщить своим одногруппникам.

Через несколько дней после разговора с куратором нас переправили на другую военную станцию, рядом с которой находился полигон испытаний. В этот раз военный объект был секретным, и поэтому мы подписали кучу всяких документов, прежде чем наша нога ступила на секретные железки. В случае разглашения даже названия места нас четвертуют, сожгут и пепел развеют по космосу. Меня такие знания тяготили, тем более и нужды в них не было, но… В этой ситуации вспоминалась фраза из лекций по истории: «Партия сказала: «Надо!» – комсомол ответил: «Есть!»

У наших групп практика началась через сутки после того, как мы прибыли на место. Тренировочная станция была огромнейших размеров, и каждой группе отводилось по сектору. Меня и еще одного вирусолога из нашей группы, Генри Киника, посадили в отдельное помещение с мониторами и местами для отдыха. Просто праздник!

После этого дни потянулись один за другим. Мы ели, спали и смотрели небывалое зрелище. Нет, конечно, сейчас снимались потрясающие трехмерные голографические фильмы, но наблюдать за действиями специальной команды и понимать, что все это реально и происходит в нескольких сотнях метров, совсем другое. Именно теперь я поняла многое из того, что говорили нам преподаватели и зачем они давали нам эти знания. Наблюдая за ребятами, я уже могла просчитывать их действия и осознавать, где больше будет раненых, какие примерно повреждения они могут получить, и появлялось представление даже об их количестве. Понимала команды, которые отдают командиры, и даже где-то предугадывала их. Они были понятны, и поэтому мозг не тратил времени на обдумывание. Очень многое, к чему я раньше относилась скептически, сейчас обрело смысл.

В этих рейдах были и отдельные задания, и спарринги двух групп. С Киником мы даже заключали пари, кто победит. Ребята к нам заходили редко: все выматывались просто жуть. Кира с Джимом посещали меня, мне кажется, лишь для того, чтобы убедиться, не сошла ли я с ума и пришла ли в себя. В общем, месяц пролетел незаметно, и вот как-то дверь отворилась, и в комнату зашел Ремарк.

Мы вскочили на ноги, приветствуя старшего по званию.

– Киник, выйдите.

Генри посмотрел на меня, но молча поднялся и направился к выходу. А адмирал махнул мне рукой, показывая, что я могу вернуться на место, и присел, как обычно, напротив.

– Вы знаете, что сегодня заканчивается первый месяц практики?

– Да, сэр. Вчера заходили друзья.

– Ну да. Сегодня Гордеев в ударе, поэтому они вместе с остальными приползут вечером за информацией.

– Что я должна сообщить, сэр?

– Завтра вам дадут день отдыха, после чего начнутся патрулирование и моделирование космических схваток. Модели кораблей самые старые. Мы позаботились, чтобы в этом году все безнадежные корабли Звездного флота были списаны, а это примерно сорок процентов от положенного числа. Так что вам будет где разгуляться.

Вот они, плюсы, когда группы курируют адмиралы.

– А сектора патрулирования?

– Сектора? Один сектор тот, в котором мы сейчас находимся.

Что в этом секторе можно патрулировать? Он находится не так далеко от Звездной Академии и Звездного флота. Астероиды нужно пересчитать?

Видимо, заметив, как вытянулось мое лицо, Ремарк хмыкнул и выдал:

– Не ожидал от вас, Мельник, того, что вы будете так недовольны отсутствием тяжелой работы. Хотите приключений?

Я покраснела после такого подтрунивания надо мной. Действительно, чего это я?

– Нет, сэр.

На меня внимательно посмотрели.

– Да? А то мне показалось. Ладно, вернемся к плану. После патрулирования у вас будут экскурсии. Эти поездки относятся к практике, но больше являются вашим бонусом после окончания адской практики.

– Что за поездки, сэр?

– А вот это узнаете, когда придет время. Сопровождать вас в этих познавательных командировках будут инструктора и Гордеев. Еще вопросы?

– Нет, сэр.

– Вот и славно. А то нет у меня уже никаких сил по сто раз одно и тоже объяснять. – И, сказав это, он направился к выходу.

А я, открыв от удивления рот, смотрела вслед своему командиру. Неужели Железяка пустил ржавчину?

Про отсутствие тяжелой работы во время патрулирования адмирал высказался очень точно. За все время, что я бороздила пространства нашего необъятного космоса на «ласточке», мимо меня пролетели только два лайнера, сто тридцать четыре метеорита разных классов, пятнадцать астероидов и две кометы. Больше посмотреть здесь было не на что.

Хорошо, что хотя бы на патруль отводилось только две недели, иначе бы у меня крыша поехала летать по кругу на одном и том же месте. Тут столько студентов бороздят один и тот же сектор, не покидая его пределов, что мы больше были похожи на бегемотов в тазике. Но все заканчивается, и эти издевательства тоже подошли к концу. А потом началось веселье. Все группы разбили на десять потоков, которым нужно было выследить и атаковать корабли противника.

Уф… Это нечто! По своей сути я мирный, спокойный человек, которому не нужно находить приключения на свою пятую точку, чтобы чувствовать себя счастливой, но эта часть практики стала совершенно завораживающей. Расстреливать корабли оказалось на удивление увлекательным занятием, от которого невозможно было оторваться. Не знаю, почему мне давалось это так легко. Может, из-за того, что я осознавала, что на них нет людей, или еще по каким-то причинам. Не желая задумываться, я просто отдавалась этому занятию, сбрасывая напряжение, накопившееся за последнее время.

Но вот еще две недели закончились, и нас собрал Гордеев.

– Ваша практика подошла к концу. Конечно, остались еще информационные экскурсии, но я считаю, что это уже не тренировки и рейды, а фривольные прогулки. Время на отдых я вам не даю, так как то, что вас ожидает впереди, и так практически является отпуском, поэтому завтра в семь утра ожидаю вас на посадочной площадке.