Волк: лихие 90-е - Никита Киров

же наглеть будет. Надо ему сразу дать сдачи, как ты и учил.

Старик засмеялся, поглядев на меня теплее.

— Я тебя зимой видел, думал, ты зазнался, не подходишь. А сейчас как заговорил, по-другому. Не, Максим, тут ты прав, да. Но куда это мне в моём-то возрасте? Не люблю я всё это, раньше проще было.

— Посмотрим, что можно сделать. Семёныч, а ты с учениками бывшими контакт держишь? — спросил я.

— Со многими. Приезжают иногда ребята.

— Понятно. Потом обсудим одно дело.

— Ты тоже заезжай, тренировки забрасывать нельзя.

Ненадолго остался и посмотрел, как ведёт занятия Семёныч. Он живо разогнал всю толпу учеников, стоящих без дела, каждому нашёл, чем заняться. Я даже немного залюбовался, как ловко у него выходит. Уроки он вбивает в голову намертво. Вот даже сейчас я среагировал сразу и ударил, хотя в последний раз дрался именно в эти годы.

В зале в это время обучаются подростки. Некоторые из обеспеченных семей, а некоторых прям даже видно, что недоедают. Но учатся все вместе, такое условие ставит тренер, для него все равны. Более взрослые ребята подтянутся к вечеру, и я как-нибудь заеду тоже.

Не хочет Семёныч обращаться к Крюкову. Один звонок, и всё бы решилось. Хотя, может, и не зря, тот и правда стал бандитом, причём не последним в городе. А попросишь помощи у бандита один раз, станешь его должником.

Посмотрим, что можно сделать с Родионовым, но раз уж я в курсе про эту проблему, забывать не буду. Поглядим, что можно сделать.

Вернулся в машину, её уже нагрело на солнце, Кирилл открыл окна и обмахивался газеткой…

— А что ты придумал? — спросил он. — Ты про какое-то дело говорил.

— А нечего подслушивать, — я хмыкнул. — Но да, есть одна мысль, чтобы заработать.

— И какая? — допытывался брат.

Посмотрел на него. Уже совсем взрослый и неболтливый, это я помню. Друзей много, но то, что скажу я — для него прям почти как закон, не расскажет никому.

— Думаю я про одно дело, — я выехал на дорогу и объехал яму на асфальте. — Сейчас много зарабатывают бандиты и коммерсанты.

— Ну да.

— Но не только они. Посмотри на город, да и на страну. Обстановка так себе…

Я встал на светофоре на красный, но едущий следом за мной белый джип объехал меня и рванул дальше, ревя двигателем. Патруль ГАИ даже не пожал плечами, они его будто не увидели.

— Но не все хотят платить бандитам за крышу, — продолжил я. — Тем более эти крыши меняются каждую неделю. А некоторым людям просто хочется спокойствия. Вот я и думаю — своё охранное агентство. По стране их полно, а вот в наших краях почти нету.

— Ого! — Кирилл аж подпрыгнул на кресле. — Вот это планы! А как ты всё начнёшь?

— Надо деньги, надо людей. Сначала небольшое дело, потом будем расширяться. Пройдусь по знакомым, Женю возьму, может, он своих сослуживцев подтянет. Не всё же им пить или в бандиты идти. Тут и заработок, и всё легально. У Семёныча ещё есть парни крепкие в учениках, которые без дела сидят.

Глаза у Кирилла заблестели от интереса.

— Тебя тоже возьму, — пообещал я. — Но сначала школу закончи.

— Ништяк! А где деньги возьмёшь?

— В этом и смысл, — я усмехнулся. — Для того, чтобы заработать деньги, нужно, чтобы деньги у тебя уже были.

Но с этим я тоже подумаю. Кирилл же не в курсе, что знаю я. Надо воспользоваться своим знанием, ведь я видел многое, что будет дальше, аж на двадцать шесть лет вперёд.

Через год с лишним — дефолт, ещё через полтора — вторая чеченская. Много чего будет, скажи сейчас Кириллу, не поверит. Парень даже компьютеры в глаза не видел, не говоря уже обо всём остальном.

Правда, есть сложность — когда начнёшь зарабатывать деньги, кое-кто захочет заработать на тебе. Поэтому повоюем. Время сложное, но в этот раз я смогу им воспользоваться.

Многие, как Женя, крепкие молодые парни, сидят без денег. Кто-то идёт в бандиты, а я смогу переманить нужных к себе. Крупные банды нынче работают по-крупному, но мелкие очень мешают работать предпринимателям поменьше, тем будет нужна защита. Никакая шпана не сунется в магазин, который охраняет серьёзная контора. А сунется — пожалеет.

Припарковал машину на центральной улице, до рынка дошли пешком. Мне ничего не надо было покупать, как и Кириллу. Просто рынок тогда, можно сказать, был местом для общения или, как говорила молодёжь, тусовки.

Денег всё равно не было, только походить, пообщаться, повстречать знакомых. На выходных — речка или рынок, вечером дискотека. В кино не ходили, кинотеатр вообще не работал уже несколько лет. Вместо него — видеокассеты.

Сам рынок располагался в проходной ремонтного завода для грузовиков, закрытого ещё в начале 90-х. В цехах продавали молоко и мясо, шмотки и мебель, книги и игрушки. Много товара было и на улице.

На самом входе пахло вкусным, но есть я бы здесь не стал. Неизвестно, из чего приготовлены местные пирожки и когда это было. Рядом с прилавками пирожков стоял белый холодильник без витрины, в котором лежало мороженое в вафельных стаканчиках. Чуть дальше пенсионерки торговали жевательной серой, семечками и сигареты поштучно.

Дальше — киоски с газетами и журналами, ещё дальше торговали кассетами, новинками проката и старыми фильмами. Всё нелегальное, само собой, с одноголосым переводом и записанное в кинотеатрах. Легальные кассеты стоили непомерно дорого, да и на рынках их не было.

— Ты попросишь у Жени магнитофон? — спросил Кирилл. — А я у парней кассет возьму посмотреть.

— Вечером зайдём, спрошу.

Из каждого киоска играла музыка, от новинок до просто популярных на тот день вещей. Услышал давно забытых мною Белого Орла с его «Потому что нельзя быть красивой такой» и группу Рондо, где хрипловатый голос солиста пел «Боже, какой пустяк». Были и более узнаваемые вещи вроде «Ветер с моря дул» и «Мальчик хочет в Тамбов». Много было и иностранного, вроде въедливой «Итс май лайф».

Чуть дальше — прилавки, где пенсионеры торговали всяким китайским хламом, от иголок и носков до ножиков-бабочек. Кисти, ручки, безделушки, картриджи от денди, полосатые китайские сумки и прочее.

Были и магазины с бытовой техникой, где продавцы маялись от скуки, ведь покупателей там могло не быть целый день. Многочисленные ряды одежды, от деревянных прилавков до брезентов, постеленных на асфальт. Примерочных нет, если надо купить штаны — стоишь и балансируешь на картонке. Летом ладно, а зимой хуже.

Повсюду контейнеры, где хранили товар, и где жили некоторые продавцы.

— Давай шашлык и по пиву, — предложил Кирилл.

Шли как раз мимо прилавков, где хозяин в грязном фартуке жарил мясо на мангале и раскладывал по белым пластиковым тарелкам. Порции он обильно засыпал перцем и заливал кетчупом, чтобы спрятать запах душка.

— Лучше мяса здесь не есть, Кирюха. Ты деньги сильно не трать, тебе ещё в школу готовиться, выпускной же будет.

К этому подготовим. Ну а пока перекусили пирожками с капустой, запивая горячим сладким чаем. Обычно это самая безопасная еда, которую можно тут найти. Хотя желудки тогда что только не поглощали.

В продуктовых киосках куча зарубежной еды с яркими этикетками. Были прилавки, где торговали обнищавшие колхозники, предлагая творог, масло и яйца. Стоит дороже заграничного, зато масло на сковородке растапливается, а не разлагается на составляющие.

Выпивки на виду уже мало, за нелегальный алкоголь наконец-то начинали браться, но робко. Ещё вполне можно было купить вместо нормальной водки палёную, разлитую где-нибудь в Польше, а дорогой Абсолют вполне могли делать в ближайшем подвале из технического спирта…

Повсюду толпы людей, из города и приехавшие из деревень. Ходили бандиты-контролёры, следящие не столько за порядком, а за тем, чтобы никто не торговал без разрешения хозяина рынка, и милиционеры, которым тоже приплачивали за работу.

Отвык я уже от этой толпы, шума и гама. Но зато вспомнил, как он это всё было. Можно было просто ходить и ничего не покупать, почему-то тогда этого хватало. Проникся духом эпохи, настроился на нужный лад. Скоро начнём.

— Давай домой, — предложил я. — Завтра воскресенье, на рыбалку съездим, если деду не надо будет помогать.

— О, класс! Там удочки как раз у Лапиных купил!

— Волк! — окликнули меня. — А ты чего к нам не заехал?

Человек пять парней в спортивных куртках разных цветов и джинсовках, с ними две ярко-накрашенные девушки в майках с открытыми пупками.

Помню всех, хотя лица подзабылись. Это к ним я ходил вчера, как